Читаем без скачивания Час волкодава (Фирма Синяя Борода) - Михаил Зайцев

Как только начала открываться дверь за спиной у отставного офицера КГБ, его дремота моментально исчезла, расслабленная рука с колена потянулась к пистолету, голова повернулась, скошенные зрачки сфокусировались на кромке дверной панели. Выпрыгни Сан Саныч в коридор, как это делают герои в голливудских кинобоевиках, прошедший спецподготовку и крещение огнем офицер, пусть и бывший, непременно отреагировал бы на резкое движение. Как правило, только враг двигается быстро и резко, стремясь опередить и либо выстрелить, либо ударить, либо метнуть первым.

Сан Саныч вышел в коридор не спеша, даже с некоторой ленцой. От него не исходило флюидов нервозности или страха, кои опытный человек сразу сумеет почувствовать. Враг, двигающийся как друг, обнаженный, с чем-то темным и круглым в руках, обманул реакции Туриста. Процесс узнавания в спокойно шагнувшем в коридор Сан Саныче противника отнял полторы драгоценные секунды. Рука схватилась за пистолет слишком поздно - пудовая гиря уже летела в Туриста, когда его пальцы стиснули рукоятку "Макарова". То, что летит в него именно гиря, Турист понять не успел. Слишком непринужденны и легки были движения Сан Саныча, когда он бросал округлый, похожий на мяч предмет. Обычный человек, пусть и очень сильный, так запросто не может швыряться пудовыми гирями. А про то, что Сан Саныч не обычный человек, что он в некотором роде уникум, Турист, разумеется, не догадывался. И отреагировал на летящую в него гирю, словно это тяжелый, двухкилограммовый мяч. Тем паче что в спортзале, помимо прочих физкультурных аксессуаров, имелись и так называемые набивные мячи. Вместо того чтобы уклониться от стремительно приближающегося темного предмета, Турист попытался отбить гирю левой рукой и одновременно выстрелить в Сан Саныча, благо правый кулак уже сжимал пистолетную рукоятку, а указательный палец ласкал курок. Ни первого, ни второго не получилось. Левая рука Туриста сумела изменить траекторию полета шестнадцати килограммов железа, однако не намного. Вместо того чтобы ударить развернувшегося лицом к Сан Санычу Туриста точно посреди лба, гиря попала ему в щеку. Удар был настолько силен, что не выдержали кости черепа. Турист погиб на боевом посту, а орудие его убийства, стукнувшись о столешницу, сшибло со стола пару телевизионных приемников и гулко шлепнулось на пол. Слабым эхом после грохота свалившейся гири прозвучал стук выпавшего из руки Туриста пистолета.

За десять последующих минут, если принять за точку временного отсчета момент гибели Туриста, Сан Саныч сумел переделать множество неотложных дел. Травмированных самбистов и гордеца Торнадо перенес в комнату-карцер, запер замок железной двери, нетрадиционным образом использовав отмычку. Добивать спортсменов он не хотел, а позволить им, израненным, ползать по территории спортклуба не мог. Поэтому и запер всю четверку в карцере, не утруждая себя размышлениями об их дальнейшей судьбе и все же прикидывая в уме примерный текст показаний про невероятно сильного рэкетира, про которого самбисты и качок Торнадо напишут в ментуре после того, как кто-нибудь в конце концов их освободит. В спортивной раздевалке Сан Саныч подобрал себе кое-какую одежонку, Напялил на голое тело светлые летние брюки одного из ассистентов мистера Торнадо и прикрыл торс просторной рубахой, завязав ее узлом на животе и закатав рукава. Рубаха цвета хаки, судя по выдающемуся размеру, принадлежала великану Торнадо. Одевшись, Сан Саныч заглянул в директорский кабинет, нацепил на ноги собственные сандалии и, взяв со стола стакан с ватой и початой ампулой, а также использованный однажды разовый шприц, вернулся к месту гибели Туриста. Стакан с ампулой поставил на вахтерский столик, рядом с пультом сигнализации положил шприц. Собираясь сделать еще одну, последнюю ходку. Сан Саныч прихватил одной рукой погибшего Туриста, в другую взял погубившую его гирю. И Туриста, и гирю бросил в спортзале. Прошел в административный коридор, в комнату с диваном и телевизором, перекинул через плечо обездвиженного, с кляпом во рту, отставного капитана Василия, вернулся опять на вахту. Сгрузил Васю на пол, рядом с разбитыми телеприемниками, уселся в крутящееся полукресло вахтера.

Десять условных минут истекли, самые неотложные дела сделаны. Сан Саныч взглянул на уцелевшие телеэкраны, связанные с видеокамерами слежения. Ничего, нормально. Потерю двух телеглаз вполне компенсируют оставшиеся подсматривающие устройства. Двор-колодец, освещенный ярким фонарем, подходы к спортклубу, все под контролем. А дверной электронный замок отпирается и запирается, конечно же, самой потертой кнопкой на пульте, синей кнопкой, отполированной многократными нажатиями пальцев.

Зашевелился Василий на полу. Сан Саныч глянул на него сверху вниз и снисходительно улыбнулся. Скованный Василий пытался подползти к выпавшему из руки Туриста пистолету.

- Старею, - вздохнул Сан Саныч. - Все вроде бы сделал образцово, а про наиглавнейшее - про оружие забыл!

Сан Саныч нагнулся, поднял пистолет с пола и положил на стол.

- В первую очередь, Вася, надо будет у тебя спросить, где спрятаны автоматы и прочий боекомплект. - Взяв со стола шприц, Сан Саныч наполнил пластмассовый цилиндр бесцветной сывороткой, не оставив ни капли драгоценной жидкости в ампуле без маркировок. - Впрочем, нет! Первый вопрос будет о том, собираются ли возвращаться сюда сегодня господин Полковник и толстяк Петя, а если собираются, то как скоро их следует ожидать?

Присев на корточки подле уложенного на бок Василия, Сан Саныч оторвал рукав от его рубашки и произвел инъекцию в вену на локтевом сгибе.

- Через минутку, Вася, я вытащу кляп из твоего рта, и мы побеседуем. Сан Саныч уселся обратно в крутящееся полукресло. - Надеюсь, оставшейся дозы достаточно, чтоб ты не заснул раньше, чем через полчаса. У меня есть к тебе множество вопросов, помимо насущного интереса насчет оружия и Полковника с Петром. Ты понимаешь, Вася, что, уснув, уже никогда не проснешься, и я хочу, чтобы ты понял, пока еще ты в состоянии соображать: я не держу на тебя зла, братишка. На войне как на войне, сам знаешь. И-и-эх, ребята! Не повезло вам, что вы на меня нарвались! Очень не повезло...

* * *

Непрезентабельная "Нива" въехала во двор-колодец в начале третьего ночи.

- Глянь, Петь, тачки самбистов до сих пор на месте! - проворчал Полковник недовольно, паркуя "Ниву" возле иномарок. - Который час?

- Два десять.

- Тогда понятно. Они собирались тренироваться до двух, полуночники. Знать, не успели еще пот под душем смыть, переодеться и свалить. Айда, Петь, поторопим хлопцев, спасших нас от "рэкетира", да пособим Васе угомонить спесивого Торнаду.

- Рановато приехали. - Петр вылез из машины. - Я говорил Наталье Николаевне: давайте сперва Чумакова допросим, а то Бульдозер все равно до утра в отрубе проваляется, а она возражает: мол, Чумаков тоже в отрубе неизвестно сколько пролежит, велела страшилку для Мишки организовать, устроить цирк с овчарками. Ты мне можешь объяснить, зачем? Чумаков, по-любому, труп, допрос его никому не нужен. Чего нового он нам скажет, а? Объясни.

- Она - Генерал. Я - Полковник. Ей виднее. До сих пор она не ошибалась. Пока ее руководство всем на пользу, пусть руководит, как считает нужным.

Полковник подошел к дверям в спортклуб, помахал рукой, глядя в окуляр видеокамеры над дверной притолокой. Открывай, мол, запоры, Турист, свои пришли. Электронный замок, щелкнув, послушно открылся.

- Ты прав, - продолжал возмущаться беззлобно толстяк Петр. - Она башковитая. Но не пойму я, почему бы Кешу не придушить, чтоб не мучился? Она чего? Все же решила прежде его к нотариусу свозить? Как думаешь?

- Кеша Горцу, Георгию, шею сломал. - Полковник потянул за ручку двери. - Горец, конечно, сам дурак. Он, ей-богу, вроде этого Торнадо, гордый, сука, как...

С чем или с кем, кроме мистера Торнадо, Полковник хотел сравнить Горца-Кавказца, которого, как оказалось, звали Георгием, Петру услышать не довелось. Болтая о насущном, оба мужчины вошли под своды родимого спортклуба. Нога Полковника встала на первую из ступенек, спускавшихся под землю. Петр загородил собой дверной проем. В это время прозвучал тихий шлепок выстрела. Пуля попала в лоб Петру, толстяк качнулся и, навалившись сзади на Полковника, сшиб старшего по званию, покатился вместе с ним по ступенькам лестницы. Перед глазами у Полковника все закружилось, завертелось каруселью. Одна угловатая ступенька пребольно ударила его по коленке, другая стукнулась о плечо. Перевернувшись через голову, он едва не свернул шею. Падение-верчение завершилось у подножия столика вахтера. Ноги Полковника придавил к полу толстяк Петя с дыркой во лбу, из которой струйкой сочилась бурая кровь, а щека Полковника легла на грудь капитана Василия с точно такой же, как и у майора Петра, дырочкой между бровей.

- Лежать по стойке "смирно", Полковник! - Цилиндрический глушитель уперся в висок свалившегося с лестницы человека, столь похожего на шотландца Шона О'Коннери.