Читаем без скачивания Туманы Ричмонда - Игорь Ливиц

— Спасибо, что согласились встретиться.

— Не за что. Мне самой интересно.

— Хотите кофе? Я сразу после работы…

— От капучино не откажусь. Это моя слабость.

Пришлось ждать минут пять, пока меня обслужили. Когда я вернулся, Ева читала, закинув ногу на ногу и откинувшись назад, так что её поношенные кроссовки на длинных стройных ногах почти упирались в стул напротив. Стало понятно, почему она обратила на себя моё внимание. У меня было впечатление, что я где-то её видел.

— Ева, мы с вами раньше нигде не пересекались? Как-то выглядите вы знакомо.

Ева подняла взгляд больших тёмно-карих глаз от книги и с интересом посмотрела на меня, будто оценивая. Убедившись, что я не пытаюсь заигрывать с ней таким примитивным способом, а говорю совершенно серьёзно, она ответила, как показалось, с лёгким разочарованием в голосе:

— Вряд ли. Я только начала работать в Стэнфорде, переехала сюда из другого штата.

— Какого?

— Джорджии.

— Как вам у нас нравится?

— Я люблю свой штат, но, если честно, с точки зрения природы и погоды, это место для меня больше подходит. Уж больно у нас в Джорджии летом жарко и влажно. Можно посмотреть на вашу монету?

Я снял цепочку с монетой с шеи и положил на стол. Ева взяла её в руку и внимательно осмотрела.

— Ничего себе! Кажется, я догадалась правильно с ваших слов. Это похоже на серебряный шекель времён Иудейской войны.

— Если так, то монета по-настоящему древняя. Вы думаете она настоящая?

— Я уверенна почти на сто процентов, но, конечно, нужна экспертиза. Откуда она у вас?

— Долгая история, я вам потом расскажу. Эта монета редкая?

— Очень. Её чеканили всего четыре года в Иерусалиме во времена первого иудейского восстания против римлян. Вы знаете, что это особый, очень ценный артефакт?

— Из-за того, что таких монет сохранилось мало?

— Не только. Она была выпущена в переломный момент истории, во время событий, которые определили ход развития человечества на тысячи лет.

— Что вы имеете в виду?

— Город был разрушен, а население страны в конечном итоге изгнано. Иудеи рассеялись по территории всей империи, включая тех, кто принадлежал к секте, про которую вы наверняка слышали.

— О ком вы говорите?

— О христианах.

Я рассмеялся:

— Секта! Забавно.

— В те времена христиане действительно были просто одной из иудейских сект.

— Мне кажется, я догадываюсь, почему это важно.

— Иудеи потерпели поражение в войне, но это привело только к ещё бо́льшему распространению их идей, к рождению в конечном итоге того, что мы называем сейчас иудео-христианской цивилизацией. Как говорится, пути господни неисповедимы.

— А что обозначают плоды граната на монете?

— Есть разные объяснения. Считалось, что у граната шестьсот тринадцать ядрышек. Это соответствует числу всех заповедей в еврейской библии, то, что у христиан называется Ветхим Заветом. Возможно, это служило напоминанием восставшим, что они народ Книги, в отличии от «язычников» римлян.

Ева рассказывала с большим энтузиазмом, жестикулируя. Глаза сияли, волосы растрепались, нетронутое капучино остывало на столике. Легко было представить её перед большой аудиторией студентов, среди которых наверняка можно было найти не одного умного очкарика, тайно влюблённого в молодого профессора.

— Некоторые думают, что именно гранат — плод Древа познания, а вовсе не яблоко.

— Да, это так. Ведь яблони практически не растут на Ближнем Востоке. Явно древние иудеи имели в виду что-то другое. Удивительно, что вы об этом слышали.

— Мне кажется, вы очень любите свою профессию.

— Обожаю. Большинство живёт как бабочки-однодневки: здесь и сейчас. Я учу студентов видеть, где мы находимся во времени и пространстве. Как минимум, это помогает им понять лучше мир, в котором мы живём.

— Ева, мне эту монету подарил один странный человек, лет двадцать назад. Тогда ему было около шестидесяти. Мне хотелось бы узнать, кто он, и откуда у него эта монета.

— Где вы с ним познакомились?

— Здесь, в Сан Франциско. Но он говорил с иностранным акцентом, непонятно каким.

— Загадочная история. Вы ведь были просто мальчишкой в то время. Кто дарит мальчишке такую ценную вещь?

— Незнакомому мальчишке.

— Вы меня сильно заинтриговали, я попытаюсь вам помочь. Таких монет найдено очень мало, и немного людей владели ими или имели к ним доступ. Так что шансы есть.

Ева отдала монету, встала и протянула мне руку на прощание. Её ладонь была тёплой и сухой, а пожатие твёрдым, почти мужским.

— Было приятно с вами познакомиться, Адам.

— Мне тоже, Ева.

— Если что-то удастся разузнать, я вам позвоню. Буду рада встретиться с вами ещё.

— Я тоже.

Пройдя несколько шагов, я вдруг поддался неожиданному импульсу и оглянулся на Еву. Она уже снова самозабвенно погрузилась в мир книги, читая и одновременно потягивая маленькими глотками кофе из стаканчика. Мой взгляд скользнул по её стройной фигурке, по сосредоточенному лицу со сведёнными в задумчивости бровями, по нежному изгибу шеи, и тут я подумал, что действительно было бы приятно встретиться с ней снова. Да, вроде бы не писаная красавица, но что-то в ней есть, чёрт возьми.

Глава 8

Шон звонил ещё два раза. Я решил его игнорировать, но второе сообщение заставило меня напрячься: «Адам, пора заканчивать играть в кошки мышки. Надо встретиться». Он узнал, кто я. Действительно, пора встретиться и понять, что происходит. Но всё это вылетело у меня из головы, когда Майкл сообщил потрясающую новость — он нашёл Диего.

Ещё удивительнее было то, что удалось о нём узнать. Диего стал монахом, и жил в монастыре Христа в пустыне, в штате Нью-Мексико. Когда мы встретились в аэропорту, Майкл пошутил, что он был почти прав, когда сказал, что Диего отправился в Мексику. Несмотря на шутку, было видно, что новость обескуражила Майкла не меньше, чем меня. Очень трудно было представить Диего в роли монаха.

Прямых маршрутов Сан-Франциско — Санта-Фе не было, поэтому полёт занял немало времени. Но нам не было скучно. Мы вспоминали школьные годы, смешные истории, которые приключились с нами, и общих знакомых. Когда самолёт опускался ниже облаков, в иллюминаторе под нами проплывали горы, которые сменялись пустынями и лесами и потом появлялись снова. Время от времени в пейзаж вкрапливались группки домов, соединённые тонкими ниточками дорог.

Как будто груз лет свалился с нас: мы снова чувствовали себя подростками, вырвавшимися из дома в поездку, и, не на шутку развеселившись, острили, смеялись и флиртовали с добродушной стюардессой лет на пять старше нас, не обращая внимания на недовольное лицо пожилой женщины на соседнем сиденье.

Долетев, мы взяли