Читаем без скачивания Оборотни - Стивен Джонс

— И правильно слышали. Мой чернокожий слуга ходит в магазин и приносит мне сплетни. По большей части они раздражают меня, но сегодня, когда я услышал о вас и об убийстве Джона Герда…

— Вы стали искать меня?

— Разумеется. Между прочим, это было разумным побуждением — броситься в Рощу Дьявола.

Я задрожал, но не от холодной ночи. Он сделал знак, чтобы я поторапливался, и мы живее зашагали по мягкому снегу по направлению к далеким огням в тени холма. Я меж тем рассказал ему кое-что о своих недавних приключениях, оставив напоследок борьбу с чудовищем в Роще.

Он выслушал меня, посвистывая сквозь зубы время от времени. В конце моего рассказа он пробормотал себе под нос:

— "И косматые будут скакать там…"

— Что вы сказали, сэр? — спросил я, невежливо перебив его.

— Я процитировал пророка Исайю. Он говорил о разрушенном Вавилоне, и говорил верно, если отбросить в сторону рассказ о странном происшествии в далекой жаркой стране. Речь идет о сатанинском празднике. "И косматые будут скакать там".

— Исайя, говорите? Я когда-то читал Библию, но что-то не помню такого места.

Он искоса посмотрел на меня.

— Но я перевожу непосредственно с оригинала… мистер Уиллс, так ведь? А в оригинале — древнееврейский язык пророка Исаии. У придерживавшихся классических канонов составителей Библии короля Якова[79] танцуют сатиры, а в прозаической, "исправленной" версии мы находим нечто поразительное — овец. Но Исайя, как и все древние, знал, что речь идет о "косматых". Возможно, сегодня вы повстречали интересного представителя этой породы.

— Не хотелось бы мне встретиться с ним еще раз, — признался я, и меня снова охватила дрожь.

— Об этом мы поговорим позднее. А что вы думаете о турецкой бане, в которой только что побывали?

— Сказать по правде, не знаю, что и думать. Вечнозеленые растения и тропическая температура, а неподалеку идет снег…

Он махнул рукой с таким видом, будто ничего загадочного в этом нет.

— Пусть это вас разочарует, но разгадка простая, мистер Уиллс. Горячие источники.

Я остановился как вкопанный.

— Что?! — вскричал я.

— Да я был там много раз, невзирая на местные обычаи и закон. Видите ли, я ведь не местный. — И он снова одарил меня теплой улыбкой. — Там по меньшей мере три источника, а деревья, которые растут близко друг к другу, создают естественный купол, удерживающий влагу и теплоту. Это не единственное место такого рода на свете, мистер Уиллс. А вот что это было за существо, которое вы там встретили, объяснить чуточку труднее. Идемте домой — мы оба почувствуем себя лучше, когда присядем.

Через полчаса мы закончили путешествие. Дом судьи Персиванта был сложен из бревен и чем-то напомнил мне дома, которые я видел в Англии. Внутри большая комната с низким потолком, с которого свешивалась масляная лампа. В открытом очаге радушно горел огонь. Поприветствовать нас лениво вышел толстый серый кот. Широкая добродушная морда, большие глаза и свисающие усы делали его несколько похожим на хозяина.

— Лучше снимите с себя верхнюю одежду, — посоветовал судья и, возвысив голос, прибавил: — Уильям!

Из двери, которая вела во внутренние покои, вышел приземистый негр с темной, как сажа, кожей.

— Принеси-ка халат и тапочки для джентльмена, — повелел судья Персивант и сам помог мне снять грязную куртку.

Я с благодарностью освободился и от некоторых других предметов одежды и, когда появился слуга с халатом, с облегчением надел его.

— Я в ваших руках, судья Персивант, — сказал я. — Если хотите передать меня общественному совету…

— Я мог бы передать вас офицеру, — прервал меня судья, — но не толпе, жаждущей самосуда. Но лучше вам пока посидеть здесь и побеседовать со мной.

Близ огня был письменный стол, по обе стороны от которого стояли кресла. Мы сели в них, и Уильям, отнеся мои мокрые вещи, вернулся с подносом, на котором красовались бутылка виски, сифон и стаканы. Судья смешал два коктейля и протянул один мне. По его просьбе я рассказал о сеансе и о событиях, предшествовавших ему.

— Замечательно, — задумчиво произнес судья Персивант и посмотрел на меня своими проницательными глазами. — Но давайте не будем на этом останавливаться, мистер Уиллс. Знаю, вы устали, но мне бы хотелось поговорить о ликантропии.[80]

— О ликантропии? — переспросил я. — Вы имеете в виду науку об оборотнях? — Я улыбнулся и покачал головой. — Боюсь, что это не по моей части, сэр. Да и потом, тут не было никакого колдовства — обыкновенный спиритический сеанс с эктоплазмой.

— Гм! — произнес судья, — Колдовство, спиритизм! А вам никогда не приходило в голову, что это может быть одно и то же?

— Поскольку я никогда не верил ни в то, ни в другое, то не приходило.

Судья Персивант допил свое виски и вытер усы.

— Простите мою откровенность, но скептицизм вам совсем не к лицу, мистер Уиллс. Как бы там ни было, вы и в самом деле видели нечто похожее на оборотня не более часа назад. Разве не так?

— То был какой-то трюк, — стоял я на своем.

— Трюк, в результате которого вас едва не убили и вы бросились бежать изо всех сил?

Я покачал головой.

— Я знаю, что что-то видел, — согласился я. — Даже дотронулся до него. — Я посмотрел на костяшки пальцев своей правой руки. — И тем не менее меня обманули, а мага не проведешь. Оборотней не бывает.

— А вы выпейте, — сказал судья Персивант так, будто я еще и глотка не сделал. И своими большими ловкими руками он налил в мой стакан виски, потом содовой и размешал содержимое. — Ну вот, — продолжал он, снова откидываясь в кресле, — а теперь самое время о многом поговорить.

Он помолчал, а я, глядя на него поверх столь желанного стакана, думал о том, как сильно он похож на светло-розо-вого моржа.

— Я собираюсь вам доказать, — объявил он, — что человек может превратиться в зверя и снова стать человеком.

IX

"Он обречен стать жертвой…"

Он потянулся к книжной полке, находившейся рядом, поискал что-то с минуту, потом положил на стол, стоявший между нами, два объемистых тома.

— Будь это выдуманная история, мистер Уиллс, — произнес он, едва заметно улыбаясь, — то это была бы невероятно редкая книга, в которой раскрываются — настолько блестяще и убедительно, что и возразить нечего, — ужасные секреты Вселенной, а также прошлого, настоящего и будущего. — Умолкнув, он протер пенсне и водрузил его на свой широкий нос. — Однако, — продолжал он, — это реальность, настоящая реальность, пусть и вызывающая тревожные чувства. И я предлагаю вам не что-нибудь забытое и непонятное из мистического прошлого, а два тома признанных и знакомых авторов.

Я посмотрел на книги:

— Можно взглянуть?

Вместо ответа он протянул мне через стол одну из книг в синем переплете, толщиной страниц шестьсот.

— "Тридцать лет физических исследований" покойного Шарля Рише, французского эксперта в области изучения духа, — сказал он. — "Добросовестно и не без интереса переведено Стэнли де Брэзтом. Опубликовано здесь, в Америке, в 1923 году".

Я взял книгу и раскрыл ее.

— Я знал профессора Рише, правда не очень близко. Много лет назад, когда я только начал увлекаться всем этим, он развлекал меня в Лондоне. Это он познакомил меня с Конан Дойлем.

— Тогда вы, должно быть, знакомы и с этой книгой. Да? Что же до второй, — и он взял в руки другой том, почти такой же большой, как том Рише, и переплетенный в бычью кожу изящной выделки, — то ее автор — Монтегю Саммерс, которого я называю первым демонологом сегодняшнего дня. Он собрал все что можно о превращении человека в зверя.

Я читал "Географию колдовства" мистера Саммерса и два его эссе о вампирах, о чем и позволил себе сказать.

— Это сопроводительный том к ним, — сказал судья Персивант, открывая книгу. — Называется "Оборотень". — Он осмотрел форзац. — Опубликовано в тысяча девятьсот тридцать четвертом году — видите, весьма современная книга. А вот тут кое-что по-латыни, мистер Уиллс: Intrabunt lupi repaces in vos, non parcentes gregi…

Я сдвинул брови, пытаясь вспомнить латынь, которую учил в колледже, потом начал медленно переводить, слово за словом: "Войдите, голодные волки…"

— Оставьте свою ученость, — перебил меня судья Персивант. — Это более раннее Писание, хотя и не такое раннее, как тот кусок про косматых — отрывок из Вульгаты:[81] Деяния святых апостолов, двадцатая глава, двадцать девятый стих. "…Войдут к вам лютые волки, не щадящие стада". Очевидно, эта волнующая возможность существует и сегодня. — Он полистал книгу. — А знаете, — спросил он, — что Саммерс приводит буквально дюжины примеров ликантропии, случаи, которые действительно происходили?

Я глотнул виски с содовой.