Читаем без скачивания Подвиги санитарки - Луи Буссенар

И все же даже сейчас мы иногда видим превосходные результаты. Это касается молодых девушек, которые, не теряя природной грации, свойственной их полу и возрасту, весьма успешно занимаются спортом. Одной из них и была мадемуазель Фрикет: ей подобные занятия в лицее на улице Севинье очень пригодились и пошли на пользу. Благодаря им она, во-первых, убежала от китайцев, а во-вторых, бросилась в темную реку, воды которой плескались в ночи. Надо было обладать необыкновенной смелостью, чтобы совершить такой прыжок с восьмилетним ребенком на руках. Но, как мы уже знаем, девушка отличалась необычайно решительным характером. Иначе она не звалась бы Фрикет.

Вначале наша героиня камнем пошла на дно, успев все же отметить: «Да здесь глубоко». Вода была холодной, мальчик судорожно хватался за Фрикет, не давая ей шевельнуться. Все же ей удалось вынырнуть на поверхность: она изо всех сил пыталась удержаться на воде, но тут их заметили китайцы, которые сразу же открыли стрельбу. Пули летели со всех сторон, и Фрикет со страхом слышала, как они шлепаются в волны.

Мальчик снова отчаянно уцепился за нее, и они опять скрылись под водой буквально за секунду до того, как их накрыл очередной смертоносный залп. Солдаты решили, что беглецы погибли, и вернулись к приготовлению риса.

Фрикет прекрасно плавала и даже в этих тяжелых условиях не потеряла самообладания. Девушка схватила малыша за голову, зажала под мышкой и, освободив себе таким образом правую руку, поплыла. Мальчик забился, хлебнул раз-другой воды, закашлялся и затих; казалось, он едва дышал. Это вполне устраивало Фрикет, которая продвигалась вперед по-мужски, сильными размашистыми движениями, несмотря на тяжесть намокшей одежды и маленького корейца. Вот что значит быть одной из первых по физкультуре!

Усталость все же дала о себе знать, дыхание ее стало прерывистым, а это очень плохо для пловца. «Как много времени прошло, — подумала беглянка, чувствуя, что теряет силы. — Ну же, Фрикет, приободрись немного! Неужели ты хочешь здесь оставить свое бренное тело… Что скажут об этом в Сент-Антуанском предместье?» Она задыхалась, ей не хватало воздуха, ребенок тянул ее ко дну, как свинцовый груз. Девушка глотнула воды… и начала тонуть. Потом все же вынырнула, секунд двадцать продержалась кое-как и захлебнулась еще раз…

— Третий раз может стать последним! — решила она, выплевывая отвратительную, пахнущую тиной воду.

Девушка опять начала погружаться, как вдруг ее нога коснулась твердого, из мелких камешков, дна. Затем наша героиня увидела перед собой, совсем близко, какую-то темную линию… Это был берег. Надежда придала ей сил, а смелости у нее и не убавлялось. Девушка с большим трудом сделала несколько шагов: у нее дрожали колени. Чтобы не упасть, она ухватилась за прибрежную траву и выбралась из воды. Фрикет, измученная и промокшая, упала на землю, все еще прижимая к себе ребенка, который не подавал признаков жизни.

Минут пять она лежала без движения, затем очнулась, как от кошмарного сна, и почувствовала, что ее пробирает озноб. Маленький кореец, выносливый как большинство азиатов, постепенно приходил в себя. Видя, что малыш оживает, Фрикет воскликнула:

— Отделался легким испугом… просто замечательно! Однако как холодно! Так недолго и насморк подхватить.

— Апчхи! апчхи! — оглушительно чихнул мальчуган.

— Так я и знала!

И она прибавила:

— Чуть не забыла сказать, мой любезный, что мы, видимо, вне опасности.

Тот ответил длинной и, естественно, непонятной фразой. Едва передвигая свои слабые ножки, ребенок подошел и стал дергать ее за мокрую юбку, как бы говоря: «Пошли отсюда скорее!»

— Конечно, но только… куда? Ты же местный, показывай дорогу.

Девушка рассмеялась, но не слишком весело, напрасно она призывала на помощь все свое мужество. Ее по-прежнему пробирала дрожь, зубы стучали от холода, а мальчик не переставая тянул ее куда-то.

— Ну, хорошо, пойдем… по крайней мере, не будет так холодно.

И они отправились куда глаза глядят, спотыкаясь на каждом шагу, натыкаясь на сухие ветки и корни, обходя ямы и рытвины.

Им удивительно повезло: они ни разу не встретили никого из своих врагов. Китайский отряд, вероятно, остался на той стороне реки, чтобы обеспечить отступление своей армии. Между тем вскоре к страданиям беглецов от холода и усталости добавились еще и муки голода. Маленький кореец уже давно ничего не ел, и ему становилось все хуже и хуже. Фрикет тоже чувствовала себя неважно, так как перед сражением только чуть-чуть перекусила, и с тех пор у нее во рту не было ни крошки. Так они долго бродили, валясь с ног от изнеможения, но не решаясь даже присесть из опасения, что недостанет сил подняться.

Наконец стало светать. Фрикет, думавшая, что пройден немалый путь, с изумлением обнаружила, что они все время сворачивали в одну сторону и в результате сделали полукруг. Река по-прежнему была рядом, метрах в пятистах. Несмотря на серьезность положения, девушка звонко рассмеялась:

— Совсем как в моих любимых книжках, в которых я впервые прочитала о необыкновенных приключениях и далеких странах. Когда ночью или в тумане путешественники сбиваются с дороги, они двигаются, отклоняясь от прямого пути в левую сторону. Да, наверное, я слишком хорошо это помнила!

Глядя на Фрикет, развеселился и мальчик, и его жалкое сморщенное личико сразу преобразилось от радости. Девушка еще раз подивилась его безобразию, но это не могло уменьшить ее привязанности к малышу: ведь столько пришлось пережить вместе!

Поднималось солнце, заливая золотистым светом верхушки деревьев, и тут француженку словно осенило.

— Слушай, а как тебя зовут?

Ребенок не понял, он попытался повторить за ней незнакомые слова, выговаривая их по-китайски.

— Нет, нет, мы с тобой не на уроке французского!

— Фалансуского, — невозмутимо твердил малыш.

— С ума сойти можно!

Ей никак не удавалось объяснить, пришлось действовать иначе: настойчиво показывать на себя пальцем и повторять:

— Фрикет…

Она проделала так несколько раз, чтобы ясно показать, что это ее имя. Мальчик заулыбался и повторил:

— Фалликет!

— Да нет же, совсем не Фалликет! Фрикет! Фрикет!

— Фалликет!

— Перестань, прямо наказание какое-то! Хватит коверкать мое имя, я не могу это слушать! Оказывается, здесь, в Китае, очень странно произносят «р».

Она снова принялась объяснять с помощью жестов. Наконец мальчик сообразил, о чем идет речь. Он потыкал себя в живот грязным пальчиком с таким видом, как будто хотел сказать:

— Это я!