Читаем без скачивания Богдан Хмельницкий в поисках Переяславской Рады - Александр Андреев

Шляхта попыталась сделать именно так, но не смогла пройти сквозь гения украинского народа даже к общей погибели. Польские сенаторы-лицемеры говорили и писали на всю Речь Посполитую, что Украинская революция губит такую дорогую и добрую для всех ее граждан «Отчизну», что «согласием даже малые дела возвышаются, а несогласием и большие разрушаются», что «если лишить государство доходов, то оно сделается беззащитным перед множеством врагов», что «человеческая природа несовершенна и все мы бродим в темноте, обуреваемые страстями и заблуждениями», что «своеволие и самоуправство – это вовсе не глашатаи свободы, а наоборот, прорицатели ее падения и гибели». Богдан Великий вежливо отвечал, что: «подобные мысли достойны великой похвалы, если бы все их питали, то крепость государства была бы незыблема». Гетман расстраивался, говоря, что: «как хорош этот мир, и как мало в нем счастья, и не может быть такого зла и насилия на этой дивной Земле». Хмельницкий заявлял сейму, что установленные им законы – насильственны, а потому бессмысленны. Сейм гордо отвечал: “Victor dat leges – законы диктует победитель!» Богдан Великий вежливо возражал: «Errate humanum est – человеку свойственно ошибаться». Украина никогда не будет польским захолустьем.

На Польскую Корону неотвратимо накатывалась абсолютно заслуженная ею страшная многолетняя война.

1620–1622 годы: «Привет тебе, Черное море, да не с того конца»

На Польскую Корону неотвратимо накатывалась заслуженная ею страшная многолетняя война, закончившаяся Потопом, из которого страна выплыла с колоссальными потерями, и это было только начало государственных бед.

На огромной территории между Одрой и Вислой, с размаху упирающихся в Балтийское море, в самом начале XI столетия короли династий Пястов Мешко I и Болеслав Храбрый объединили все польские племена в новое государство. В столице Polski Гнезно папа Сильвестр II открыл польскую метрополию римско-католической церкви, поставив в главе ее первого архиепископа, примаса.

В обширной и обильной природными богатствами стране, объявленной в 1024 году королевством, для защиты от бесконечных нападений Тевтонского ордена, была создана разветвленная система замков и крепостей польских магнатов, благородных nobiles, любивших в виде королевских наместников, комасов и каштелянов, управлять Краковом, Гданьском, Колобжегом, Вроцлавом и Познанью. Рыцари-дружинники короля и магнатов – нобилей получили усадьбы в городах и поместья в польских землях, по рыцарскому праву jure militari, не в собственность, а на время военной службы своего рода. Короли династии Пястов были могущественными самодержавными монархами, пользовавшимися полной поддержкой вельмож – nobiles и рыцарством – milites, но продолжалось это совсем не долго.

Триста лет XI, XII и XIII веков в Польше шли бесконечные войны, междоусобицы и нашествия, в которых в 1241, 1259 и 1287 году кроваво отличились татаро-монголы Золотой Орды Бату-хана. Польские рыцари и нобили, столетиями защищавшие свои земли, ставшие в бесконечном военном огне наследственными, за века боев превратились в мощную дворянскую корпорацию с особым кодексом чести. Образовавшееся дворянское сословие наконец захотело отдыха и благоденствия.

После нашествий Чингизхана и Батыя к XIV веку торговые пути из Киевской Руси переместились к Балтийскому и Северному морям. Из Польши стали в огромных количествах вывозить зерно, лес, соль, мед, мясо, рыбу. Финансовое благополучие позволило брестско-куявскому князю Владиславу Локетку вновь объединить страну. В 1320 году новой столицей Polski стал Краков на Висле, удобно расположившийся в плодородной долине у подножия Карпат. Этот сказочный город быстро превратился в стратегический и торговый центр на перекрестке дорог между Польшей, Чехией, Словакией и Силезией. Владислав Локетек заложил традицию короноваться в Вавельском замке Кракова, в окружении родового дворянства, теперь уже наследственно владевшего своей землей и поместьями.

С этого момента дворянское сословие в Польше стали называть shlahta, что по-древнегермански означало «род». Сами польские рыцари переводили это слово, как «люди боя». Первые шляхтичи на всю Европу славились своими подвигами, а широта и роскошь жизни магнатов-нобилей поражали традиционно спокойное европейское воображение своим блеском. В десятках польских замков и крепостей с тысячными гарнизонами шляхтичи объединялись не только аристократией крови, но и аристократией духа. Само собой, родовитое дворянство не забывало любыми путями превращать лично свободных крестьян в крепостных. Положение восточного соседа Польской Короны Великого княжества Литовского было очень сходным и это в конечном итоге привело к объединению этих двух государств в огромную Речь Посполитую.

Созданное в середине XIII века королем Миндовгом на литовских и белорусских землях Великое княжество Литовское, уже через сто лет, при государях Гедимине и Ольгерде, почти бескровно присоединило к себе разгромленные татаро-монголами земли распавшейся великой Киевской Руси, лежавшие вдоль седого Днепра.

Тогда же, в 1370 году, польский король Казимир III Великий завоевал знаменитое Галицкое королевство, прикрывавшее до этого Польшу от Золотой Орды. Он присоединил к Польской Короне великолепный Львов, через который с древнейших времен проходили торгово-стратегические пути из Кракова, Бреславля и Гданьска-Данцига к Черному морю, в Малую Азию, Венгрию и на Балканы.

Казимир Великий, последний король из династии Пястов, составил первый польский сборник законов «Вислицкий статут», в 1374 году дополненный Кошицким привилеем. В Польше было создано регулярное войско, города обрели привилегии Магдебургского права, магнаты-нобили и высшее духовенство получили верховный иммунитет и большие права, которым, казалось, не было конца. Шляхта полностью освободилась от всех налогов, кроме обязательной воной службы, а крестьянство попало в полную крепостную зависимость к дворянству.

К концу XIV столетия интересы польской и литовской шляхты совпали настолько, что Польская Корона и Великое княжество Литовское объединились персональной Кревской унией 1386 года, посадив на польский трон великого князя литовского, женив его на королевне из рода Пястов. В 1410 году объединенная Польша и Литва с Украиной и Белорусью остановили двухвековой «Натиск на Восток» Тевтонского ордена и тут же занялись расширением своих территорий. Польская Корона вернула балтийское Поморье с Данцигом-Гданьском и опять стала хлебным амбаром Европы, поставляя туда и морем и сушей множество продуктов и сырья.

С начала XVI столетия Польша и Великое княжество Литовское активно занялись войнами с сочувственно к этому относившемуся Московским царством. Украинские, белорусские и смоленские земли переходили из рук в руки, само собой, вместе с налогами и контролем за балтийскими и черноморскими торговыми путями. Воевать пришлось века, в которые в итоге рухнуло и все польское государство, но если бы шляхте в 1500 году об этом сказали, то она бы просто не обратила на подобное пророчество внимания, занятая удовольствиями и бессистемной тратой присвоенных чужих крестьянских денег. Стремясь в конце концов по собственной воле рухнуть в историческое небытие, в 1505 году Польша приняла Радомскую конституцию.

“Nihil novi” – «Никаких нововведений». В начале XVI столетия законодательная власть в государстве перешла к нобилям и дворянству, тут же ограничивших права своего любимого короля. В Польской Короне началась эпоха шляхетских привилегий, по которым короли обязывались «не вступать в пределы отданных ими государственных свобод», первое время бывших только именными и персональными, не распространяясь на все благородное сословие.

Шляхетские поместья и имения были освобождены от власти королевских чиновников, сами дворяне получили личные и родовые гербы. У благородного сословия за век перехода шляхетских привилегий на все шановное панство страны создалось и окрепло корпоративное сознание своих общих прав, привилегий и родовой солидарности. Уже к середине XVI века Польша превратилась в ограниченную сословную монархию, во главе с сеймом, высшим государственным законодательным органом. Решениям этого всеобщего съезда магнатов, высшего духовенства и шляхетских депутатов, подчинялись король, правительство, духовенство, дворянство, мещане, казаки и крепостные крестьяне.

Шляхтичи получили законное право собирать пошлины с товаров и купцов, проезжавших по их землям, и их размер зависел от дворянской жадности и тупости. Благородные могли держать корчмы, гнать самогон и варить пиво, устраивать в своих поместьях ярмарки и торги, строить замки и даже издавать собственные законы на своей земле. Шляхта, приглашаемая на сеймы личными королевскими письмами, полностью прониклась сильным корпоративным духом, дружно и энергично отстаивала свои интересы, как правило, резко не совпадавшие с интересами других сословий государства, что блокировало развитие страны. В XV веке мелкопоместная шляхта могла присутствовать на общегосударственных сеймах только в качестве зрителей без права голоса и относилась к этому совершенно спокойно. Шляхтичи стали быстро политизироваться в XVI столетии, когда получили исключительные права на занятие государственных должностей воевод, каштелянов, судей, подкомориев.