Читаем без скачивания Подвиги санитарки - Луи Буссенар

— Вот противный! Но не убивать же его, в самом деле! Убить человека я не смогла бы даже ради собственного спасения! Господи, мне бы пройти и не разбудить его!

Мальчик смотрел на нее, как будто ждал сигнала к действию. Вдруг он вскочил на ноги, полез по столбу и столкнул вниз факел, который, падая, погас. В хижине стало совсем темно.

— Удачная мысль, хотя светлой ее, пожалуй, не назовешь. И у меня тоже появилась идея, — продолжала Фрикет. — Раз солдат не засыпает, я попробую дать ему снотворного.

Сумка была рядом, искать в ней пришлось недолго. Вскоре девушка на ощупь обнаружила хорошо знакомый флакон, лежавший на обычном месте. Она отвинтила пробку, понюхала и подтвердила:

— То, что надо.

Без колебаний, с удивительным хладнокровием она выбралась наружу и подошла к часовому. Тот ничего не видел, дверной проем был в темноте. Фрикет, крадучись, вытянув вперед руку, продвигалась все дальше. Сердце ее громко стучало. Несмотря на поразительную храбрость девушки, рука дрожала, пальцы судорожно сжимали открытый флакон.

Опасность была велика, и следовало обладать необыкновенной силой духа, чтобы вот так смотреть ей в лицо. Восемнадцатилетняя девушка оказалась ночью во вражеском лагере, в плену у людей, не знающих жалости, ей вынесен смертный приговор, и на рассвете ее должны казнить. В таком положении испугался бы даже самый смелый. При малейшем неверном движении часовой мог заметить ее или обнаружить побег, закричать, позвать других солдат и даже убить ее на месте, выполняя приказ. Перед лицом смертельной опасности почти у всех сдают нервы, и лишь немногие могут, как Фрикет, найти в себе мужество для столь рискованного шага.

Из флакончика шел особый сладковатый запах, незабываемый для тех, кто вдыхал его хотя бы один раз: запах хлороформа[26]. Фрикет носила его в своей походной сумке и давала тем несчастным, которые не могли вытерпеть страшные боли от ран и перевязок.

Она поднесла флакончик к плосконосой физиономии дремлющего китайца. Как человек сильно уставший после трудного дня, тот дышал ровно и глубоко. Запах хлороформа не потревожил его, и он сделал несколько еще более глубоких вдохов, чем весьма обрадовал Фрикет. Она подошла поближе и смело приставила флакончик прямо к носу. Ей стало весело, и девушка подумала: «Надо дать ему хорошую дозу!»

Пленница твердо решила не опускать руки, пока китаец не заснет как убитый. Впрочем, это случилось очень быстро. Мощный храп спящего часового мог бы заглушить завывание кузнечных мехов. Он все больше оседал на землю и вскоре окончательно свернулся в клубок и замер. Тогда Фрикет закрыла флакон, осторожно положила его обратно в сумку и воскликнула:

— Вот так музыка! Ну и нос! Как в трубу дудит!

Вернувшись в хижину, девушка обнаружила, что мальчуган поднялся с подстилки и, несмотря на видимую слабость, полон решимости идти вместе с ней. Она протянула руку, и ребенок, схватившись за нее своей маленькой обезьяньей лапкой, заковылял следом. Ночь была темной, но все же в небе светилось несколько звездочек, на которые время от времени набегала дымка. Благодаря этому Фрикет смогла сориентироваться и направиться к югу, где должна была находиться японская армия.

Они медленно и осторожно пробирались через огромное скопление врагов, которые устроились прямо на земле, вповалку, словно охваченные летаргическим сном. Весьма странно, но факт остается фактом: в ночь после боя лучше других охраняет себя войско, одержавшее победу. Оно проявляет максимальную бдительность. Есть наблюдательные посты, часовые выставлены, и при малейшем сигнале тревоги все готовы действовать. У побежденных, напротив, охрана из рук вон плоха. Беспокойство и страх не пробуждают инстинкта самосохранения, а уничтожают его. Прибавьте к этому и подавляющую волю усталость. Сон после проигранной битвы невозможно побороть, люди засыпают где угодно — в воде, в снегу, в грязи!

Итак, воспользовавшись полной анархией, царившей в китайском лагере, Фрикет и ее спутник отважно двигались вперед. Сердца их тревожно бились, ведь риск был так велик! Девушка уже начала надеяться на благополучный исход, но, к несчастью, они вскоре наткнулись на группу солдат, которые варили на костре рисовую похлебку. Хотя огонь горел еле-еле, те заметили и узнали обоих пленников. Кто-то вскочил, раздались крики. Фрикет еще крепче сжала ручку ребенка и пустилась бежать. Китайцы бросились к стоявшим поодаль ружьям и мгновенно зарядили их. Беглецы стремительно удалялись. Затрещали выстрелы, ночная темнота осветилась красноватыми вспышками. Пули летели со всех сторон, они ударялись о стволы деревьев, ломали ветки, сбивали листья. Маленький спутник француженки быстро терял силы, он уже не мог бежать. Девушка почти тащила его, спотыкаясь о корни, цепляясь за кусты. Бросить его казалось ей невозможным, она стремилась спасти мальчика и не думала о грозящей опасности. Выстрелы и крики множились. Поднятые по тревоге китайцы устремились в погоню.

У Фрикет ни на секунду не появлялось мысли убежать одной, оставив малыша, хотя он ее задерживал. Она остановилась и, видя, что ребенок теряет сознание, подхватила его на руки и понесла. Страх и боль за несчастного придавали ей сил. Крики и выстрелы приближались. Каким-то чудом ни одна пуля не задела беглецов. Перед ними открылась поляна, они оказались на самом ее краю. Нужно было проскочить это пространство очень быстро, а там, дальше, метрах в ста, виднелись темные густые заросли. Но вдруг девушка поняла, что это широкая река: идти дальше было нельзя!

— Лучше умереть, чем опять попасть в плен! — крикнула она вне себя от гнева. Француженка крепко прижала к себе мальчика и бросилась в черные волны.

ГЛАВА 5

В здоровом теле здоровый дух. — Пришлось немного поплавать. — Спасение. — Одни. — Фрикет. — Ли и Лилли. — Фрикет счастлива, что мечта ее сбылась. — Гастрономические пристрастия. — Ли завтракает, а Фрикет остается голодной. — Маленький крокодил всмятку.

Французская система воспитания, разумеется, весьма далека от совершенства. Тем не менее реформы значительно улучшили прежнюю систему, в которой было много несуразностей. Современные педагоги уже не стремятся, как раньше, набивать до отказа знаниями головы своих учеников. Если раньше они заботились исключительно о развитии ума, забывая об укреплении тела, то теперь поняли необходимость так называемого физического развития. Игры на свежем воздухе, бег, ходьба, фехтование, плавание, гимнастика — все направлено на укрепление и оздоровление молодого организма, являясь условием гармонии тела и разума. В здоровом теле здоровый дух. В общем, воспитатели захотели, чтобы оболочкой для прекрасной и отважной души служило здоровое и сильное тело. Добились ли они этого? Наши потомки узнают об этом через несколько поколений.