Читаем без скачивания Мемуары военного фельдшера - Клавдий Степанович Баев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из этого хутора мы выехали в сумерках. Отъехав около 10 километров, остановились. Дорога проходила возле большого кладбища. Вот на этом кладбище мы и расположились. Вокруг кладбища были выставлены посты. Примерно в середине ночи на кладбище раздалась автоматная очередь. Затем следующая. А потом уже не разберешь, что творилось! Кажется, все уже стреляли. А куда, в кого – не понятно. Раздавались крики раненых, матерные ругательства… Так продолжалось не более получаса. Потом все утихло. Но так и не узнали, кто первый открыл стрельбу по воображаемому врагу. Печально кончилась эта перестрелка. Смертельно ранило одного младшего лейтенанта. Убило четверых солдат и несколько человек получили ранения. Вот что значит создать панику ночью. Дорого обошлось батальону. Младший лейтенант прожил не долго. Утром его и остальных солдат похоронили здесь же на кладбище, в одной могиле. Здесь и позавтракали. А спустя два часа, мы находились уже в боях за крупный населенный пункт. Здесь тоже принимали участие танки и самоходные машины. Немец открыл такой огонь, что пришлось от наступления временно перейти к обороне. Начали спешно окапываться. Танки пошли в обход населенного пункта. Откуда-то издалека начала бить по селу наша артиллерия. Огонь артиллерии усиливался с каждой минутой. Батальон снова был поднят в наступление. При поддержке самоходок батальон ворвался в село. Бои завязались на улицах. Огонь нашей артиллерии был перенесен дальше за село. Немец не хотел уходить из села. Бои шли почти за каждый дом. Командный пункт батальона находился тут же рядом, где шли бои. Он расположился внизу двухэтажного каменного дома. Тут же, в каменной пристройке к дому, начали размещать раненых. А раненых было много. И некоторые были очень тяжелые. Я не успевал делать перевязки, а раненые все поступали и поступали. Мне помогала только Лена Шарова. Гуранов, Косматенко и Юрнаев находятся там, где идет бой. Они доставляют сюда к нам раненых. Врача Незамова и Коротуна снова нет. Отсиживаются около кухни. Там безопасно. Во время ужина иногда они приезжают с кухней, но потом опять с ней уезжают. Если только когда переходим в оборону, и нет сильного огня со стороны противника, тогда они могут остаться и на ночь. А так, нет, упаси, Боже!
В помещение заносят на носилках младшего лейтенанта Лагошу с перебитым бедром. Пришлось накладывать шину. Не успел поправиться с этим раненым, как под руки заводят младшего лейтенанта Федю Дорофеева…В это самое время, когда в селе находились наши и немцы, прославленные «Катюши» накрыли село. Сразу начался пожар. Один из реактивных «катюшиных» снарядов разорвался рядом с домом, где был КП и медпункт. Хорошо еще, что как-то сумели по рации связаться. Иначе бы еще раз пальнули «Катюши» по селу. Действительно, «Катюши» еще раз стрельнули, но на этот раз снаряды разорвались далеко за селом. Многих раненых засыпало отлетевшей штукатуркой. В общем, более-менее легко отделались. А вот кто находился на улицах села, тем пришлось плохо. Много было убитых и раненых, ранения у многих были тяжелые. Среди раненых был командир взвода автоматчиков мл. лейтенант Яблочкин. Вот это называется помогли! Подбросили огонька…Досталось от «Катюш» и немцам. И много больше, чем нам. После этого они почти уже не сопротивлялись. Многие, конечно, успели убежать из села, но в плен сдалось тоже порядочно. И сдались только тогда, когда увидели, что из села им уже живыми не выйти.
Среди пленных был один русский парень лет так 25-26-ти. Он оказался даже земляком нашего комбата Федосова. Оба из города Новосибирска и даже с одной улицы. Допрашивал его сам комбат. На допросе присутствовало несколько офицеров. Я тоже там был и коротко запишу его.
– Расскажите, как вы оказались в рядах немецкой армии, с которой ведет войну весь советский народ?
– В 1941 году я попал в плен. В Германии перебывал во многих концлагерях. Когда начали вербовать во Власовскую армию, я сразу же завербовался. Но я завербовался с той целью, чтобы вырваться из плена и если пошлют на фронт, то сразу перейти на сторону Красной Армии. Не хотелось умирать в лагере от голодной смерти. А сюда я попал как пополнение, а не в составе Власовской армии. Я не стрелял в русских солдат. Я стрелял вверх. Иначе немцы могут заподозрить неладное, если я не буду совсем стрелять. Хотите, верьте! Хотите, нет! Дело ваше…Я в ваших руках…Я виноват и себя не оправдываю.
– Я тебе верю в одном, сказал комбат, что ты действительно мой земляк. И учились мы с тобой даже в одной школе. Сибиряк…Сибиряк и вдруг – солдат немецкой армии…Это несовместимо. Может, ты и действительно попал в плен при тяжелых обстоятельствах…Но ты пошел не по тому пути…Ты захотел спасти свою шкуру! Ты оказался самым последним негодяем! Мерзавец! Выходи на улицу! Я собственноручно расстреляю тебя…А, ну! Живо!
Под общее обозрение всех присутствующих солдат и офицеров комбат расстрелял своего бывшего земляка, солдата в зеленой немецкой форме.
Группу немецких пленных отправили в тыл в сопровождении двух молоденьких солдат с автоматами. Часа через полтора-два солдаты вернулись обратно. Сказали, что пленные начали разбегаться, и их пришлось перестрелять. На самом деле это было не так. Но об этом узнали уже много позже. Эти молодые солдаты боялись отстать от своего батальона. Потом, мол, не скоро его найдешь. Вот и решили немцев перестрелять. Вот поэтому-то и вернулись обратно быстро. Ничего тут особенного нет. Они с нашими пленными похлеще еще расправляются. Я хорошо знаю, так как видел своими глазами.
Раненых эвакуировали на трех машинах. Погрузили сразу всех. Одна машина была наша, с ней и приехал врач Незамов. Сопровождать раненых отправили Лену. Врачу приказали никуда не отлучаться. И так ему дали хорошую взбучку за свое отсутствие. Убитых хоронили здесь же в селе в одной большой братской могиле. И хоронили ночью. Днем ведь нас уже здесь не будет. Вражеские трупы продолжали лежать на улицах села. Их никто не убирал. Их потом уберут сами жители и где-нибудь зароют. Могилу для них копать не надо, готовых ям достаточно.
Утром, отъехав от села 5-6 километров, снова встретились с противником. Он окопался за небольшой речушкой и вел оттуда сильный огонь из пулеметов и минометов. Батальон рассредоточился. Начали обходить противника с флангов. Речка была мелкая и ее скрыто от противника перешли. Маневр удался.
