Читаем без скачивания Нерядом - Эллин Ти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я чувствую его пальцы под резинкой шорт и понимаю, что теряю связь с собственным разумом. Не готова и не хочу сопротивляться, поддаюсь рукам, когда он стягивает с меня остатки одежды, и стараюсь шипеть и всхлипывать тише, когда он целует мои бедра.
Глаза открыть хочется просто невозможно сильно, но я не нахожу внутри себя ресурса на это. Все силы направлены на чувства. Я ощущаю все слишком остро, каждое касание и даже самый крохотный поцелуй…
Горячее дыхание опаляет, я дрожу и прикрываю руками рот, когда Дима поднимает меня под бедра, удерживая на руках, и…
– Божечки! – шепчу в свои ладони, бормочу и пытаюсь не быть громкой, когда чувствую его губы «там». Но молчать просто невозможно! Это… это так, словно вообще все ощущения в моем теле собрали и сконцентрировали ровно в одном месте. И именно там Дима целует меня. Именно там собирается тот самый фейерверк, который даже уже через пару движений готов взорваться.
Часто дышу, сама того не понимая, подмахиваю бедрами, мычу в ладони и совершенно точно даже забываю, как меня зовут.
Пока язык Димы хозяйничает у меня между ног, подкидывая меня на вершину удовольствия, руки его сжимают бедра, ягодицы, оглаживают животик и ребра, сжимают соски…
Я – оголенный нерв, который уже искрит. Еще немного – и будет настоящий пожар. Остро чувствую этот накал, дышу тяжелее, извиваюсь, что-то бормочу и всё еще краем сознания помню, что стоит быть тихой.
Но как?! Когда он творит такое со мной.
Дима чувствует, что я на грани, усиливает давление, ускоряется, и мне хватает нескольких секунд, чтобы выгнуться дугой, застыть в этом временном пространстве и, кажется, умереть на этой самой кровати.
Я словно и правда без сознания пару минут, а потом меня приводят в чувство аккуратные и нежные поцелуи, прочерчивающие дорожку по моему телу обратно к губам.
– Прости, – шепчет Дима. – Не удержался.
– Останешься до утра? – спрашиваю у него, все еще не открывая глаз. Теперь я не могу это сделать из-за неловкости. Завтра, наверное, придется бегать от него целый день.
– Могу и на подольше, – отвечает Дима.
И мне так глупо хочется верить, что речь идет не о времени, проведенном с утра, а о чем-то гораздо большем.
Засыпаем.
Глава 35
Дима
Сбегаю утром от Дианки как воришка, чтобы меня не заметил Палыч. Сама Диана настояла, переживает очень. Залетаю в свой номер, что делю со Степановым и Булгаковым, и сразу ловлю на себе хитрые улыбки.
– Не надо улыбаться, вот не надо тут.
– И где ж носило тебя, отчаянный ты наш? – смеется Серый. Но вопрос риторический, ответа не требует, и я, показав им фак, молча сваливаю в душ.
Через час нужно выходить на лед, раскатка, потом игра. Мы уже заочно в финале по очкам, но это совершенно не повод расслабляться. Нужно быть победителями до конца, и мы очень на это настроены. Я – так точно. Тактика Палыча по поводу «влюбиться, чтобы начать выдавать максимум» сработала. Он сам напророчил мне свою дочь, могу я использовать это потом как аргумент в спорах или лучше не стоит?
Ровно через час, как было сказано, стоим командой на улице. Палыча пока нет, Марины, очень удивительно, тоже, и я решаю урвать себе крошечный поцелуй перед этим сложным днем, потому что потом уже точно не удастся ухватить.
Подхожу к болтающей с девочками Дианке со спины, обнимаю за талию и целую в щеку. Она немного пугается от неожиданности, но быстро берет себя в руки и поворачивается ко мне лицом, улыбаясь.
– Быстро мне десять поцелуев как заряд бодрости перед игрой, – шутливо рычу на нее, и она тут же включается в игру, приподнимаясь на носочки и сладко-сладко чмокая меня в губы.
…шесть, семь, восемь…
– Ай! – отрываюсь от Дианы от ощутимого подзатыльника и в секунду понимаю, что запахло жареным.
– Говорил, что пальцы оторву? – психует Палыч, глядя на меня.
– Тогда и мне отрывай, – встает на мою защиту Диана. Хитрющая, пользуется любовью своего отца и прет как танк на него, совершенно не опасаясь последствий.
– Потом с вами поговорим, – рычит он и проходит мимо нас. Не убил. Ну, значит, и потом не убьет. Жить будем точно. Второй дочери-то у него нет. И вратаря, кстати сказать, пока тоже!
– Кажется, он не был готов, – кусает губы Диана.
– А по-моему, лучше, чем могло быть, прошло. Он давно догадывался. В целом… он знал, что я в тебя влюбился, так что его реакции я не особо боялся.
– В смысле – это он знал? – удивляется она. Я усмехаюсь и беру ее за руку, двигаясь за всеми. Ледовый дворец тут в пяти минутах ходьбы, и мы толпой идем туда пешком. – Горин, что значит «он знал»?
– Ну то и значит, – пожимаю плечами. – О том, что я в тебя влюбился, я признался сначала ему, а потом уже тебе. Как-то так случайно вышло, но все это время он знал и, как видишь, пока что я цел.
– Не узнаю папу, – хмурится она. – Как будто ты говоришь о чужом человеке.
– Твой папа, – внезапно около нас появляется Марина, – просто пытается принять тот факт, что ты взрослеешь. Ему сложно, но он справляется.
– И ты ему помогаешь? – улыбаюсь, подкалывая Марину.
Она закатывает глаза, и я уже готовлюсь выслушивать какой-нибудь душный ответ, но…
– Да, – подмигивает она нам, – всеми силами.
И уходит.
Мир точно сошел с ума.
* * *
– Расслабляться не надо, – дает нам Палыч наставления на игру. – Гарантированное место в финале не дает вам право проигрывать и подрывать ваш авторитет. Следите за своими эмоциями, никаких драк! Мне скамейка травмированных перед финалом не нужна! Выключаем все лишние мысли, думаем только об игре, Горин, услышал?
– Да чё опять Горин-то сразу, ну Виктор Палыч?
– Много где успеваешь потому что, льду надо больше времени уделять.
Пацаны ржут, а я закатываю глаза. В Палыче на пару секунд проснулся отец, не осуждаю, готов выслушивать, что поделать-то…
Еще пару минут он дает наставления и уходит, а мы идем на лед.
Конец сезона – всегда волнение, но там, где заканчивается один, обязательно начинается другой. Финал совсем близко, и победа почти в наших руках, осталось поднажать совсем немного.
Жмем руки сопернику, нахожу на трибунах ту, кто заставил меня поверить в себя на льду,
