Читаем без скачивания Ловушка для вершителя судьбы - Олег Рой

И я начал фантазировать, пытаясь представить себе, как иначе могла бы сложиться ее судьба, что любопытного могло бы в ней произойти, что дало бы Эльзе прожить насыщенную интересную жизнь, которая не сводилась бы только к завтракам, обедам, ужинам и перекусам между ними. В те времена сосредоточением всех главных событий были королевские дворцы – именно там бурлили страсти, плелись интриги и вообще происходило все, достойное внимания. Как бы сделать так, чтоб Эльза оказалась во дворце? Устроить ее туда прислугой – кухаркой, посудомойкой, камеристкой? Исключено. Супруга поставщика провизии для королевских солдат не станет заниматься такой неблагодарной работой. Но и во фрейлины Эльза точно не годилась, так как не отличалась благородным происхождением. Оставался один путь – стать фавориткой. И лучше всего, конечно, фавориткой короля. А почему бы и нет? При ее-то сочной, чувственной и одновременно какой-то уютной красоте… И даже то, что она дочь рыбака, не должно помешать.

Я навел справки через знакомых ангелов и выяснил, что чаще всего в королевскую опочивальню красотки попадают из спальни его ближайшего советника, славящегося своей неутолимой страстью к прекрасному полу. Такой вариант меня очень устраивал. Оставалось только свести Эльзу и советника – и роль королевской фаворитки у нас в кармане. Уж не пройдет моя красавица, не замеченная самим, не пройдет! Очень уж она привлекательна… А что, если сразу, напрямую?.. Нет, пожалуй, через советника будет все-таки надежнее.

Мои мечты были слишком хороши, чтобы оставаться мечтами. Я и сам не заметил, как перешел от фантазий к вполне конкретному построению планов. Меня немного смущала их дерзость, и иногда я задумывался, что Наверху, пожалуй, могут и не одобрить моего поведения… Но я утешал себя тем, что, во-первых, желаю своей подопечной только добра. А во-вторых, как часто повторяли нам в школе ангелов, обмануть Судьбу еще никогда никому не удавалось. Так что если Эльзе предназначено стать любовницей советника или фавориткой короля – она станет ею с моей помощью. А коли ей уготовлена другая участь, то мои действия просто ни к чему не приведут, вот и все.

Успокоив себя подобным образом, я приступил к осуществлению своих планов. Сколько же сил и времени положил я на сближение дорог короля и дочери рыбака! Один раз даже отвел от советника бешеную лисицу, рискуя получить выговор от архангела. Уж как тогда был мне благодарен зазевавшийся хранитель советника, такой же молодой и неопытный, как я. Но все оказалось напрасно. Через несколько месяцев королевский советник был убит во время народного восстания каким-то озлобленным крестьянином. Будь то просто несчастный случай, можно было бы как-то спасти его еще раз, но в так называемые исторические события нам вмешиваться категорически запрещено. Правда, мне так и неизвестно, оставил ли этот человек какой-нибудь след в истории…

После гибели советника я впал в отчаяние. И к чему теперь была та дорога, которую я выстилал для моей девочки? Так и не узнала она, как страстны и горячи ласки советника, как мягка и сладка постель короля. Не успели сойтись их пути, не успели! Меня этот неожиданный поворот, как говорят люди, выбил из колеи тогда. Все стало сразу неинтересно: и притягивающая красота жены поставщика армии Их Королевского Величия, и ее бесстыдные сны, и тот хрупкий мостик, который я буквально ткал из слов, поступков, маленьких незначительных случаев, сводя воедино пути ее и короля… Там были такие тончайшие нити!.. Мой труд был непрост и так не похож на обычную рутинную работу. Я испытывал такие взлеты души, такое вдохновение! Я парил над своей задумкой, ощущая себя творцом. И когда все рухнуло, надо признаться, потерял к опекаемой мною дочке рыбака всякий интерес: молодость и красота – быстро проходящие ценности, тем более если обедать и ужинать по десять раз в день, как моя Эльза. На новый виток интриги у меня просто не хватило бы ни времени, ни сил.

Тогда-то я и понял, почему обжорство считается одним из смертных грехов, от которых нужно оберегать человеческую душу. Но было уже поздно. И не только потому, что Эльза совсем располнела. К тому времени чревоугодие уже было не единственным грехом, лежащим на ее душе: уже две недели, как моя подопечная преодолела свой страх перед мужем и вовсю миловалась с лупоглазым здоровяком-офицером. Как я уже говорил, Эльза была женщиной простодушной, и ни хитростью, ни особым умом похвастаться не могла. Стоит ли удивляться, что вскоре она допустила оплошность, которая стала для нее роковой?

Как-то вечером ревнивый поставщик, вернувшийся домой в неурочное время, застал свою пышнотелую жену за примеркой жемчужного ожерелья, которого никогда ей не дарил. Неверная красавица была задушена так быстро, что новоявленный душегуб сначала даже подумал, что она притворяется, и стал в приступе гнева пинать ее ногами, призывая встать. На тонком холсте сорочки отпечатались следы его грубых башмаков… Но душа ее была уже далеко. Я проводил ее на Небеса, где Эльзу ждал Высший суд, а меня – не менее строгий разбор моего собственного поведения.

Признаюсь, я был почти уверен, что мне никогда больше не поручат кого-то охранять, ведь за недолгую жизнь Эльзы я успел многократно проштрафиться. Иволга подбадривала меня, уверяя, что все только к лучшему, но я никак не хотел мириться с этой мыслью. Мне слишком понравилось пребывание на Земле, а особенно те моменты, когда я фантазировал о дальнейшей участи подопечной и пытался претворить свои планы в жизнь. Я всей душой жаждал еще раз пережить тот восторг, то ощущение душевного полета, которое испытывал, придумывая судьбу Эльзы. Служба в Канцелярии, которая обычно ждала не оправдавших доверие ангелов, совсем не привлекала меня, так как, конечно, не позволила бы переживать нечто похожее…

Поэтому на Совете я оправдывался изо всех сил, приводя все возможные доводы и всем своим видом показывая, как глубоко и горячо раскаиваюсь. И мне повезло! Наказание, конечно, последовало, но не такое суровое, каким могло бы быть. Меня не отлучили от работы на Земле навсегда, а пообещали со временем дать еще один шанс, хоть и не сразу, а через несколько человеческих веков.

Глава 4

Алексей. Картина вторая

Годы 1982–1992-й

Старенький ковер-гобелен с оленями над продавленным диваном, обеденный стол-книжка с уродливой черной лампой на нем, в углу не то комод, не то шкаф – сверху стеклянные, снизу деревянные дверцы. Там, за стеклом, хрустальные рюмки вперемешку с книгами, которые, похоже, не так уж часто берут в руки. Рядом обшарпанный монстр, гордо именуемый в доме гардеробом, в соседнем углу грубая тумба с большим мутным зеркалом да пара потертых неудобных кресел с деревянными подлокотниками.

Именно так выглядело помещение, в котором Алексей Ранцов провел первые двадцать с небольшим лет своей жизни. В те времена такая обстановка была самой что ни на есть обычной. Мало кто из его одноклассников был счастливым обладателем собственной комнаты, большинство, как и он, ютились с родителями, братьями-сестрами и бабушками-дедушками в одно-двухкомнатных квартирах. Соответственно выглядели и комнаты, где у детей подчас вообще не было своего угла, только кровать. И вообще, все во всех домах было примерно одинаковым: и планировка квартиры, и обои, и сама мебель, и ее расположение. Перефразируя классика, можно сказать, что все комнаты семидесятых-восьмидесятых годов похожи друг на друга, в то время как каждая нынешняя комната смотрится по-своему. Каламбур, конечно, сомнительный, но так и просится на язык.

А как жалки и наивны были попытки внести в это типовое убожество нотку уюта: на настольную лампу Алеша повесил вымпел с олимпийским мишкой, с боковой стенки гардероба улыбалась стюардесса, вырезанная из прошлогоднего календаря, на трюмо стояла ваза с засушенными цветами – ярко-оранжевыми китайскими фонариками, больше похожими на бутон, чем на цветок. Странно, но Алексей, похоже, ни разу не видел эти цветы живыми.

Сейчас ему казалось, что жить в такой комнате просто невозможно, а ведь тогда он был почти счастлив. Во всяком случае, более или менее доволен своей жизнью.

Родители Алеши познакомились и поженились по меркам тех времен довольно поздно. Ко дню свадьбы папе уже минуло сорок лет. В молодости, вернувшись из армии, он почти сразу женился, но непродолжительный брак оказался столь неудачным, что после развода отец зарекся когда-либо еще раз надеть на палец обручальное кольцо. Долгое время он оставался верен своему обету безбрачия – но годы шли, а Григорий Ранцов не молодел. Здоровье начало ухудшаться, и все чаще, вернувшись с завода (он был мастером в слесарном цеху), Григорий подумывал о том, что хорошо бы возвращаться не в пустую, холодную и темную квартиру, а в теплый уютный дом, где его ждут, где вкусно пахнет из кухни и где дети радуются приходу отца. Он стал оглядываться вокруг и вскоре заметил в заводской бухгалтерии симпатичную женщину в том возрасте, в котором представительницы прекрасного пола уже обычно расстаются с мечтами о принцах на белых конях. Валя охотно согласилась стать женой непьющего и работящего Григория. Не прошло и года, как в семье Ранцовых случилось прибавление. Сына назвали Алексеем, в честь покойного отца Валентины.