Читаем без скачивания Роман с Постскриптумом - Нина Васильевна Пушкова

— Нет, не гейши. Лучше и дешевле. Гейша, знаешь, сколько заломит? Она же все посчитает: и сколько за кимоно заплатила, и сколько за кремы и прическу, посчитает электричество и накладные расходы. А стоимость некоторых кимоно, между прочим, до десяти тысяч долларов доходит. Короче, гейши — это дорого! А у меня — нормальные девочки, по нормальной цене. Пойдем быстрей!

— Спасибо, друг, но я ресторан ищу. И жена моя идет. Где ресторан, знаешь?

Сенегалец вызвался нас проводить, и, подходя к ним, я застала конец их разговора.

— Зря ты, конечно, с женой сюда приехал. Здесь круто. А ресторан — вот. Вы рядом стоите. Только вам не на этаж вверх, а на этаж вниз. Но ты обещаешь, что в следующий раз приедешь сюда один? — заговорщически кивал он.

Смеясь, они простились. И мы спустились вниз в святилище японской кухни. Сябу-сябу, которое мы там отведали, уступало только одному сябу-сябу, которым нас угостили в крошечном ресторанчике в древней столице Японии — Киото.

А землетрясение, которое мы пережили в Токио, было действительно небольшой мощности. Каких-то четыре с половиной балла. Конечно, попадали на улицах рекламные щиты, человек тридцать были ранены. Машины, припаркованные на улицах, слегка примялись, поскольку съезжали с мест, и потом долго гудели сигнализации. Где-то были разбиты витрины, на кого-то упали полки в универсаме. И наш посол, Александр Лосюков, с которым мы ужинали на следующий вечер, рассказал, что на его вилле, когда он вернулся из поездки, после землетрясения все картины висели боком, а все двери были распахнуты. Несколько раз за десять дней нашего там пребывания мы с мужем видели один и тот же сон: как мы бежим, спасаясь от камней, падающих сверху, как разрушаются здания, а снизу земля дрожит и трескается… Но для нас это был только сон, кошмарный сон.

Настоящий же кошмар — тот, о котором говорила Ерико-сан — с цунами и землетрясением в девять баллов — тем самым, которое бывает раз в сто лет, — пришел в Японию пять лет спустя — 11 марта 2011 года от Рождества Христова.

Гигантские волны смывали на своем пути дома и машины, пруды с красными мостиками и заводы, места, где молятся и медитируют, школы с больницами. Тогда и взорвалась «Фукусима».

А счастливая часть человечества, до которой не докатилось это горе, с ужасом наблюдала по ТВ за той частью планеты, где стихия и радиация собирали свои жертвы.

О дивный новый мир!

— Как вы можете слушать эту группу? Она ужасно устарела. Я ее слушал, когда мне было три года.

— А сейчас тебе сколько?

— Мне уже шесть.

— И что ты слушаешь сейчас?

— Ну, самое модное — …

У каждого поколения своя музыка, свои книги, свои кумиры, свои герои и антигерои. Почти сто лет назад, в 1932 году, англичанин Олдос Хаксли написал роман под названием «Прекрасный новый мир» («Brave New World»). Другой вариант перевода — «О дивный новый мир». Автор разместил своих героев в вымышленном мире, где семья, родительский очаг, человеческие переживания, личная жизнь, история страны — все это объявлялось обузой и обременением, от которого следовало отказаться. Этот роман назвали антиутопией.

И вот он наступил — о дивный новый мир! В России в 1991-м он был обещан Ельциным и реформаторами, которые отменили прежнее государство и посулами о прекрасной свободной жизни в новом мире увлекли людей в двух городах: Москве и Ленинграде. И вышедшие за ними на площади люди, жаждущие свободы и демократии, решили судьбу огромной страны.

Вот уже три десятилетия мы живем в прекрасном новом мире. Какой же он?

Любой человек на этот вопрос даст свой ответ. Для кого-то этот мир стал свершившейся мечтой, для кого-то — крахом надежд, а для кого-то — по большому счету ничего не изменилось.

Я могу говорить только о себе. Для меня, моих друзей и знакомых в нынешней жизни очень заметен ценностный подлог. Это явление проникло повсюду. Не хочется уподобляться людям, которым кажется, что жизнь раньше была лучше, а сахар был слаще. Но отсутствие идеалов влечет за собой подмену. Англичане это явление называют словом substitute. Вместо любви тебе предлагают substitute for love (название знаменитой песни Мадонны), вместо семьи — партнерство, вместо любимого дела — заколачивание денег.

Ведь в современном русском языке не случайно возникло слово-паразит «как бы»: как бы любовь, как бы семья, как бы работа, как бы женат, как бы замужем. И всем понятно, о чем идет речь.

Сказать, что сейчас у людей совсем нет идеалов, тоже будет неправильно. Но у подавляющего большинства они ограничены потреблением. И получается, что утрата одной системы идеалов и ценностных критериев не привела к обретению другой.

Мир вокруг нас действительно изменился. Сейчас, если на тротуаре будет лежать человек, помощь ему скорее предложит немощная старушка, чем спешащие мимо люди. Всем легче предположить, что лежащий пьян, нежели что он болен или ему плохо. Если же человек будет лежать на трассе, то можно тоже со стопроцентной уверенностью утверждать, что из ста машин проедут мимо девяносто девять! И на трассе опасно останавливаться, и сиденья пачкать не захочется, да и места в машине может не оказаться. «Железный