Читаем без скачивания Роман с Постскриптумом - Нина Васильевна Пушкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что это за машина? — Мне нравилось все!
— Это правительственная «Тойота». Точно такая же у премьера Коидзуми. Это японская машина — «Ченчури», — забавно произнесла встречавшая нас сопровождающая. И мы нырнули в автомобильную прохладу японской национальной гордости.
В салоне нас ждали прохладительные напитки, изящный чайничек с такими же, похожими на наперстки, чашечками и термос с горячей водой. Звучала тихая расслабляющая музыка, которая сразу же погружала в другой мир.
Ерико-сан с переднего сиденья со словами «Пожалуйста» протянула нам корзиночку, из-под крышки которой шел пар. Я подумала, что там какая-то еда, которую по законам гостеприимства надо съедать сразу же.
Но когда Алеша поднял плетеную крышку, то по легкому парфюмированному запаху стало ясно, что это белоснежные влажные салфетки для умывания. Лежали они как белые калачики, очень вкусно расположившись вокруг бело-розового бутона лотоса. Мы тут же положили все это теплое благоухание себе на лица и, откинувшись на сиденьях, с закрытыми глазами отыскав руки друг друга, крепко сцепили на секунду ладони. «Ты понимаешь, это рай!» — единственное, что означало это рукопожатие.
Выдержав вежливую паузу, Ерико-сан предложила заварить чай. «Как же мы будем пить горячее из этих наперстков — ведь все расплещется?» — подумалось мне. И в этот миг наше транспортное чудо тронулось с места.
— Она плывет, как корабль, только без качки. Я хочу здесь жить, — вырвалось у меня.
Алеша и Ерико рассмеялись. Она перевела мои слова водителю, и тот не без гордости ответил:
— Таких машин одна тысяча. И Япония их никому не продает.
Чай, похожий на разведенную в воде травянистую кашку, мармелад — не сладкий, а тоже какой-то растительный, машина, идущая так, что ничего не расплескивалось, — все обещало праздник и невиданное чудо.
— Алексей-сан, — вновь окликнула Ерико, — возьмите, пожалуйста, программу. Сначала у вас выступление. Оно будет длиться час. Еще полчаса будут вопросы и ответы. Потом у вас будет встреча в МИДе, после встречи у вас возьмет интервью японское телевидение. А в 20:15 у вас будет ужин с руководством Русского отдела МИДа Японии. Нину-сан я привезу к ужину. А у вас сейчас есть двадцать пять минут для отдыха. Я вас буду ждать внизу в холле.
Мы подъезжали к гостинице «Нью-Отани». Когда-то, лет пятнадцать назад, здесь останавливался Ельцин, в ходе своего первого визита в Японию.
— Она очень хорошая, рядом — старый Токио, район Акасака, — пояснила Ерико-сан. — И очень сейсмоустойчивая.
За окном пейзажи стремительно менялись: скоростную трассу сменили зеленые холмы и холмики, раскидистые крючковатые, корявые сосны, красно-желто-зеленые, как будто нарочно изрезанные клены и кленики, лужайки с цветами, а за ними — небоскребы, сверкающие, как сосульки. Все это поражало взор и не давало оторваться от окна. Кино. Япония. Токио. Но релакс среди этой красоты, похоже, будет только у меня. А у моего бедного мужа, как всегда, работа, работа и только в перерывах — чайные церемонии (урасанке), театр кабуки и японская кухня, которую, впрочем, он очень любит.
Самое большое сашими в моей жизни: в гостях у профессора Шигеки Хакамады, родного брата Ирины Хакамады. Йокогама
Что касается японской кухни, то сейчас ее не пробовал разве что только аллергик. Сегодня уже многие разбираются, чем отличается сябу-сябу от сашими, а роллы от суши. На самом деле человек, который хоть раз побывал в Японии и зашел даже не в ресторан, а в обычный суши-бар, которые там на каждом углу, сразу поймет, что московская «японская кухня» — это всего лишь «осетрина второй свежести».
У русского человека, сидящего рядом с крутящейся конвейерной лентой, на которой перед ним проплывает японская рыбная фантазия, голова идет кругом с той же скоростью, что и конвейер. Какие-то конвертики с чем-то зеленым, лосось, совсем другого цвета, чем у нас в России, другой тунец, другой рис…
В Токио или Киото очень быстро становишься гурманом. И как настоящие ценители музыки, которые иногда приходят в консерваторию послушать знакомое произведение в исполнении другого оркестра (потому что, видите ли, в этом оркестре «валторны полнее»), точно так же в Токио настоящие знатоки японской кухни идут не в те рестораны, которые на виду, а в какие-то подворотни, под лестницы, потом через садик и мимо цветущей хризантемы — тайной тропкой налево… вот именно там и можно отведать настоящее сябу-сябу.
Наш тогдашний посол в Японии, уезжая по служебным делам на остров Кюсю, оставил нам адрес именно такого тайного места. Мы исходили вдоль и поперек пол-Акасаки, но найти его не могли. Мы видели дом номер девять, который был нам нужен, поднимались на второй этаж и, не найдя там нужного нам ресторана, который был указан в путеводной записке, вновь спускались вниз.
Совершенно обескураженный этим обстоятельством, мой муж обратился по-английски к высокому чернокожему парню в темном пиджаке, надетом на майку.
Я в этот момент остановилась, чтобы посмотреть карту района, и услышала, как собеседник Алексея, мучительно глядя на название ресторана, пытался что-то сказать по-английски. И тут моего мужа осенило:
— Может, ты по-французски говоришь? — спросил он.
Чернокожий обрадованно затараторил:
— Конечно, я говорю по-французски, если я из Сенегала. А ты откуда?
— Я из России.
— Слушай, — сразу, забыв о ресторане, перешел к делу сенегалец, оказавшийся сутенером. — Я тебя сейчас с такими девочками познакомлю, глаз не оторвешь, всю жизнь вспоминать будешь. Пойдем, здесь рядом.
И он, весь как на шарнирах, развернулся, чтобы уже пойти туда.
— Гейши? — улыбаясь, спросил мой
