Читаем без скачивания Нерядом - Эллин Ти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я всегда хотел защищать рамку, сразу тянуло именно на позицию вратаря. От тебя не зависит то, сколько забьет команда, но именно ты отвечаешь за все пропущенные. Ворота надо защищать как храм, и я никогда не понимал, почему, сколько ни стараюсь, идеальной игры у меня не получалось.
И только недавно понял.
Я пытался ловить шайбы, а надо было именно защищать ворота. Как любимую девушку, как родного человека. Не дать никому и ничему нанести удар по ним, стоять до последнего. Именно этот посыл был в словах Палыча тогда, и я реально понял это только когда влюбился. Это очень иронично, что любовь и спорт так тесно связаны, но именно эта мысль помогла мне начать играть так, как того требовал тренер.
Сегодня мы сплочены как никогда. Парни отдают шикарные передачи, почти не давая атаковать нас, но даже если такое случается, я изо всех сил стараюсь не дать шайбе попасть в наши ворота.
Такая игра не требует цитирования, после трех периодов мы выходим со льда абсолютными победителями со счетом два: ноль и первым делом благодарим за поддержку наших самых родных людей, купая их в объятиях.
После игры получаем долю похвалы от Палыча, но справедливо, без перебора. Финал впереди. Мы еще никогда не брали кубок…
– Соперник в финале – «Титан», – говорит Палыч, читая новость в телефоне. Послезавтра будет сложный день, но, кажется, мы готовы. – Переодевайтесь, возвращаемся за вещами – и в автобус на самолет, а завтра отдохнете. Сегодня все молодцы.
– Даже Горин? – спрашивает кто-то.
Усмехаюсь.
– Особенно Горин, – выдает он и уходит.
– Все, Димон, смертная казнь отменена, живем пока? – ржет Леха.
– Ну если он в подсобке кол не точит, чтобы меня на него посадить, то точно живем.
– Я еще не ушел! – рявкает Палыч со стороны двери, и мы в раздевалке чуть не падаем от смеха. – И кол у меня с собой, – добивает он нас и теперь уже точно хлопает дверью.
Выхожу минут через двадцать, на крыльце стоит толпа девчонок во главе с моей малышкой, Марина там же и Палыч. Я понимаю, что смысла скрываться уже нет, но и наглеть не то чтобы стоит, конечно… Но и бегать как подросток от него я не хочу, боясь праведного отцовского гнева. В конце концов, у нас все взаимно, страшного ничего не случилось!
Поэтому я подхожу ко всей этой толпе, беру Дианку за руку и сразу обнимаю за плечи, целуя в щеки. Она чуть сжимается, поглядывая на меня, а Палыч видит это и закатывает глаза.
– За мной. Оба, – говорит он нам и отходит в сторону. Плетемся послушно за ним. Видно, как ему не нравится все происходящее и как он борется сам с собой. – Что, втрескалась? – спрашивает он у Дианы.
Она кивает и немного краснеет, внезапно теряя всю свою спесь, которую она вроде никогда не стеснялась показывать своему отцу.
– Угу…
– Сумасшедший дом, – зажимает он пальцами переносицу. – Ну почему в него, дочь, ну?!
– Не понял, Виктор Палыч. А в кого надо было? – включаюсь я. Мне такой расклад не нравится, о чем мы вообще говорим?
– Да, видимо, уже ни в кого, – вздыхает он. – Хорошо подумали? Шустрые.
– Кто бы говорил! – отвечает Диана с улыбкой, стреляя глазками в сторону Марины.
– Мы взрослые люди, не надо мне тут.
– Ну и мне все-таки не пять, па, – напоминает она ему, отпускает мою руку и идет его обнимать.
Первые пять секунд он стоит как скала, но быстро тает и обнимает Диану в ответ. А потом поднимает взгляд на меня и говорит:
– Но если обидишь…
– Никогда, Виктор Палыч, – обещаю ему. – Не посмею.
– Ладно. Живите. Что сделаешь с вами уже, – вздыхает он, машет на нас рукой и уходит к Марине, а мы, как два идиота, улыбаемся, радостные, что остались в живых после разговора с папой.
– А я говорила, он хороший у меня, – улыбается Диана. – Са-а-а-амый лучший!
Да уж. Не поспоришь.
– Слу-у-у-ушай, – обнимаю ее за талию и притягиваю ближе к себе, – а мне послышалось? Или кто-то только что сказал своему отцу, что втрескался в меня? Не, я, конечно, ни на что не намекаю, но лично мне таких слов никто не говорил.
– Прям никто-никто? – смешно хмурится она. – Ты мой бедный, как же тебе без признаний живется?
– Грустненько, – улыбаюсь я ей и чмокаю в губы. – Но я буду адекватным парнем, который не будет торопить, и что бы…
– Я влюбилась в тебя, – перебивает меня Диана, и в эту секунду земля уходит у меня из-под ног. Ее негромкий голос, сжатые губы и сияющие глаза делают со мной что-то невероятное. Я чувствую, как улыбка сама собой тянется, и не верю, что она говорит это на полном серьезе.
– Малышка… – выдыхаю.
– Да, – посмеивается чуть нервно, – представляешь? Взяла и влюбилась, а теперь совершенно не понимаю, что мне с этим делать.
– Получать взаимность, Громова, – обхватываю ее щеки ладонями и приближаюсь для поцелуя. – Сильную взаимность. Очень-очень сильную.
Глава 36
Виктор
– Вить, о чем ты думаешь? – спрашивает Марина, трогая меня за плечо.
Мы летим на финал с «Титаном», но в этот перелет я не могу расслабиться совершенно, хотя все мои спят поголовно.
– Обо всем, – признаюсь ей, накрывая ладонь своей рукой. – О финале. О дочери. О нас с тобой.
– Поделишься? – она трется носом о мое плечо. Тоже не спит, наверное, из-за меня.
– Ну, финал – ясно, о чем думаю. Первый раз мы на грани победы. Еще и с такой командой… Снова против брата играть, а это каждый раз такой стресс. Кажется, я уже слишком стар для этого дерьма, – посмеиваюсь. – Все равно результат – это дело и удачи тоже. В техничности своих игроков я уверен, но даже чемпионы проигрывают.
– Значит, будет шанс доказать всем, что вы лучшие, в другой раз. Я не буду говорить, что вы точно выиграете, хотя искренне на это надеюсь. Но в любом случае жизнь не закончится, ты же понимаешь?
– Понимаю, конечно. Сам так же пацанам говорю. Но при них я не могу показывать сомнения. А при тебе могу, – поворачиваюсь к ней и заглядываю в полные теплотой глаза. Как мне повезло с ней…
– Ты можешь мне все рассказать. Я всегда выслушаю и поддержу.
– Знаю, – отвечаю ей и целую в кончик носа. Я правда знаю.
– Что по поводу переживаний за
