Читаем без скачивания Адепт Грязных Искусств (СИ) - Кондакова Анна

Одзаки успел уклониться, но не удержался на стуле. Послышался грохот, потом – возмущённый выкрик с пола:

– Ты совсем уже, рунный придурок?!

Одзаки ответил Куперу вихрями боевого Шёпота. Ведьмак застонал, обхватил ладонями уши и упал на колени. С задней парты в Одзаки прилетел сноп с острыми ледяными иглами от Гудьера, он сшиб азиата с ног. Гудьеру попало от ведьмака Митчела: тот выпустил сразу две руны, и обе достигли цели – неуклюжий Гудьер упал на спину, свалив на себя парту, и так крепко выругался, что сосед Купера смущённо хихикнул.

Вскочил Хинниган.

– Перестаньте, стадо бар-р-р-ранов!

Его заткнули сразу с двух сторон: лицо и одежду очкарику чуть не опалил неизвестный мне парень, который сидел рядом с Гудьером; на помощь Хиннигану пришёл освежающий душ от Дарта Орривана. Мокрый до нитки Хинниган юркнул под парту.

– Хью! Только попробуй, только… – закричал Гудьер и тут же заглох.

Он скинул с себя навалившуюся парту, вскочил, но закончить фразу не успел – его пронзил парализующий эрг, отправленный черноволосым невысоким парнем, который сидел рядом с Одзаки. Видимо он и был Хью Теллером.

Гудьера скрутило судорогой.

– Пьер! – проорал Купер, зовя на помощь соседа по парте, долговязого блондина с длинным носом.

Парень кивнул и прищурился. На его лице отобразился Дух. Похоже, это был Древесный Удав: два длинных зуба, раздвоенный язык и огромные выпуклые глаза-линзы.

– Не вздумай, Латье, – прорычал на него Одзаки.

Но его снизу уже подмяла невидимая сила, азиат заорал от боли, заскрипел зубами, застучал руками о пол.

Я оглядел поле спонтанной школьной битвы: это выглядело и забавным, и опасным одновременно. Одна искра – и всё вспыхнуло к чертовой матери. Единственным, кто не проявил никакого интереса к драке, был Питер Соло. Он даже не двинулся с места, и пару раз я ловил на себе его ледяной тяжёлый взгляд, когда поворачивался к Питеру боком.

Потом он приподнялся и навалился животом на парту, приближая ко мне лицо:

– Это всё из-за тебя, Теодор.

Я смерил его таким же ледяным взглядом.

– А не пойти бы тебе на хрен, Питер?

Тот усмехнулся.

– Скоро увидим, кто пойдёт на хрен, крыса Рингов.

Я хотел ответить, но тут ко мне подошла Софи, наклонилась к моему уху. Жёсткое кружево её вуали коснулось моей щеки, и от этого прикосновения по позвоночнику пронеслась волна холода.

– Случайно сказанное вами слово способно спровоцировать не просто драку, но войну, мистер Ринг, – сказала Софи тихо, но, кажется, Питер умудрился её услышать. – А теперь, будьте любезны, успокойте учеников.

Я уставился на неё.

– А вы?

Она покачала головой и ничего не ответила. Зато Питер не преминул добавить, белозубо и широко улыбнувшись:

– Используй свои ораторские навыки, мистер Ринг.

Я поднялся и мрачно оглядел всеобщую драку.

Нет уж. Ораторскими навыками тут не обойдёшься…

Глава 2.2

Унять дерущихся одноклассников я мог по-разному.

Но существовал самый действенный и быстрый способ.

Кодо во мне было совсем немного, поэтому я без колебаний решил применить гравитационный эрг. Причем, ко всем одиннадцати ученикам класса, даже к Питеру, который сидел за партой позади меня, в драке не участвовал и не нуждался в том, чтобы его успокаивали (но лишним ему не будет).

Я вышел на середину кабинета, развёл руки в стороны и произнёс ключ «Агникара» с уверенностью, что уж сейчас-то ничего страшного произойти не должно…

Сначала послышался хруст.

За ним — воющий гул.

А потом волны гравитационного эрга, приобретя странный сизый цвет и вид воронки, метнулись от меня. Учеников мгновенно раскидало в разные стороны и прибило ко всем четырем стенам кабинета.

Даже Софи пошатнулась и шагнула назад, прикрыв вуаль и шляпку рукой, чтобы их не сдёрнуло с головы.

Одноклассники с ужасом смотрели на меня, и всё бы ничего, но, применив эрг, я не мог остановить его действие. Мощь кодо всё сильнее давила на парней, распластанных по стенам…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Первым от боли застонал Митчел, за ним — Одзаки, после чего Теллер и Гудьер охнули одновременно, следом не выдержали Купер и его сосед по парте Латье, зажмурились, уже не в состоянии дышать, только выдавали сквозь сжатые зубы затухающий скулёж.

— Этого достаточно, мистер Ринг, — сказала Софи.

Я и без неё понимал, что «этого достаточно». Но эрг лишь набирал силу, как и моё кодо, оно будто появлялось из ниоткуда, наливая энергией мышцы, обжигая пальцы, ладони, руки до самых плеч, охватывая вспышками сознание. И продолжало наращивать силу эрга.

— Ты что… творишь… — выдавил побледневший как смерть Питер

Его прижало между полками к задней стене кабинета рядом с Митчелом.

– Хватит! – потребовала Софи. – Уберите эрг!

– Он не убирается! — рявкнул я ей в ответ.

– А-а-х-х-с-с-с-с… – На этот раз застонал Дарт Орриван, издав нечленораздельные звуки.

Его заглушил жуткий вой Хиннигана. От давления его очки треснули… ещё чуть-чуть – и осколки линз вдавились бы в глаза.

Софи взмахнула руками, атакуя меня парализующим эргом.

Тело пронзили молнии, будто в меня воткнули тысячи ледяных игл, по нервам прокатилась холодная судорога, в одну секунду меня скрутило и выгнуло, мышцы одеревенели, я упал на спину, впервые в жизни благодарный за своевременную атаку противника.

Вот только мой эрг…

Краем глаза я видел, что он не прекращает действия, будто живёт своей жизнью. Одноклассники так и оставались прижатыми к стенам, стонали от боли и страха… уже все одиннадцать человек.

Софи подскочила ко мне, взяла за грудки, приподняла и встряхнула.

— Контролируйте! Сопротивляйтесь!

Вуаль на её лице колыхнулась, оголяя часть подбородка, серокожего и костлявого.

Я же вытаращился на Софи, не в состоянии ничего сделать: кодо мне не подчинялось, оно вышло из-под моего контроля резко и неожиданно.

Софи сжала мой воротник сильнее и прошептала:

— Тогда мне придётся убить вас…

***

Она швырнула меня обратно на пол.

Я стукнулся о паркет затылком и лопатками, но боли почти не заметил. Чувства парализовало, всё вокруг затмила кромешная темнота, а через мгновение, когда я открыл глаза, меня уже окружал плотный, похожий на кисель, воздух и блестящие водяные бисерины, раскиданные в пространстве роем.

Мёртвый сон.

Точно в такое же состояние меня уже погружала Ли Сильвер, когда демонстрировала приёмы всех пяти искусств.

Боль ушла, все звуки исчезли, пространство наполнилось глухой непробиваемой тишиной, паника сменилась странным умиротворением, я сел на полу и посмотрел на Софи. Она раздвоилась. Одна из женщин так и замерла, чуть ссутулившись, с выставленной в мою сторону рукой, а вторая шагнула ко мне.

Я же бегло осмотрел кабинет и одноклассников.

Расчёт Софи оказался верным: мёртвый сон лишил меня кодо и нейтрализовал эрг.

И, как говорила Сильвер, время во сне и в реальности отличается ровно в сто раз, поэтому я уже успел подняться на ноги и оглядеться, пока одноклассники, наконец получившие свободу, медленно соскальзывали со стен и валились на колени.

Угроза миновала. По крайней мере, для них.

Я уронил взгляд вниз, на своё мёртвое тело.

И теперь неприятный вид уже не вызывал острого желания отвернуться.

Я посмотрел на самого себя с холодным спокойствием: бледный, с взъерошенной чёлкой и заваленной набок головой, всё такой же худой, как раньше, но уже не до слёз тощий и хрупкий, а вполне жилистый.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Это было заметно по шее, на левой стороне которой всё так же полосой выделялся шрам, от уха до ключицы, полученный Теодором Рингом ещё до того, как я оказался в его теле. Кто оставил ему этот шрам и почему — оставалось загадкой. И, если честно, я об этом особо никогда не задумывался и успел о нём забыть.