Читаем без скачивания Сэнсэй IV - Анастасия Новых
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Николай Андреевич, выслушав Сэнсэя, стал размышлять вслух:
– Согласись, Сэнсэй, всё-таки для истинного пути важно знать верное направление. Однако ведь кто-то его должен и задавать. Взять того же Омара Хайяма. Ведь ему указал путь ученик самого Агапита! Всё-таки не каждому подобное дано.
– Увы, доктор, вынужден с вами не согласиться. Каждый человек в жизни встречает указатели направлений. И только от самого человека зависит, какой он выберет себе путь.
– Каждый? Не думаю, – возразил Николай Андреевич. – К примеру, мне, допустим, повезло, что я встретил тебя и многое познал. Но миллионы людей об этой информации не то что не слышали, но даже и не подозревают, что она существует.
– И здесь вы ошибаетесь, доктор. То, что я говорю сейчас, будут знать миллионы. И каждому из них будет предоставлено право самостоятельного выбора… В ближайшем будущем очень многие люди будут не просто знать, но и видеть подлинную картину этого мира.
– И насколько отдалено это ближайшее будущее? – с улыбкой уточнил Николай Андреевич.
Сэнсэй усмехнулся:
– Скажем так, вы ещё успеете увидеть, как начнут лопаться швы, сотворённые «Вольными каменщиками» на определённых событиях, как данные «портные» в панике будут защищать ими же созданные иллюзии, те миражи, которые они соткали для людей. Кстати говоря, для вас это будет шанс выявить, кто есть кто. Вы увидите, как начнут спадать маски с тех, кто стоит на коленях перед Ариманом. И когда личины рухнут, не разочаровывайтесь, если за маской «приличного человека» вы обнаружите верного слугу Архонтов… Так что, ребята, наблюдайте, думайте, делайте выводы и поступайте в своей жизни как Человек, как духовная личность, а не безликий раб Архонтов.
– Да как же избежать этого рабства? Понять, кто есть кто в этом мире, если эти Архонты невидимы для нас! – в сердцах посетовал Андрей.
– Ну, не так уж они невидимы. Как говорится, стоит захотеть, и ты прозреешь. На самом деле трудно вычислить только самих Архонтов, тех двенадцать человек, которые составляют личный круг Аримана. Однако вычислить, кем они управляют и кто из сильных мира подвешен на их ниточки – элементарно. Нужно просто знать архонтскую структуру, атрибутику и методы их действий. И вы тогда не просто сможете глубже понять этот мир, но станете лучше разбираться в людях, видеть без пелены кто есть кто. Вы будете становиться настоящей Личностью, а не оставаться серым болтом в чьём-то ржавом механизме. Поэтому максимально расширяйте свои познания о мире, пребывая на духовной стезе. И тогда в своей жизни вы увидите много указателей вам в помощь, даже нужная книга в нужный момент упадёт и раскроется на необходимой странице. Будьте во всём Человеком, а не бараном, которого загоняют в стойло сект и партий. Думайте самостоятельно! Держите свою мысль в чистоте духовной! И тогда никто не сможет вас закабалить в этой жизни, ибо того, кто обладает самым ценным богатством в этом мире – внутренней, безграничной Свободой Духа, не удержать ни в каких оковах материального рабства!
От таких вдохновляющих слов Сэнсэя наш коллектив словно просиял в лицах, наполнившись незримым светом оптимизма. В воздухе витала даже какая-то торжественность момента. Мы ожидали, что Сэнсэй скажет что-то ещё, но он лишь, сделав длительную паузу, внимательно посмотрел на нас, а потом перевёл разговор на бытовые темы:
– Так, ну будем считать, что официальная часть чаепития закончена. Традиционный вопрос «знатокам»: кто будет мыть посуду?
При этом он кивнул на «последствия» нашей коллективной трапезы. Ребята от души рассмеялись.
– Да ладно, мы уберём! – сказала я, махнув рукой. – Тут делов-то…
– О нет, отдыхайте, девчата! – с улыбкой сказал Сэнсэй.
И тут же встав, сам принялся убирать посуду.
– Да отдыхайте, девчата! – тут же подскочил Виктор, помогая Сэнсэю. – Мы сами тут разберёмся.
* * *Мужская половина нашего коллектива, как сговорившись, последовала примеру Сэнсэя, отстраняя нас от работы. Мы сидели с Татьяной как почётные гости во время уборки. Блеск и красота были наведены достаточно быстро. Не обошлось и без Женькиных каламбуров. Он, как всегда, вначале рьяно взявшись за дело «посудодрайщика», очень быстро к этому охладел и стал муссировать излюбленную тему про свою совесть, про то, что законы пишутся людьми и нигде в них в общем-то не указано, что мужчины должны мыть посуду, окромя как 8 Марта. Шутки шутками, но Сэнсэй, наводя порядок, рассказал нам довольно интересную легенду про Совесть, которая по смыслу была гораздо глубже и занимательней всех Женькиных каламбуров вместе взятых.
– …Правильно ты заметил, законы пишутся людьми, – как-то серьёзно сказал Сэнсэй, отвечая на очередную Женькину шутку. – Я вам, пожалуй, расскажу на этот счёт одну очень древнюю китайскую легенду о похождениях Совести, и вы сами поймёте, насколько люди и тогда, и сейчас остаются людьми.
«Случилась эта история в далёкие-далёкие времена. Родилась на свет Совесть. Родилась она в ночной тиши, когда всё живое думает. Думает речка, сверкая в лунном свете, думает небо, усыпанное звёздами, думает травинка, замерши в ночной мгле. Куколка думает, с какими бы пёстрыми разводами сотворить ей бабочку. Растения думают о своих прекрасных соцветиях, птицы – о песнях, а звёзды – о будущем. Потому так и тихо ночью. Днём всё шумит и живёт, а ночью всё молчит и думает. Вот в такую-то тихую ночь, когда всё живое думало, и родилась Совесть. Она была прекрасна. В глубине её больших, красивых глаз отражался огонь далёких звёзд. Лунный свет окрасил её лик своим сиянием. А ночь укутала в свои таинственные покровы.
И пошла Совесть к людям. Жилось ей среди них наполовину хорошо, наполовину плохо. И жила она как ночная птица. Ведь днём никто с ней не хотел даже разговаривать. К кому ни подойдёт – всяк отмахивается от неё руками и ногами, мол: „Дел невпроворот, кругом работа кипит, время ли с тобой ещё разговаривать!“ Но зато ночью она беспрепятственно заходила и в богатые, и в бедные дома. Тихонько дотрагивалась до спящего и тот просыпался. Увидев её, спрашивал:
– Что тебе надо, Совесть?
А она тихонько говорила:
– А что ты сегодня сделал?
– Я? Да ничего такого я не делал…
– А ты подумай.
– А… Ну разве что…
И пока он вспоминал, Совесть уходила к другому. А проснувшийся человек уже не мог заснуть до утра и всё размышлял о том, что он делал днём. И многое, чего он не хотел слышать в шуме дня, слышалось многократным эхом в ночной тишине. И так приходила Совесть к каждому до тех пор, пока на всех людей не напала бессонница.
И решили люди спросить совета у самого премудрого в их провинции Ли-Хан-Дзу, не знает ли он средства от бессонницы. Люди звали Ли-Хан-Дзу премудрым, потому что думали, раз у него больше всех денег, больше всех земель, больше всех домов, значит у него больше всех ума! Но не знали они, что тот, кого они звали „премудрым“, ещё больше других страдал от той же болезни бессонницы и не знал, как от неё избавиться. Ведь все кругом были ему должны. И всю жизнь эти люди только и делали, что отрабатывали ему долг. Так мудрый Ли-Хан-Дзу устроил свою жизнь. Как мудрый человек он, к примеру, знал, что надо делать, когда кто-нибудь из должников крал у него и попадался. Ли-Хан-Дзу по своей мудрости колотил его, да так усердно, чтобы другим было неповадно. Днём у него это выходило очень мудро, так как другие, видя это наказание, боялись его. Но по ночам Ли-Хан-Дзу сам боялся и за жизнь свою, и за своё богатство. И потому по ночам ему приходили совсем иные мысли, чем днём: „А почему бедняк ворует? Потому что ему есть нечего и зарабатывать на еду некогда. Ведь он весь день только и делает, что мне долг отрабатывает“. Ли-Хан-Дзу даже спорил с Совестью, оправдывая свои поступки: „Выходит, меня обворовали, я же и не прав?!“ Однако хоть и оправдывался, а заснуть всё равно не мог. И до того его довели эти бессонные ночи, что однажды Ли-Хан-Дзу не вытерпел и, несмотря на свою мудрость, объявил:
– Верну я им все их деньги, все их земли, все их дома!
Но тут уже родня мудрого Ли-Хан-Дзу, услышав это, подняла страшнейший шум и вой, крича людям:
– Это от бессонных ночей на мудрого человека такое безумие напало! А всё „она“ виновата – Совесть!
Испугались богатые:
– Если уж на мудрейшего безумие напало, то что же с нами будет?
Испугались и бедные:
– А у нас-то всего меньше всех, значит и ума меньше. Если на мудрейшего от бессонных ночей безумие нападает, что же с нашим умишкой будет?
Богатые же, видя страх бедных, держали совет меж собой:
– Видите, как Совесть бедных людей пугает. Надо нам хоть за бедных вступиться и от Совести от делаться!
И стали думать, как бы им это дельце провернуть, но ничего придумать не могли. И решили они отправить послов к самому мудрейшему во всём Китае А-Пу-О, жившему тогда в Нанкине. Был он такой мудрый и учёный, что за советом к нему приходили правители со всего Китая. Снарядили к нему послов. Принесли ему щедрые дары, до земли много раз поклонились и изложили свою просьбу, мол, помоги от бессонницы избавиться, которую нам Совесть творит. Выслушал А-Пу-О про такое „народное горе“, улыбнулся и сказал:
