Читаем без скачивания Веер (сборник) - Сергей Лукьяненко

– Это Кирилл, – сказал я. – С таможни.

Пауза. И осторожный вопрос:

– Груз… уже поступил?

– Да, все растаможено, – с удовольствием сказал я, включаясь в игру «товарищ майор, вы слушаете?». – Но там возникли определенные сложности. Хорошо бы встретиться. Если можно, в каком-нибудь ресторане.

– Я пришлю за вами машину, – сказал Дима. – Перезвоню, когда надо будет выходить.

Поднявшись наверх, я выпил рюмку коньяка. Посмотрел на Останкинскую башню, подсвеченную прожекторами в Аркане – совсем как у нас. Постоял у окна в Заповедник, подышал свежим морским воздухом. Надо открывать на ночь именно это окно.

Политик перезвонил даже быстрее, чем я думал.

– Машина у дверей, – сказал он. – Водитель покажет вам мою визитку.

Игры в подпольщиков продолжались. Бедные работники ГБ, не посвященные в тайны функционалов. Будут докапываться, с кем говорил Дима, куда посылал машину. И ничего не смогут выяснить…

Я спустился и вышел из башни. С серьезным лицом проверил визитку, которую мне показал водитель. С легкой завистью посмотрел на компанию молодежи, весело, не обращая внимания на холод и дождь, шедшую куда-то по улице. Пусть даже они сейчас станут пить кислое пиво в дешевом кафе – все равно им веселее, чем мне. Они не знают, что наш мир – всего лишь испытательный полигон.

Куда приятнее играть в шпионов, чем в подпольщиков. Шпион работает в чужой стране, подпольщик в своей, но оккупированной.

Впрочем, у меня не было вариантов.

Для встречи политик выбрал ресторан с кухней несуществующей страны – Тибета. Впрочем, владельцы ресторана явно не были согласны с мнением китайского правителя – в интерьере присутствовали тибетские флаги и прочие атрибуты государственности. Я невольно подумал, что в этом есть некий символический смысл.

Охранник провел меня в маленький кабинет и вышел, плотно притворив двери. Дима уже сидел за столиком.

– Садитесь. – Улыбка у него была напряженной, но дружелюбной. – Угощайтесь. Тут замечательная тибетская кухня. Рекомендую тигровые креветки в кляре. Очень своеобразное вино.

– Тигровые креветки? – Несколько секунд я вспоминал учебник географии. – Оригинально. И виноград тоже на Тибете растят?

Дима пожал плечами:

– Не бывал. Но это смесь виноградного вина и саке. Так что если и растет, то его мало. Кушайте, Кирилл.

Я не стал спорить. Мне хотелось не столько еды, сколько общения, но креветки оказались вкусными – пожалуй, даже Феликс бы их одобрил, а вино… ну, по меньшей мере – оригинальным. Политик тоже принялся за еду, ухитряясь одновременно рассказывать о сегодняшнем заседании Думы, где его фракция боролась против принятия антинародного закона, но так и не смогла его заблокировать. С каким-то непривычным цинизмом и усталостью я подумал, что находящаяся в меньшинстве фракция и впрямь может себе позволить бороться против антинародных законов. В общем-то все фракции, которые в меньшинстве, этим пробавляются. Но стоит им прийти к власти – и что-то меняется…

– Я открыл дверь в Аркан, – беря креветку за оставленный свободным от кляра хвостик, сказал я. – А тут и впрямь вкусно! Так вот дверь я открыл. Скажите, кто вам наврал, что Аркан опережает наш мир на тридцать пять лет?

– Не тридцать пять. Плюс-минус…

– Он отстает.

– Что? – Дима осекся. Отпил глоток вина. Посмотрел куда-то сквозь меня.

Я понимал, с какой скоростью сейчас работают его мозги. Тугодумы в политике плохо приживаются, особенно в нашей. А еще в ней не место альтруистам. Сейчас Дима пытался решить, в чем может состоять польза от Аркана.

– Бесполезно, – сказал я. – Об Аркане можно забыть. Вы что-нибудь слышали о Земле-один?

– Гипотетический мир, откуда появились первые функционалы, – не раздумывая ответил Дима. – Его существование опровергают…

Он посмотрел мне в глаза.

– Верно, – сказал я. – Это и есть Аркан. Вы его не сможете использовать в качестве полигона, потому что мы сами полигон. Земля-один экспериментирует на тех мирах, которые находит. Каким-то образом им удается направлять их развитие в ту или иную сторону. Вот у нас, как я понимаю, отрабатывается существование сверхдержав.

В принципе эта мысль только что пришла мне в голову. Но увидев заинтересованность политика, я тут же принялся ее развивать:

– Вначале смотрели, что получится при балансе сил между двумя сверхдержавами-антагонистами. Видимо, все что можно из этого варианта извлекли. Советский Союз развалили и теперь экспериментируют с Америкой – единственной сверхдержавой. А еще, пожалуй, у нас развивают технику.

– Не так уж и развивают, – попытался возразить политик. – Космонавтику практически свернули.

– Она им не нужна. Если бы на самом деле появились внеземные поселения, они могли бы выйти из-под контроля Земли-один. А вот всякая электроника…

– Ты это точно знаешь? – спросил Дима.

– Нет, предполагаю. Может, и ошибаюсь в чем-то.

– А как… твои? Как относятся к тому, что на них опыты ставят?

– Функционалы? – Я развел руками. – Не знаю. Но боюсь, что возмущаться не станут. Кто их сделал мастерами? Те, с Земли-один. Значит, во-первых, они им признательны. А во-вторых – побаиваются. Кто функционалом сделал, тот свой дар и назад отобрать может.

– Черт побери, все как у нас, в политике! – Дима картинно всплеснул рукой и несколько вымученно рассмеялся. – Так. Что ж нам делать, а? Такие силы – и бесцельно пропадают. Меня, сам понимаешь, интересует одно – как бы на пользу стране использовать ваши возможности.

Я пробормотал что-то неопределенное.

– Не веришь? – Политик откинулся в кресле. Внимательно посмотрел на меня. – Зря. Власть, конечно, это игра азартная и без правил. Но власть в отличие от денег интересна не сама по себе, а только вместе с реакцией окружающих. Власть – это тщеславие. Политика должны либо любить, либо бояться. Но в любом случае – уважать и боготворить! Зачем добиваться власти, если точно знаешь, что в истории останешься трусливым приспособленцем, капитулянтом, рохлей, слабаком. Если тебя вспомнят не за то, что ты сотворил, а за то, что натворил. Неинтересно! Вкусно есть и долго спать проще без всякой политики. Тысячи людей это вовремя понимают и в политику не лезут. Но вот у нас, увы, некоторые выбирают себе политику в качестве бизнеса. Мне это не надо. У меня тщеславие сильнее жадности.

– Вы знаете, вам никто не поверит, – сказал я честно. – Никому из тех, кто во власти, – не поверят. У нас ведь как все устроено – люди отдельно, власть отдельно. Мне знакомая заводчица рассказывала, что, когда покупать щенка к ней приезжают с Рублевки, у нее душа за собаку болит. Потому что простой человек априори считает тех, с Рублевки, ни на что хорошее не способными. Даже собаку любить.