Читаем без скачивания Котёл - Ласло Варгаши

Офицеры и другие бойцы Правого сектора сложили оружие и были переданы следственным органам Народной Луганской Республики.

Так закончилась бесславная военная эпопея львовского полка имени Степана Бандеры.

36

Виктория Езекян жила на втором этаже с полуторагодовалым больным ребенком и не имела возможности отлучиться ни на минуту, когда он бодрствовал. У него были проблемы с дыханием. Он дышал при помощи искусственного дыхательного аппарата и днем и ночью.

Муж Виктории погиб на фронте с войсками хунты, а точнее с боевиками второго сектора. Ее выручали соседи. Приносили хлеб из магазина, кефир, колбасу и все, что требовалось для кормления больного ребенка. Леша говорил с мамой глазами. У него были большие выразительные глаза, в которых выражалась радость, неудовольствие и благодарность матери за ее заботу. Чувство любви и обязанности жили в ней вперемежку и она не знала, чего в ней больше — любви или сострадания. Сердце матери устроено так, что оно чувствует дыхание ребенка. У Виктории было мало надежд на благополучный исход, нор она кропотливо ежеминутно делала вся, чтобы облегчить страдание сына. Она не могла плакать, когда узнала, что погиб муж, потому что если она начинала плакать и сынишка начинал лить слезы.

Соседи советовали выехать в Россию. Она была согласна, она мечтала о том, чтобы уехать, это было единственным, как ей казалось спасением. Но любая попытка перебраться в другой мир наталкивалась на трудности. «Скорая» местной больницы дважды подъезжала к Украинскому пограничному посту, но пограничники не пропустили. Не положено, не оформлены документы, нет вызова и вообще незачем ехать в Россию, враждебную нам страну, которая спит и видит порабощенной неньку Украину.

Пришлось возвращаться обратно. А любая поездка была пыткой для матери.

Однажды к ней пришло телевидение. На следующий день вся Россия знала о ее ребенке. И на западе видели, но на западе было приказано отворачивать глаза от российской пропаганды. Дескать это все подстроено. Нет никакого ребенка, никакой матери. Это куклы. Медики цивилизованного Запада не готовы были оказать помощь новой жизни, балансирующий на гране смерти. За спиной западных медиков стоял американский ястреб Джон Маккейн, он грозил им пальцем. Палец они видели затылком, а передачу по телеканалам нет: ослепли.

И украинские врачи ничего не видели: им приказали забыть о клятве Гиппократа, лечь лицом вниз, высунуть язык и лизать туфли западным коллегам до тех пор, пока в зеркальном блеске не увидят свои рабские продажные лики. Такие приказы отдавали лидеры киевской хунты Трупчинов, Кролик и Паруубий.

Но ведь на той стороне была великая страна, гуманная страна, не чета вам бездушные и лживые западные швабы, это великая России, откуда посыпались приглашения оказать помощь в спасении ребенка, приютить семью.

Виктория сидела перед телевизором и тихо лила слезы. Она словно забыла, что уже второй день у нее ничего не было во рту, кроме воды, похожий на компот, потому что чистой воды в городе уже давно не было.

Она бросилась к сыну, у него были светлые большие глаза, они тоже радовались, потому что он понял: слезы матери, это слезы счастья.

— Лешенька, мы обязательно поправимся, нам бы только пережить, нас зовут, нам помогут. Держись, крепись на радость матери.

В эту ночь канонада стихла и они оба поспали до четырех утра, а утром снова стали рваться снаряды. Но снаряды рвались поодаль от дома, как-то вкруговую, словно кто специально их так посылал.

Бойцы народной самообороны тоже не дремали. Украинский погранпост рядом. Там дежурят офицеры и несколько бойцов Правого сектора, своего рода НКВД. Они держат дуло автомата в спину или в живот украинских пограничников и если что расстреливают их без суда и следствия.

Окружив погранпост, бойцы самообороны приказали сложить оружие бандеровцам. Бандеровцы, как обычно открыли огонь на поражение, но сами были поражены. А пограничники бросили автоматы в кювет, переоделись в гражданскую одежду, и спокойно пошли в сторону России. Они знали, что там их примут, накормят, предоставят жилье и устроят на работу.

Перед погранпостом скопились тысячи беженцев в основном с маленькими детишками. Мужья остались воевать, а жены и дети уехали в Россию.

Здесь за загран постом Ростовская область. Тут их уже ждали. Ждали в школах, санаториях, домах отдыха и отдельные граждане. Сюда им стали поступать приглашения из Сибири и Дальнего востока. Детей школьного возраста отправили в Крым на летний отдых и лечение.

Что касается Виктории и ее больного сына, то их увезли в Москву, где их уже ждали врачи. Государство выделило значительную сумму на содержание беженцев, так как у беженцев не было ни гроша в кармане. У себя в Донецкой области у них были определенные суммы на счетах в Приват банке, хозяином которого был Коломойша.

Коломойша заблокировал все счета в Донецкой и Луганской областях, думая уморить мятежников голодом. Он поступил точно так же, как поступила киевская хунта, перекрыв воду в Крым. Мстительные и злобные младшие «братья» быстро впитали правила америкосов и западноевропейских швабов: каждый за себя — один бог за всех. Плюс малограмотная лож. Если хотите погрузиться в море непрофессиональной, а следовательно грубой, беспардонной лжи, возьмите в руки украинскую газету, попытайтесь посмотреть украинскую телепрограмму. Америкосы и западные швабы живут на лжи и двойных стандартах, но хоть стараются вправить, втиснуть эту ложь в правдивые рамки и неискушенному человеку трудно разобраться, где каша, а где суп.

О том, как русские люди принимают беженцев, какое участие они принимают в судьбе людей лишенных жилья, воды и средств к существованию, как они добровольно теснятся в своих не шибко просторных квартирах, чтоб приютить себе подобных — ни строчки в западных средствах массовой информации. Зачем нигеру Бардаку беспокоиться о судьбе простых людей на востоке- Он заботится о собственном кармане, о влиянии Америки в мире, о своем пошатнувшемся рейтинге и о гантелях, с которыми он так похож на обезьяну.

А что касается младших «братьев», они может и сообщили бы о гуманном акте старшого брата, да не смеют, они находятся в лежачем положении, они уже вылизывают грязные ступни нигеру Бардаку и Джону Маккейну и готовятся добраться до ануса. Это приведет к тому, что Украина исчезнет как таковая, она на этом пути, она уже потеряла разум и гордость.

Да, мы восточные славяне бьем челобитную вашим достижениям в науке, вашей музыке, божественной эстраде, вашему умению достичь благополучия, но мы сожалеем о вашей нравственной деградации, не приемлем двойных стандартов, мы отвергаем вашу грубую и бесстыдную ложь, отсутствие скромности и ваше стремление поработить весь мир. Словом, расстояние между нами только увеличивается. Нам жаль наших малодушных братьев, так стремящихся быть вашими рабами. Да будет благословен их путь в рабство…духовное, физическое, моральное. А нам надо забыть слова «младший брат», их нет, они затоптаны в грязь. Наши младшие братья уже полностью переродились в четвероногих, которые перестали нас узнавать и единственное на что они способны, это выдавать скрежещущую мелодию — гав-гав-гав.

Если, спустя некоторое количество веков, наступит возрождение, потомки нынешних братьев будут стыдиться своими предками. Слышите ли вы, Кролики, Трупчиновы, Пердуски, Коломойши и прочие насекомые, впившиеся в тело своего народа и пускающие ему в мозги нацистскую отраву-

Только история рассудит вас, бывших…червей.

37

Пердуске заверил Кролика:

— Я отберу Крым у России. Как только пройдет инаугурация, я возьмусь за Путина. У меня больше жизненного опыта, чем у него. Что он- Служил немного в КГБ и отбыл два президентских срока. Это, это мелочи. А я — шоколадный король, ты понимаешь, что такое король- Король только в Испании, в Англии и кажется в Северной Корее. Ну, Северная Корея не считается, сам знаешь, королева Англии она уже слишком старая, король Испании отрекся, остался я один. И то, я — сладкий король, а они все горькие. Я даже с Бардаком советовался по этому поводу и что ты думаешь- он пожевал — пожевал свою жвачку, подумал как следует и сказал:

— Правильно, сэр Пердуске. С тех пор въелось: король и все тут.

— А я думаю иначе, — произнес Кролик. — Надо предложить России выкупить Крым, точнее выплатить нам небольшую сумму, чтобы мы молчали, а точнее согласились с тем, что Крым от нас ушел. Пусть нам сто миллиардов долларов заплатят за Крым.

— Нет, Крым — наш, — парировал Пердуске. — Крым был, есть и будет нашим. Такое обещания я дал Бардаку. Бардак рвет и мечет, когда кто-то вспоминает про Крым, он мечтал в Крыму дачу построить и вдруг Россия нагло напала на Крым и он вынужден был сдаться.