Читаем без скачивания Что обо мне подумают, если у меня есть мечта - Роман Жилин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я поняла, что чай зависит не от гостей. Нет никаких плохих и хороших гостей. Другие официанты могли сказать: «Какого хрена! Сегодня одни нищеброды, что за день?!» Я так к людям никогда не относилась, никогда не делила кого-то на нищебродов и богатых, плохих и хороших. Я ко всем относились как к своей семье. Вот я росла до 16 лет в семье, и для меня условно все люди стали как бы причастными к ней. Будто все мне приходятся родственниками, просто я с ними еще не знакома. А родного человека ты нищебродом не назовешь никогда.
Короче, когда я слышала от тридцатипятилетних официантов что-то про бедных и богатых, плохих и хороших, мне это казалось диким. Тогда я выводы не делала, но сейчас для меня стало очевидным: поэтому они в свои 35 так и продолжали работать официантами, обвиняя гостей в своих неудачах.
Я же свой инсайт раскручивала дальше: «Раз я могу влиять на чаевые, можно измерять какие-то конверсии». Я надевала разную форму, красилась всякий раз по-новому, делала различные прически. Вывод я получила такой: красный цвет дает самую высокую конверсию. И очень забавно, что в инфобизнесе – в запусках, в вебинарах и так далее – красный – это цвет лучшей конверсии. А я это спалила еще официанткой!
И это не единственная вещь, которую я поняла там, поэтому называю тот период «школой жизни». Например, я хотела зарабатывать еще больше чаевых, но при этом пока не понимала, зачем мне деньги. Мне их некуда было тратить: все мои кофточки – из Gloria Jeans, а люкс-грамотность была на нуле. Я кайфовала, видя, что циферки дохода в моем блокноте становятся больше и больше: во мне проснулся азарт.
Я просто хотела их зарабатывать больше и больше, больше и больше, потому что это было прикольно. То есть это я делала не из жесткой необходимости. Я ведь всю жизнь себя ощущала богатой. У меня всегда было много денег, даже когда я зарабатывала 20 тысяч рублей. Держа в руках те 20 тысяч, я думала: «Ни хрена себе! Вот это мы живем!»
Иногда я даже не забирала свою зарплату. Не видела смысла. Когда ты можешь сделать 20 тысяч с чая за пару недель, а то и за одну, то о зарплате забываешь. В итоге я могла около трех месяцев не являться за ней, а другие официанты, как по расписанию, стояли в очереди, ждали эти конверты. Я же думаю: «Да зачем вам? Чего так напрягаетесь?»
Опять же, это ощущение, что я богата, сформировалось благодаря маме. С детства она постоянно давала мне по 500 рублей и говорила: «Надо, чтобы деньги всегда были при тебе. Они просто должны быть. Если ты вдруг окажешься где-то в лесу, не дай бог что-то случится, ты сможешь вызвать такси, потому что у тебя будут при себе деньги». Так и вышло, что я всегда была при деньгах, что привело к моему устойчивому ощущению, что я богата.
Сейчас я зарабатываю десятки миллионов в месяц. Я, конечно, считаю, что зарабатываю недостаточно, но четкое ощущение, что я богата, постоянно, на него ничто не может повлиять. Так, по сути, оно и есть. У меня есть сбережения на несколько лет вперед. Если говорить про жизнь обычного человека, то у меня есть деньги на всю жизнь, и, возможно, даже не на одну.
Тогда в свои 16 лет я зарабатывала в районе 80–100 тысяч рублей в месяц, что было прямо прикольно. Для сравнения те же инженеры из «Сургутнефтегаза» зарабатывали в районе 50 тысяч. Я – больше. Иногда в два раза больше, когда был какой-то сезон.
В 16 у меня горели глаза и было интересно буквально все. Я не просто отрабатывала свое и валила домой, я хотела и лично поучаствовать в бизнесе. Как-то я написала маркетинговый план на листочке А4 и отдала его директору, собственнику ресторана. Мне хотелось еще больше чаевых, а я видела, что у меня есть простои по времени. Есть часы, когда я очень загружена и когда я стою, как дебил, около стойки с тарелками и просто их натираю. И получается, что мое время утекает в трубу. Вот я и решила что-то с этим сделать.
Потом мы с подружкой начали думать над другими вопросами. Мы поняли, что необходимо печатать и раздавать листовки. Потом мы придумали сделать каждый четверг днем живой музыки, а среду – женским днем. Мы не забыли и о разных акциях с блюдом дня, скидками в день рождения. В итоге мы накатали 15 пунктов, которые помогли привлечь больше новых клиентов, а старых заставили чаще возвращаться.
Нам удалось охрененно так раскрутить наше заведение. Оно суперсильно процветало и было, наверное, самым популярным в городе. Мало того, что в ресторане – вкусная грузинская кухня, которая в те годы была на хайпе, так еще и я со своими инициативами.
Потом я через какое-то время подумала: «Так, если я зарабатываю больше всего денег, то почему я не получаю процент за то, что делаю много продаж?» А что такое KPI, в нашем ресторане и не слышали. Мы жили в каком-то прошлом веке и работали за тупую почасовую ставку. Сейчас мне как предпринимателю это кажется абсурдным. В данный момент у меня нет никого в команде, кто работал бы за какой-то фикс. Ну, может быть, кроме сторис-мейкера, работу которого нельзя оценить, так как он не влияет на деньги, а монтирует сторис.
В общем, в нашем ресторане не было процента, поэтому я пришла к директору и сказала: «Я увольняюсь, мне скучно». Я была тем еще манипулятором… Я прекрасно осознавала свою ценность как сотрудника. Руководство не хотело меня терять, так как меня любили гости, во мне кипела жизнь, я постоянно писала какие-то маркетинговые планы и всеми силами продвигала ресторан, хотя не обязана была этого делать. Короче, меня нужно было заставить остаться любой ценой. И этой ценой стало мое повышение до старшего официанта и получение процента от продаж. После этого у нас наконец-то появился план в ресторане.
Бабки полились рекой. «Ах-ах-ах!..» Смешно звучит, но это правда. Само то время в ресторане было очень прикольным. Я была старшим официантом, а чувствовала себя так, будто это – мое заведение. Будто я полноправный владелец.
Ближе к 18 годам я уже тусила со всем персоналом. И я уже стала раскрепощеннее. Условно, у меня был свой круг, с которым я «ок».
Сбоку, с краю я все еще могла показаться для кого-то надменной сукой, но для своих уже была родной, доброй и классной. После работы мы могли перекрыть все три этажа ресторана и устроить дикую тусовку на всю ночь. Мы пили, танцевали, все со всеми встречались, дружили, делились друг с другом всякими секретами, чего там только не было.
Потом мы сдружились с рабочими коллективами из других ресторанов. После этого мы иногда начали ездить тусоваться к ним, а они – к нам. Мою молодость вполне можно назвать «ресторанной», по аналогии со студенческой молодостью.
Ну и какая ресторанная или какая-либо другая молодость без истории любви? В какой-то момент мне признался в любви шеф-бармен. А он был суперкрасивый, суперприкольный, веселый, по нему тащились все в нашей тусовке, все девочки, мальчики. В общем, парень был харизматичный, при этом он нормальный, воспитанный человек, а не как это обычно бывает, когда душа компании – самовлюбленный нарцисс. Нет. Он был не таким.
Вот он мне однажды и признался в любви. Причем долгой любви. Несмотря на то, что о влюбленности шеф-бармена в меня (как потом выяснилось) все знали и мне всячески намекали на это, для меня это стало абсолютной неожиданностью. Я как-то не привыкла смотреть на своих одноклассников или тех, с кем работаю, с точки зрения каких-то возможных отношений. Если у меня и случались мутки,
