Читаем без скачивания История германского фашизма - Конрад Гейден

Дело дошло до избирательной борьбы, в которой сражение вели между собой не только Гинденбург и Гитлер, но и Гугенберг, выставивший своего кандидата: второго вождя «Стального шлема», полковника в отставке Дюстерберга. Появились, наконец, и коммунисты, выставившие, как и 7 лет тому назад, кандидатом в президенты председателя своей партии Тельмана. До сих пор Гитлер все еще не решался вступить в безнадежную борьбу; наконец, Геббельс в берлинском дворце спорта провозгласил его кандидатуру, быть может, даже против его собственной воли. Для того чтобы Гитлер вообще мог выставить свою кандидатуру, он должен был в самом срочном порядке стать германским гражданином. Теперь только выяснилось, какое важное значение имеет даже самый маленький министерский пост в одной из германских провинций. Правительство Брауншвейга, в котором преобладали национал-социалисты, назначило господина Адольфа Гитлера регирунгсратом брауншвейгского посольства в Берлине. Ирония судьбы заключалась в том, что с помощью такого пережитка германской разрозненности великогерманский централист Гитлер приобрел германское гражданство.

В действительности избирательная кампания явилась ареной ожесточенной битвы между Гитлером и рейхсканцлером Брюнингом, который повел страстную борьбу за сохранение исчезающего расположения Гинденбурга. Руководящие группы правых выступили на стороне Гитлера; имперский сельский союз, одна из самых обширных организаций, при всем своем респекте к Гинденбургу высказался за Гитлера, и даже бывший германский кронпринц высказался за него же. В этой избирательной кампании оказались разорванными все прошлые связи и смешались все направления. За протестантом Гинденбургом пошло большинство католических избирателей, чьи министры еще недавно должны были уйти в отставку из-за недоверия протестантов; за католиком Гитлером шли высшие круги в протестантской северной Германии, и напрасно старался Гугенберг подставить ножку «австрийцу», публично разглашая о его римско-католическом исповедании. За исключением центра, за императорским фельдмаршалом Гинденбургом пошли социал-демократы, в то время как консервативное сельское население в большей своей части пошло за Гитлером.

Результат был тот, что 13 марта 1932 г. в первом туре Гинденбург получил 18,6 млн., т. е. 49,6 % всех поданных голосов, а Гитлер только 11,3 млн., или 30 %. Это было меньше того, на что рассчитывал Гитлер при самой пессимистической оценке. Коммунисты получили около 5 млн., а Дюстерберг только 2,5 млн. голосов. Компактные народные массы высказались в пользу Гинденбурга, однако не в таком числе, чтобы он оказался избранным абсолютным большинством. Первостепенным политическим событием явилось то, что преобладающая часть сельскохозяйственных районов Германии голосовала за Гитлера, в том числе и восток, к которому лежало сердце фельдмаршала. Неприятным курьезом явилось также и то, что в верхнебаварском местечке Дитрамсцель, летнем местопребывании Гинденбурга, большинство населения голосовало за Гитлера. С тех пор Гинденбург избегал это местечко.

Никаких видов на то, чтобы быть избранным, у Гитлера больше не было. Тем не менее уже на следующий день после поражения он призвал своих сторонников принять участие во втором избирательном туре. Это было единственно возможное решение. Необходимо было сохранить в борьбе единство армии, ей нельзя было дать опомниться. 10 апреля во втором туре Дюстерберг снял свою кандидатуру, и Гинденбург был избран, получив 19,3 млн., или 53 %, всех голосов. Однако и Гитлеру удалось относительно увеличить число поданных за него голосов, а именно довести это число до 13,4 млн., или до 36 %.

Трудно сказать, кто вышел победителем из этой избирательной кампании; побежденным во всяком случае оказался Брюнинг. Ибо фельдмаршал никак не мог забыть, что по вине своего канцлера он оказался на противоположной стороне фронта. Гинденбург, вероятно, считал себя обязанным дать доказательство того, что он стоит над партиями. В 1925 г., будучи избран правыми, он вскоре разочаровал своих избирателей, высказавшись за единство народа и за республику. Этой системе разочарований можно было приписать даже более глубокий политический смысл — президент старался добиться доверия своих избирателей к тем, кто не участвовал в его избрании, и таким образом стремился в своем лице установить связь между борющимися частями народа. Так же разрывал он узы доверия, когда опасался, что они могли превратиться в оковы. Втайне он, вероятно, в один прекрасный день собирался показать, что он не изменил своих позиций, а лишь воздал каждому должное. Германская правая после семилетних разочарований дожила неожиданно до этого счастливого дня.

Из случайных замечаний Гинденбурга можно было, однако, понять, что и по отношению к правым, если бы они не справились с задачей, «которую я поставил перед ними» и которая заключалась в ликвидации безработицы, президент намерен дать почувствовать всю силу своей надпартийности.

Глава вторая

При таких настроениях президенту понадобилось сделать немало усилий над собой, чтобы вскоре после своего избрания решиться на удар против Гитлера: на запрет всех штурмовых и особых отрядов.

Этот удар уже давно подготовлялся решительными противниками национал-социализма. Социал-демократия пыталась доказать противозаконность частной армии Гитлера; доказательство, которое считалось бы излишним в каждом нормальном суверенном государстве. Даже такой человек, как генерал Людендорф, который давно уже отошел от Гитлера, который исповедовал своеобразные религиозные идеи и, в частности, посвятил себя борьбе против иезуитов и франкмасонов, возмущался по поводу коричневой армии и называл Германию оккупированной страной.

В конце ноября 1931 г. социал-демократическому правительству в Гессене попали в руки в имении Боксгейм ужасные планы тамошних национал-социалистов. Эти боксгеймские документы представляли собой план выступления гессенских национал-социалистов на случай легендарного коммунистического восстания. Главный составитель их был д-р Бест, советник по сельскохозяйственным вопросам гессенской организации партии. Государственная власть, согласно этому плану, должна была перейти к штурмовикам, все доходы подлежали конфискации, частные доходы временно отменялись. Население должно было получать общественное питание, и с этой целью все сельскохозяйственные продукты подлежали конфискации.

Монотонно, пункт за пунктом, в этом документе за каждое сопротивление предусматривалось наказание: «подлежит расстрелу», «подлежит смертной казни», «подлежит расстрелу».

Подлинность этого плана национал-социалисты вовсе не отрицали; они утверждали лишь, что мюнхенское партийное руководство ничего об этом не знало. В связи с этим разоблачением сразу же возник вопрос, несмотря на повторные заверения Гитлера, что в партии ничто не совершается против его воли и без его ведома, не хранятся ли и в других окружных комитетах партии подобные проекты, о которых руководство также «ничего не знает».

В самом деле некоторые детали плана, как, например, возвещенная конфискация крестьянской собственности, могли не соответствовать пожеланиям партийного руководства. Однако в основе своей боксгеймские планы являлись повторением политической стратегии Гитлера: вооруженное вмешательство штурмовиков на случай коммунистического восстания являлось великим тайным политическим рецептом партии, до известной степени запечатанным приказом, который сопровождал каждое партийное постановление. Коммунистическое восстание было тем пунктом, с помощью которого Гитлер хотел вынудить определенное решение у колеблющейся государственной власти; во имя этого великого дня распростер он сеть своей легальности. Мятежные коммунисты должны были заставить государство обратиться за помощью к Гитлеру или примириться с Гитлером, хотя бы и незванным. Господин фон Кар, разгромив тюрингский и саксонский коммунизм, собирался организовать проектировавшуюся Баварией федералистскую Германию. Точно так же и Гитлер хотел стать господином Германии в качестве ее спасителя от коммунизма. Он заявил об этом еще в 1923 г. и с тех пор неоднократно повторял свое заявление. Геббельс разъезжал по Германии с темой «Ленин или Гитлер», и Гитлер, как мы видели, сумел убедить даже заграницу в неизбежности этого решающего столкновения. Когда в 1933 г. национал-социализм пришел к власти без предварительной коммунистической революции, то подготовляемая в течение ряда лет стратегия оказалась сильнее несоответствующих программе событий. Вот почему 5 марта 1933 г., незадолго до выборов в рейхстаг, изумленный мир узнал, что Германия находилась под непосредственной «угрозой» коммунистической революции, и в подтверждение этого заявления запылал рейхстаг.