Читаем без скачивания Сэнсэй IV - Анастасия Новых

Или вот такие стихи.

«О, невежда, вокруг посмотри, ты – ничто,Нет основы – лишь ветер царит, ты – ничто.Два ничто в твоей жизни предел и граница,Заключён ты в ничто, и внутри – ты ничто».

«Тот кто в сердце своём тайны духа познал,Тот читает в сердцах, кто б перед ним не стоял.Сам он – море, ныряльщик и жемчуг бесценный,Вникни в мудрость того, что сейчас я сказал!»

«Вместо солнца весь мир озарить – не могу.В тайну сущего дверь отворить – не могу.В море мыслей нашёл я жемчужину смысла,Но от страха её просверлить не могу».

А теперь я хотел бы вам зачитать ещё один стих. Только не просто слушайте, а постарайтесь вникнуть в смысл этих слов.

«Смотри: беременна душою плоть бокала,Как если б лилия чревата розой стала,Нет, это пригоршня текучего огняВ утробе ясного, как горный ключ, кристалла».

Николай Андреевич подумал, а потом сказал:

– Что-то я не понял…

– Вообще-то первоначально вместо «бокала» было слово «чаша», – словно рассуждая сам с собой, заметил Сэнсэй, а потом стал пояснять Николаю Андреевичу: – Смысл этого стиха до конца можно понять, лишь зная подлинную историю Грааля. Для остальных же этот стишок не более чем интерпретация на бытовом уровне… Или, послушайте к примеру, вот такой стих из той же серии.

«Спросил у чаши я, прильнув устами к ней:„Куда ведёт меня чреда ночей и дней?“Не отрывая уст, ответила мне чаша:„Ах, больше в этот мир ты не вернёшься, Пей!“»

– М-да, действительно, если ты ограничен в знаниях, то ничего более бытового уровня в голову не лезет, – согласился Николай Андреевич и тут же поинтересовался. – А что это за история с Граалем?

– Позже расскажу. Слишком серьёзная тема, которая затрагивает очень многие события. А сейчас лишь отмечу, что Омару Хайяму многое было ведомо по истории данного вопроса. Кстати говоря, в глубокой древности на Востоке то, что ныне называют «чашей Грааля», именовали не иначе как «чашей Джамшида». И у Омара Хайяма на этот счёт тоже есть весьма любопытное стихотворение.

«Джамшида чашу я искал, не зная сна,Когда же мной земля была обойдена,От мужа мудрого узнал я, что напрасноТак далеко ходил, – в моей душе она».

– А кто такой этот Джамшид? – поинтересовался Костик.

– Джамшид? Это легендарный царь иранского эпоса, прообраз более позднего варианта древне-иранского первочеловека Йимы. По легенде он обладал «чашей», то есть тем, в чём отражался мир… Вообще я должен отметить, что даже те известные стихотворения Омара, которые вы имеете возможность сегодня читать на русском языке, иногда не совсем точно передают смысловую нагрузку стиха. Ну, во-первых, Омар Хайям писал на персидском языке «фарси», этой своеобразной литературной «латыни» Востока, где очень много специфических терминов и своих понятий, старинных обозначений. И, кстати говоря, стихи, которые он в основном писал на полях своих черновиков научных работ, были для него просто увлечением, душевным порывом. Многие его стихи записывали друзья по-памяти. Во-вторых, гораздо позже, люди, которые занимались переводом этих стихов, пропускали их через собственное восприятие жизни, своё мировоззрение, да к тому же облекая перевод в произвольную стихотворную форму, чтобы он выглядел стихом на том же русском языке. Так и происходило некоторое искажение сути. В подлиннике, конечно, его стихотворения звучат потрясающе.

И тут Сэнсэй совершенно неожиданно для нас стал читать стих на каком-то чудном языке, очевидно на этом самом «фарси». Вернее он даже не читал, а словно пел, произнося слова протяжно, нараспев. Да и сам стих мне показался каким-то необычным. Не знаю, то ли оттого, что этот стих читал Сэнсэй, то ли от необыкновенного сочетания звуков, но меня точно с головой накрыла какая-то необъяснимая волна всеобъемлющей благодарности, из-за которой мой «Цветок лотоса» стал словно расцветать внутри, разливая по телу благодатное тепло. Я даже замерла, боясь пошевелиться и потерять это нахлынувшее чувство лёгкости и внутреннего блаженства.

После того как Сэнсэй закончил читать стих, водрузилась тишина.

– Мощно! – первым восхищённо произнёс Николай Андреевич. – Такая внутренняя встряска!

– Ага, у меня аж мурашки по телу пробежали, – согласился с ним Стас.

– Вот видите, – отметил Сэнсэй. – В стихах заложена частица души самого Омара Хайяма. И несмотря на то что самого автора уже давно нет, вернее нет его тела, его поэзия до сих пор будоражит людские души, заставляя их просыпаться. Люди что-то чувствуют, а что, не могут понять. Их тянет к его стихам. Недаром о стихах Омара Хайяма говорят, что они не знают ни временных, ни национальных границ, волнуют мысли людей, заставляя их задуматься о смысле своей жизни. И это, заметьте, несмотря на все противодействия «Вольных каменщиков», которые старались, чтобы имя Омара Хайяма было стёрто в веках. Как они ни тормозили процесс роста популярности Омара Хайяма в Европе, дабы не высветились их подленькие делишки, этот процесс всё равно стал неизбежным. – И помолчав, Сэнсэй добавил: – Но самое смешное во всей этой истории, это попытки «Вольных каменщиков» даже сегодня дискредитировать Омара Хайяма в глазах общества. На сегодняшний день известно около пяти тысяч его рубаи, то есть стихов. Хотя большая их часть – это всего лишь приписка к его имени, не более того. Ныне учёные отводят Омару авторство 300–400 рубаи. Причём распространена информация, что в библиотеке Кембриджского университета якобы хранятся подлинники этих древних рукописей, аж целых 293 рубаи. Естественно, нашлись и «востоковеды», подтверждающие несомненную достоверность, что данные рукописи принадлежат руке Омара Хайяма, ставшего знаменитым на весь мир. Причём последние пропагандируются с особенной тщательностью при упоминании Кембриджского университета.

– Кембриджского университета, говоришь? – с усмешкой проговорил Николай Андреевич.

Когда до ребят дошёл смысл этих слов, они рассмеялись. В ответ Сэнсэй с улыбкой пожал плечами.

– А потом и появляются в миру стихи, что-то вроде такого:

«Вхожу в мечеть смиренно, с поникшей головой,Как будто для молитвы… Но замысел иной:Здесь коврик незаметно стащил я в прошлый раз;А он уж поистёрся, хочу стянуть другой».

Возьмите любой из переводов этого стиха, смысл останется тем же, что Омар якобы пришёл в святую мечеть, чтобы украсть там себе молитвенный коврик. Хотя первоначальный смысл стиха, ещё до исторической подделки его людьми «Вольных каменщиков», имел совершенно иной смысл. Там говорилось, что Омар пришёл в святую мечеть не для того, чтобы услышать слово людское, а для того, чтобы спросить у Бога о том, что ему делать, поскольку тело его, как покров для истинной молитвы, уже обветшало, и нужно ли ему новое тело или это будет последним для него. Проще говоря, достоин ли он выйти из круга реинкарнаций или же нет. То есть речь шла о духовных, а не материальных ценностях.

– М-да, чувствуется существенная разница, – кивнул Николай Андреевич.

– Ну, это вы сейчас прочувствовали разницу, – сказал Сэнсэй, – потому что чуть-чуть начинаете понимать, что к чему. А большинство же людей наивно верят в то, что благодаря «Вольным каменщикам» популяризируется, что это и есть подлинные стихи Омара Хайяма… Вот вам и результат мнения масс об этом Человеке.

– А Омар Хайям умер в пожилом возрасте? – поинтересовался Николай Андреевич.

– Да, – ответил Сэнсэй и задумчиво проговорил, – Омар Хайям достойно прошёл самое трудное испытание – испытание деньгами и властью. Даже после того как переменилась власть и обсерватория, которую он возглавлял, пришла в запустение, вследствие отсутствия к ней интереса правящих кругов, Омар не впал в отчаяние. Он продолжал приносить пользу людям, работая врачом. И, по сути, дожив до старости, он не умер. Он ушёл. Незадолго до смерти Омар поведал своим ученикам не только дату своей смерти, но и где будет расположена могила для его «обветшалого тела» и даже то, что она будет покрыта розовыми и белыми лепестками от цветов груш и абрикос. Так оно и случилось. И помолчав, Сэнсэй промолвил:

– Мы здесь временны. А время летит очень быстро. Ведь то, что было вчера, уже прошло. А ведь когда-то оно было отдалённым будущим, – и уже более оживлённо добавил. – Вот вам два примера: Ньютон и Омар Хайям. Один всю жизнь прослужил тьме, а другой – свету. Делайте выводы! Ньютон – вор, который всю жизнь прожил с внутренним позором и в смерть ушёл отягощённый такой кармой, что и врагу не пожелаешь. А Омар Хайям за свою жизнь сделал огромный скачок в духовном развитии. И своим трудом сотворил не просто много полезного для людей, но и, работая над собой, смог уйти из этого мира в более высшие сферы.

Николай Андреевич, выслушав Сэнсэя, стал размышлять вслух: