Читаем без скачивания В портовом городе - Владимир Исаакович Саксонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— То есть как — не тот?
— Не тот. Установлено, что корабль, здесь изображенный, — «Святая Мария», флагманское судно Христофора Колумба.
— Опять Колумб, — вздохнул Сергей.
— Да. Этому человеку повезло, с ним вообще много курьезов — филателистических, конечно. Здесь нет тех марок, выпущенных в США в 1892-1893 годах в честь четырехсотлетия открытия Америки. Но я знаю, что на одной из них Колумб смотрит на приближающийся американский берег чисто выбритый, а на другой — сходит на тот же берег с длиннющей бородой... Художники не договорились!
...Они приближались к выходу из конференц-зала. Сергей опять увидел Рыбника. Теперь известный филателист разговаривал с тремя мужчинами, в которых сразу можно было узнать иностранцев.
«Швейцарская делегация, — догадался Сергей, подойдя поближе. — Вчера прилетели... Архангельский со своим нарядом их принимал».
Рыбник укладывал в конверты марки, присыпал их белым порошком. Гости принимали конверты, кланялись, благодарили.
— Он дарит марки иностранцам? — спросил Сергей.
— Обменивается, — сказала Рита. — Обмен марками — это же культурные связи. Разумеется, если к нему подходить с чистой душой.
— А зачем он сыплет туда какой-то порошок?
— Это тальк. Чтобы марки не склеивались, — ответила Рита, останавливаясь у небольшого стенда. — А на эти марки вы должны обязательно посмотреть. Они связаны с историей Латвии. И тут тоже курьезы, но... совсем другие. Марка, выпущенная Бермонтом Аваловым. Не слышали о таком человеке?
— Нет, признаться — не помню...
— В 1918 году, подговорив белогвардейски настроенных офицеров, он с помощью немцев захватил Ригу. Авантюрист.
Сергей спросил:
— Политических курьезов в филателии, наверное, все-таки, больше, чем географических. Правда?
Рита кивнула.
— Я, например, знаю о марках несуществующей республики Южно-Молуккских островов.
— Гешка рассказал? — ласково усмехнулась Рита. — Да, таких примеров много. Например, марка с портретом Петлюры. Пока ее печатали за границей, Петлюру выгнали с Украины. Или вот... посмотрите.
— Эта? — спросил Сергей удивленно. — А, трофейная...
По квадратику лягушачьей расцветки с изображением «фюрера» было надпечатано готическим шрифтом: «Курлянд». Марка была выпущена для оккупированной Прибалтики...
— Курляндская группировка фашистов была уничтожена, кажется, здесь? — спросил он.
Рита задумчиво кивнула:
— В Либаве. Только, знаете, что странно? То, что этой марки я ни в одной частной коллекции не встречала. И филателисты рассказывали, что весь тираж марок пропал... Интересно, откуда она у Рыбника?
— Ну, мало ли откуда, — рассмеялся Сергей.
Пачки рафинада
Через несколько дней наряд Глаузиня дежурил на почте. Так было заведено в таможне: неделя в порту, неделя на почте. Особняк, в котором находился международный отдел почтамта, стоял на тихой окраинной улочке, обсаженной шеренгой сосен.
После порта здесь казалось тесно и скучно.
В комнатах, заваленных мешками с письмами, ящиками и коробками, пахло подпаленным сургучом, валялись обрывки шпагата... На спинках стульев белели овалы инвентарных номерков.
В самой большой комнате разноформатные столы с высохшими лужицами чернил образовали нечто похожее на конвейерную линию. По этому конвейеру руки девушек передвигали коробки и ящики — посылки, которые жители Риги получали из-за границы, и посылки туда, за рубеж.
Глаузинь и Сергей вскрывали их, проверяли по описям наличие вещей, просматривали, уплачена ли за границей таможенная пошлина, и, если оказывалось, что нет, — назначали ее, оценивая стоимость присланного. Две женщины после досмотра укладывали вещи в прежнем порядке и упаковывали их.
...На кораблях таможенник — лицом к лицу с людьми. А здесь — посылки, здесь только вещи, и бесполезно ломать голову над тем, кто стоит за этими вещами.
Посылки...
Модные стеганые куртки, свитера, перлоновые кофты, какие-то безделушки — все с иностранными этикетками...
Сергей читал фамилии получателей. Фамилии ничего не говорили ему, но он угадывал за ними судьбы людей. Жизнь разбросала их в разные края, а они все равно близки — родственники. И обмениваются подарками, иногда, на его взгляд, глупыми.
Вот, например, кто-то отправляет в Швецию среди разных вещей четыре пачки рафинада. Все-таки странно...
Сергей повертел в руках пачки, прощупал, проверил упаковку. Кажется, все в порядке... Он достал сигарету, закурил, повернулся к Глаузиню. Тот внимательно наблюдал за ним:
— Есть подозрение, Сережа?
Сергей кивнул, слегка оторопев от этого ласкового обращения, и, словно только теперь осознав, какое у него появилось подозрение, решительно вынул пачки, положил их на весы.
— Правильно, — сказал Глаузинь.
— Вес больше, чем должен быть, Вольдемар Августович! — заволновался Сергей, пристально глядя на стрелку весов.
— Вскрывай.
«...Между кусочками сахара, — писал позднее Ястребов в акте, — обнаружено кольцо платиновое с бриллиантами (вес платины 5,2 грамма), кольцо золотое с бриллиантом, три золотых кольца, две золотые коронки и золотые часы дамские...»
— Старый способ сокрытия, — сказал Глаузинь. — Но иногда, как видишь, им пользуются...
И стал проверять новую посылку. Через минуту невозмутимый латыш тихо выругался.
— Что такое?
— Посылка лондонской компании «Оскар Лимитед». Вот ее реклама, посмотри...
На первой странице Сергей увидел жанровую картинку — советская семья восторженно всплескивает руками над посылкой из Англии: небритый отец в допотопном пиджаке, мать в платочке, повязанном по-крестьянски, их маленькая дочь — не девочка, а какой-то хилый уродец!
— Изъять ее! А, Вольдемар Августович? Давайте...
Глаузинь покачал головой:
— Оставим, пусть получатель посмотрит! Может, в нем гордость заговорит? Все-таки рижский житель. Некто Куралюн.
— Куралюн?
Сергей долго смотрел в окно, на кроны сосен. У него было такое чувство, будто он увидел потайную дверь и понял, что ему, пожалуй, никогда ее не открыть. А может быть, он действительно слишком подозрителен?
Может быть.
Сергей впервые присутствовал на оперативном совещании в кабинете начальника таможни.
Совещание было интересным. Каждый инспектор, докладывая о работе за месяц, анализировал методы сокрытия контрабанды.
Начальник таможни Николай Петрович Костюков — сухощавый, седой, подтянутый, — слушая инспекторов, щурил веки и постукивал толстым цветным карандашом по сафьяновой крышке блокнота. Иногда казалось, что он думает о чем-то постороннем. Но так только казалось...
Говорил Глаузинь:
— Хочу обратить внимание товарищей на почтовые отправления. Недавно инспектор Ястребов обнаружил золотые вещи в пачках рафинада. Есть и еще кое-что. В последнее время часто используются детские игрушки... Кто-то нащупывает связь, испытывает нашу бдительность. Так, например, внутри детской куклы обнаружены
