Читаем без скачивания Сын Человеческий - Руслан Хазарзар

Евангелисты утверждают, что стражу в Гефсиманию привел Иуда Искариот, но учитывая, что Иуда, вероятно, является мифическим персонажем,[635] мы можем предположить, что стража уже поджидала Иисуса в засаде: иудейским старейшинам наверняка было известно, что Иисус уходит на ночлег в Вифанию, и они могли послать свой отряд к подножию Элеонской горы.

По сообщениям Евангелий, один из учеников Иисуса (Квартус говорит, что это Петр) попытался оказать вооруженное сопротивление и даже отсек одному из стражников ухо (Мф.26:51–54; Мк.14:47; Лк.22:49–51; Ин.18:10–11). Однако кажется нелепым, что данный ученик после такого деяния не был арестован. Вероятно, сопротивления вообще не было оказано. Достоверно известно, что ученики Основателя, бросив Иисуса, просто-напросто бежали (Мф.26:56; Мк.14:50; Just.Dial.53,106), а Петр, по-видимому, когда появилась угроза его ареста, еще и отрекся от своего Учителя (Мф.26:58,69–75; Мк.14:54,66–72; Лк.22:54–62; Ин.18:15–18,25-27).

После ареста Иисуса отвели в дом Ханана (Ин.18:12–13). О подробностях беседы вождя священнической партии и Иисуса мы можем лишь догадываться, ибо Квартус передает явно не исторический и ничего не значащий вариант этого предварительного допроса (Ин.18:19–23). Вероятно, Ханан спрашивал Иисуса, запрещал ли Он платить налог Риму, называл ли Он себя царем Израиля, и т. д. (ср. Лк.23:2).

Богатый еврейский дом эпохи Христа

После этой беседы Иисус провел в заточении под стражей людей первосвященника остаток ночи (Ин.18:24). Возможно, ночью над Ним издевались (Мф.26:67–68; Мк.14:65; Лк.22:63–65), хотя эти издевательства могли быть приурочены евангелистами к словам Второисаии: «Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания» (Ис.50:6).

50. Jus Pilati

Резиденция римских наместников находилась не в иудейской столице, а в Кесарии Приморской, за сотню километров от Иерусалима. Когда римляне завоевали Палестину, Кесария еще именовалась Стратоновой башней. Помпей объявил ее независимым городом и включил в состав римской провинции, однако Юлий Цезарь отдал ее Ироду Великому (Jos.AJ.XIV.4:4; XV.7:3). Когда Ирод уже был царем Иудеи, он приступил к перестройке Стратоновой башни и к 10 или 9 г. до н. э. она была заново отстроена. Теперь кругом всей гавани тянулись дома из белого мрамора. Среди них возвышался холм, на котором стоял храм в честь Юлия Цезаря. В этом храме находились две статуи: одна из них олицетворяла Рим, а другая изображала самого Юлия. Ирод Великий построил также в городе театр, равно как и амфитеатр за городом у южной оконечности гавани. Вследствие своей красоты и дороговизны материалов, затраченных на перестройку города, Стратонова башня получила название Кесарии (Jos.AJ.XV.8:5; 9:6).

Наместник Иудеи, Идумеи и Самарии Понтий (Pontius), прозванный Пилатом (Pilatus), вероятно, вследствие пожалованного ему или одному из его предков почетного дротика (pilum), был неплохим администратором, потому и удержал свой пост целых десять лет (Jos.AJ.XVIII.4:2).

Praefectus provinciae Judaeae мог казнить виновных и даже невиновных в пределах своих владений, но должность его была не столь уж высока, ибо он находился под надзором имперского легата Сирии (Jos.AJ.XVIII.1:1; 4:2). В подчинении наместника находились военные силы, о которых мы скажем несколько слов.

Римский легион (legio — букв. набор) подразделялся на 10 когорт (cohors). Первая когорта включала в себя 1110 пехотинцев и 132 всадника, остальные девять — по 555 пехотинцев и 66 всадников. Когортой командовал трибун или старший центурион (кентурион). Первая когорта имела 10 штатных центурионов (centuriones), остальные девять — по 5. Кроме легионов, римская пехота состояла также из вспомогательных войск (auxilia), которые посылались племенами, находившимися в союзных или договорных отношениях с Римом. По своем вооружению, обучению и дисциплине эти отряды мало чем отличались от легионов. Наряду с ними имелись и так называемые нумери (numeri) — части, комплектовавшиеся из малороманизированных племен и народов и сохранявшие свое вооружение, организацию и технику. Однако нумери широко распространились лишь к III веку н. э. (Vegetius.Epitoma rei militaris.II.1,2,6,8).

Римский воин

Наместники Иудеи в мирное время имели в своем подчинение только вспомогательные войска,[636] ибо римские легионы находились в Сирии — в подчинении имперского легата.

Уже в первые годы своего правления Пилат, отправляясь из Кесарии Приморской в Иерусалим на зимовку, внес во дворец Ирода позолоченные щиты (signa) — символ Римской империи. Иосиф Флавий утверждает (Jos.AJ.XVIII.3:1), что на них были изображения императора. Филон Александрийский, напротив, говорит, что «не было на них никаких изображений, ни чего-либо другого кощунственного, за исключением краткой надписи: мол, посвятил такой-то в честь такого-то» (Philo.Leg. ad Gaium.38).

Как бы то ни было, иудеи стали требовать, чтобы Пилат снял римские щиты и не осквернял заповедей Торы. По версии Филона, иудеями по этому поводу даже было послано письмо императору Тиберию. Пилат же, однако, приказал бунтовщикам разойтись по домам, пригрозив, что в противном случае применит оружие. Но тут случилось непредвиденное: евреи не дали запугать себя и все как один, обнажая спины, бросились на землю в знак того, что предпочитают погибнуть, нежели отступить (Jos.BJ.II.9:2–3).

То ли фанатизм евреев (Jos.AJ.XVIII.3:1), то ли приказ Тиберия (Philo.Leg. ad Gaium.38), — что-то заставило Пилата вернуть императорские знаки обратно в Кесарию (ср. Jos.BJ.II.9:2–3).

Впоследствии Пилат соорудил в Иерусалиме водопровод. На это он употребил деньги святилища Храма — так называемый Корбáн (קָרְבָּן — букв. жертва). Водопровод питался ключами местности Эль-Аррув, находившимися на расстоянии двухсот стадий[637] от города. Однако население воспротивилось этому, и множество иудеев собралось около рабочих, занятых сооружением водопровода, и стало требовать, чтобы префект оставил свой план. Пилат же распорядился переодеть значительное число воинов в еврейскую одежду, дал им дубины и бичи, которые они должны были спрятать под хитоном, и велел им окружить толпу со всех сторон. Толпа, в свою очередь, получила приказание разойтись. Но так как она продолжала поносить Пилата, то он подал воинам условный знак, и солдаты принялись за дело гораздо более рьяно, чем то было желательно самому Пилату. Работая дубинами и кнутами, они одинаково поражали как мятежников, так и совершенно невинных людей. Иудеи, однако, продолжали держаться стойко; но так как они были безоружны, а противники их вооружены, то многие из них тут же были убиты, а многие ушли, покрытые ранами. Таким образом было подавлено возмущение (Jos.AJ.XVIII.3:2; BJ.II.9:4).

Такие кровопролития Пилат производил не единожды. Он был первым из наместников, который начал посягать на неприкосновенность еврейской религии. По свидетельству Филона Александрийского (Philo.Leg. ad Gaium.38), Ирод Агриппа I в письме к императору Калигуле обвинял Пилата в продажности и хищничестве, в разорении целых фамилий, в казни множества людей, не подвергнутых даже никакому суду, во всех низостях и ужасах, затейщиком которых был Пилат и которые превосходили все пределы.

А волнения происходили не только в Иудее, но и в Самарии.[638] Так, некий человек побудил самаритян собраться к нему на гору Гаризим (גְּרִזִים) и стал уверять их, что покажет им зарытые здесь священные сосуды Моисея (ср. 2 Макк.2:4–8). Самаритяне вооружились, поверив этой басне, и расположились в деревушке Тиратане (Τιραθανά). Тут же к ним примкнули новые пришельцы, чтобы возможно большей толпой подняться на гору. Однако Пилат предупредил это действие, выслав вперед воинские отряды, которые, неожиданно напав на собравшихся в деревушке, часть из них перебили, а часть обратили в бегство. При этом они также захватили многих в плен, и Пилат распорядился казнить самых влиятельных из них (Jos.AJ.XVIII.4:1).

После этого самаритянские старейшины явились к бывшему консулу Вителлию, который теперь был имперским легатом Сирии, и стали обвинять Пилата в казни их единоплеменников, говоря, что последние пошли в Тиратану вовсе не с целью отделиться от Рима, а для того, чтобы уйти от насилий Пилата. Тогда Вителлий послал Марцелла (Marcellus), одного из своих приближенных, в Иудею, чтобы принять там бразды правления, Пилату же велел ехать в Рим для ответа перед императором в возводимых на него обвинениях. Понтий Пилат отправился в Рим, ибо не смел ослушаться приказания Вителлия, но прежде, чем низложенный наместник успел прибыть в столицу Империи, Тиберий умер (Jos.AJ.XVIII.4:2).

По-видимому, после своей отставки Пилат получил от Гая Калигулы новое назначение. Впрочем, Евсевий, ссылаясь на неких греческих писателей, утверждает: «Следует обратить внимание, что тот самый Пилат, живший во времена Спасителя, впал, по преданию, при императоре Гае в такие беды, что вынужден был покончить с собой и собственной рукой наказать себя: суд Божий, видимо, не замедлил настигнуть его» (Eus.HE.II.7). С этой легендой в некоторой мере согласуется апокриф Смерть Пилата, согласно которому Пилат покончил самоубийством, когда узнал, что осужден на казнь по приказу Тиберия. Однако у нас нет оснований доверять этой христианской легенде. Еще меньше оснований доверять апокрифу Обращение Пилата, согласно которому Пилат не только был осужден по приказу Цезаря, но и обезглавлен.