Читаем без скачивания Треск Цепей I: Отражение (СИ) - Тихий Даниил

Три головы без всякого намёка на шею, венчали уродливое, выпотрошенное тело, покрытое короткой, белой шерстью. Центральная голова была козлиной, закрученные назад рога, гнилые струпья на месте глаз, и замотанная верёвкой пасть, настолько туго стянутая, что из-под неё сочилась кровь. Левая голова, принадлежала свинье, правая — вполне человеческая, но у всех трёх голов выедены гнилью глаза и забиты или замотаны ужасные, исковерканные ранами пасти.

Короткая белая шерсть была грязной от пятен гноя и крови. Раскинутые в стороны руки чудовища сжимали два куска плоти, и только через несколько секунд до меня дошло, что эти куски плоти — всё ещё бьющееся сердце, и истекающая чёрной кровью печень, сжатые в когтистых и мускулистых руках. Теперь мне стало понятно, откуда эти дыры в боку и груди демонического отродья, из-за которых я считал его выпотрошенным. Он держал в лапах собственные органы!

Я скользнул глазами ниже и, дёрнув щекой от омерзения, отвёл взгляд. Низ был почти человеческим, мускулистые, голые ноги были покрыты скупым налётом всё той же шерсти, а с паха почти до колен свисал…

Если бы я не вернул взгляд на уродливые головы, меня бы вырвало.

— Не отмечен ни одной силой этого мира, пуст, аспект пустоты, ничто. Откуда ты взялся освободитель? Разреши поговорить с тобой, раскрой уста, приветствуй меня, как я приветствую тебя, не бойся. Вместе мы выберем для тебя достойную награду. Чего ты хочешь? Тайных знаний? Повелевать силой одного из аспектов? Сам выбери награду, прими мои дары, отпусти страх, приветствуй меня, как я приветствую тебя. Разреши поговорить, выбери награ….

Он не шевельнулся и не использовал закрытых и завязанных ртов, чтобы воспроизводить эти страшные звуки. Крики ворона, плач младенца, копошение личинок, и визг свиней, складывались в слова и прижимали меня к земле.

Зазвенев, выпал из руки топор, а освободившейся рукой я схватился за голову. Сильнейшее ментальное воздействие ударило по моему разуму чудовищным тараном. Казалось, начни я разговор, поддайся на уговоры и мучения закончатся. Но я лишь сильней стиснул зубы не жилая идти на поводу у запертого монстра.

— Разреши поговорить с тобой, раскрой уста, приветствуй меня, как я приветствую тебя, не бойся. Вместе мы выберем для тебя достойную награду. Чего ты хочешь? Золота? Повелевать смертными или немёртвыми? Сам выбери награду, прими мои дары, отпусти страх, приветствуй меня, как я приветствую тебя. Разреши поговорить, выбери награ….

Снова и снова одно и то же. Слова и давление, призванные заставить согласиться, ответить, заговорить и тогда…

Разомкнёт уста молчащий.

Распахнёт врата для мглы.

Теперь я понял. Разомкни уста молчащий, распахни врата для мглы. Не зря эта мерзость принуждает меня заговорить с ней, ох не зря! Обещает золотые горы, власть, силу и раскрытие тайн. Вот только я не местный деревенщина. Насрать мне на тайны и бабло, я старатель! Тот, кто прокладывает тропы для живых в городе мёртвых!

Скупые капли крови пали на пол, это давление скакнуло, из носа потекла юшка. Подняв полные ненависти и покрасневшие глаза на урода, что пытался взломать мою голову, я показательно растянул губы в злой усмешке и повёл головой из стороны в сторону, в отрицательном жесте. Как бы говоря — хрен тебе!

Удивительно, но именно этот простой жест возымел действие. Тварь, всё это время висящая в неподвижности, вдруг шевельнулась, а оглушающий и визжащий голос в моей голове — стих.

Из яда, что кипел под ногами демонического монстра, возникли десятки обожжённых рук схвативших его за ноги. Безмолвный демон не пытался сопротивляться, позволил утянуть себя обратно в кислотную пучину. Сгинул там, откуда явился, напоследок дав мне почувствовать свою ненависть, от ментального ощущения которой, у меня зашевелились волосы.

Всего через два десятка секунд ни осталось и следа от происходящего в центральном круге. Всё тот же камень, всё те же письмена на нём. Ни кислоты, ни ядовитой вони. Даже табличка, на которой ранее, голубоватое пламя выжигало предсказания — опустела. Факелы что горели по периметру зала заискрили и перестали гореть синим пламенем, сменив свой цвет на обычный.

Скрежет за спиной заставил резко развернуться, но ни кто не стремился на меня напасть. Просто каменная плита перекрывшая выход поползла вверх, и глухо загремел работающий где-то внутри стен механизм.

Но как оказалось — расслабился я рано.

В темноте, там, где расположился тайный ход, который привёл меня в этот зал, вдруг что-то щёлкнуло. Среагировать и понять, что происходит, я просто не успел.

Сильный удар выбил из моих рук меч и порядочно отбил удерживающую его кисть. Что именно вылетело из тьмы, я не понял, но было больно. А затем, ко меня метнулась молниеносная, серая тень. Она преодолела почти семь метров пространства одним рывком, я успел лишь выставить руки в нелепой попытке защититься.

Удар сбил меня с ног, прижал к земле. Что-то острое упёрлось в мягкую кожу под нижней челюстью, заставляя меня задрать голову и замереть, боясь пошевелиться.

— Ррреловек! Мррау-ру! Кто ты? Как оказался здесь и где остальные? Говоррри Мррау-ру, если хочешь жить!

Твою же мать! Кошак! Как есть кошак! Странно, я готов побиться об заклад, что передо мной именно тот, кого я пытался спасти, утащив из храма, как там бишь его?… Мар! Вот только куда-то делась его рана на голове, и ухо срослось?!

— Говоррри Мррау-ру!

Острое, надавило сильнее, заставляя меня чувствовать, как прокалывает кожу. А задирать голову дальше, было просто не куда.

— Стой *ля! Убьёшь дурак! Ты же Мар верно?! Мар твою мать!!!

Давление ослабло, я почувствовал, как по коже покатилась капля крови. Сбросить с себя кошака не представлялось возможным, мускулы под шерстью пусть и мелкие, но плотные как камень, да и весит не мало, размерами мне никак не уступает, уселся на меня, руки прижал. Дёрнусь — прирежет, причём прирежет, прежде чем я освобожусь. Спас блин на свою голову.

Нож или что у него там (я не видел) упёрся мне сбоку в шею. Надо мной нависла усатая кошачья морда, серо-голубые глаза с расширенными зрачками уставились на меня сверху и я затараторил, торопясь не дать себя зарезать.

— Ты Мар! Тебя баба какая-то в храм притащила. Потом здоровый мужик с топором её уволок, а тебя бросили на полу храма! Я утащил тебя в тайник, не дал уродам с улицы до тебя добраться! А потом призраки и демон этот в круге … пока я с ними тут тусил ты на лестнице валялся, я думал, ты серьёзно ранен, а ты…

Кошак прижал уши и, зашипев, окинул взглядом зал. То, что он увидел, ему явно не понравилось. Одним слитным движением он слез с меня и отпрыгнул сразу на несколько метров назад.

— Замррри Мррау-ру. Не вздумай встать!

Поражаясь его гибкости и подвижности, я окинул фигуру этого удивительного мутанта взглядом. Теперь стало понятно, зачем на его одежде была такая куча кожаных ремешков. Он помесь, что-то среднее между зверем и человеком. Может двигаться как на двух лапах, так и на четырёх, сейчас часть ремешков была распущена, болталась, позволяя ему двигаться свободней. Шерсть красивая, местами отливает голубоватым оттенком. Хвост тоже в наличии.

Я остался на полу, сел только, провёл рукой по шее, посмотрел на кровь. Глянул на самострел в руках кошака, пальцы у него оказались смешными, толстенькими такими, а вот сам самострел — совсем крохотный аналог арбалета, мне не понравился. Будь он повернут не в мою сторону, возможно я бы оценил его, но так…

Меч метрах в трёх, никак не добраться, слишком велик риск, схлопотать острый, четырёхгранный болт.

— Ну, замер, а дальше-то что? Убьёшь того кто тебя спас?

Кот, то прижимал уши, то снова их поднимал. Следить за ним было прикольно, он был опасен — да, но и в то же время… дети бы от такого были в восторге.

— Здесь пахнет смеррртью Мррау-ру! Я не помню, как выбрался из куррргана, и не знаю можно ли тебе верррить. — Букву «Р» кошак не выговаривал, вместо неё он вытягивал похожий звук, словно урчание, которое выдаёт довольная кошка. — Что здесь пррроизошло?