Читаем без скачивания Профессия – первая леди - Антон Леонтьев

Этим бизнесом и занимаюсь почти десять лет. С недавних пор я стал замечать, что конкуренты в лице молодых и смазливых жиголо начинают наступать мне на пятки. Два месяца назад мне исполнилось тридцать. Многим требуются мальчишки двадцати лет от роду, я же считаюсь практически пенсионером.

Я и сам понял, что еще год или два и мне придется искать тихую гавань. Или жениться на одной из дамочек и перейти из разряда любовников в разряд мужей, или…

Я не накопил много денег, почти все уходит на поддержание привычного образа жизни и физической красоты. Поэтому я и очутился в постели у Заревласты – мне казалось, что она готова сделать меня своим новым мужем.

Но это не так. Заревласту устраивают наши нынешние взаимоотношения. Поэтому необходимо проявлять изобретательность.

– Дусик, – ворковала Динара, – я не умею плавать. Ты должен научить меня! Знаешь, мой муж улетает завтра в Хельсинки, оттуда в Брюссель, а затем в Вашингтон. На целых две недели! Подписывать контракт десятилетия на поставку газа или что-то в этом роде. Так что подъезжай ко мне, у нас замечательный бассейн! Научишь меня многим новым вещам…

Она плотоядно облизнулась. Заревласта резко вставила:

– Динарочка, Дусик не может! И вообще, тебе нечего бояться утонуть – у тебя с этим проблем быть не должно!

Заревласта с торжеством окинула взором плотноватую фигуру Динары. Я сдержал вздох. Как же мне все это надоело! Похоже, мой пенсионный возраст не за горами, и для меня это станет катастрофой. Если не случится чуда и Заревласта не выйдет за меня замуж.

Я знал, что чуда не случится. Значит, придется в самом деле возвращаться к работе в качестве спортивного тренера, довольствуясь изредка недлительными интрижками.

Мои спутницы продолжали разыгрывать из себя героинь сериала «Секс в большом городе». Я мысленно проклял Заревласту за то, что она решила присутствовать на открытии этой художественной галереи. Ну еще бы, она мнит себя знатоком искусства, хотя не может отличить Рубенса от Ренуара, и пожертвовала пару тысяч долларов на благие цели. Поэтому когда ей пришло золоченое VIP-приглашение, она заявила, что мы обязаны посетить эту вечеринку.

По холлу галереи фланировала разряженная публика. Дамы в вечерних туалетах от кутюр и сверкающих драгоценностях, господа в смокингах. В галерее выставлялись работы некоего Стефана д'Орнэ. Имя не должно никого вводить в заблуждение – это никакой не французский импрессионист, а герцословацкий художник начала двадцатого века. Я никогда не слышал о нем, и вот его внук решил представить народу творчество своего деда.

Заревласта заявила, что полотна Стефана д'Орнэ пользуются бешеной популярностью и растут в цене, она приобрела себе страшноватую картину и повесила ее в лавандовой гостиной.

Ну, д’Орнэ так д’Орнэ. Бывает и хуже. Кто-то – скорее всего внук художника – решил «раскрутить» дедовскую мазню, чтобы потом сделать на этом капитал. Каждый зарабатывает как может. И чем может.

Сам внук художника находился среди публики – высокий, с черными, ниспадающими на плечи волосами и в стильном черном костюме-тройке. Прямо-таки Люцифер собственной персоной! Внука звали так же, как деда, – Стефан. Вместе с ним была и дочка д’Орнэ, по совместительству мать Стефана-младшего: чопорная старуха в лимонного цвета платье и желтых бриллиантах. Семейство художника, как я погляжу, вовсе не бедствует.

Я украдкой взглянул на часы. Половина девятого. Все это затянется до полуночи. Сначала будет речь наследников великих традиций, затем выступление заместителя мэра, далее – слова приветствия модной писательницы и знаменитой телеведущей Серафимы Гиппиус…

Мне стало не по себе. И на что только я трачу свою жизнь! Заревласта продолжала щебетать с подругами. Я осторожно отделился от них и проскользнул за красную ленту, которую должны перерезать через десять минут.

Помещения галереи были пустынны, на белых стенах висели шедевры творчества Стефана д’Орнэ. Нечто среднее между прерафаэлитами и экспрессионистами. Мне вспомнилась одна сплетня об этом художнике. Что-то не совсем хорошее – кажется, некоторое время он провел в стенах сумасшедшего дома. Причем не в Советском Союзе, где так избавлялись от диссидентов и инакомыслящих, а в Париже – он жил там в двадцатые годы.

Я услышал чьи-то всхлипывания. Или мне показалось? Осторожно подошел к двери мужского туалета и распахнул ее. Моему взору предстала следующая картина: молодой человек судорожно отмывал руки под струей воды. Причем вода в раковине была ярко-красного цвета. Это что, краска?

Заметив меня, хнычущий молодчик отпрянул. Словно чего-то боится! И откуда мне знакома его физиономия? Ему на вид лет двадцать с небольшим… И тут меня как молнией ударило – ну еще бы, это ведь Сережа Бунич!

Завсегдатай злачных вечеринок, посетитель самых крутых ночных клубов, представитель «платиновой молодежи», обормот и лентяй.

И кроме того, родной сын нынешнего президента страны.

Я никак не мог понять, почему у столь энергичного и деятельного человека, каковым является наш глава государства, появился на свет такой никчемный и склонный к праздности отпрыск. Сережа – студент одного из престижных экарестских вузов, а на самом деле он предается веселой богемной жизни. Заявляется в самый шикарный и модный клуб в сопровождении охраны и своих разнузданных приятелей, беспардонно ведет себя, прекрасно понимая, что его никогда не выставят прочь – его, сына президента!

У него есть сестра-двойняшка. Они родились с интервалом в пять минут. Вот про сестренку ничего не известно, говорят, что она учится где-то в Швейцарии. А Сережа предпочел остаться в Экаресте. Ему нужен столичный драйв. Ну, и покровительство всемогущего папы.

У меня создалось впечатление, что молодой человек находится под воздействием наркотиков. Руки у него заметно дрожат, глаза бездумно распахнуты. Оставив воду течь из крана тугой струей, он стал вытирать руки бумажным полотенцем.

Кровь! Вот это что! На бледно-синий кафель стекали капли воды, перемешанной с кровью. Он что, пытался покончить с собой? Или порезался?

– Она там, – произнес президентский сын тусклым, срывающимся голосом. Он достал из внутреннего кармана смокинга пузырек, извлек из него несколько крошечных таблеток и проглотил их. – Она там…

– Кто? – не нашел ничего умнее спросить я.

Да что такое здесь происходит? Что натворил Сережа Бунич?

– Она, – произнес молодой человек таким тоном, как будто я был обязан знать, о ком идет речь. – Но клянусь вам, я не убивал ее! Я подошел к ней… Она была мертва… Я попытался ей помочь. И нож… Он там…

На секунду он замолчал, затем отшвырнул бумажное полотенце, покрытое кровавыми разводами, и вылетел вон. По всей видимости, юноша переусердствовал со спиртным или наркотиками. У него уже начались галлюцинации. Но у меня-то видений нет – кровь в умывальнике и прочая дребедень самые что ни на есть натуральные! Или?

Или это может быть алой краской, а не кровью. Кто-то решил жестоко подшутить над сыном президента? Я бы никому не советовал заниматься подобным. С таким папой, каковым является президент Герцословакии Гремислав Гремиславович Бунич, лучше не шутить.

О ком вел речь Сережа? Как я понял, о какой-то женщине. Я снова оказался в залах галереи. До меня доносился гул гостей, собравшихся в холле. Кажется, кто-то начал произносить вступительную речь. Это значит, что через несколько минут перережут красную ленту, и пара сотен человек разбредется по залам вернисажа.

Я поочередно заглянул в несколько помещений. Только величественные картины на стенах и ни единого трупа. Все понятно, молодому человеку уже мерещатся мертвецы. И это в двадцать-то с небольшим лет! Право же, родителям надо лучше следить за своими великовозрастными детьми!

С чего я взял, что это вообще кровь? Вдруг это один из глупых розыгрышей, нацеленных на то, чтобы раздуть вокруг галереи Стефана д’Орнэ скандал в прессе? А сын президента? Он мог вполне согласиться участвовать в таком мероприятии, даже не спросив разрешения у могущественного папочки. Тот, понятное дело, никогда бы не дал «добро», вот Сережа и проявил инициативу.

Я уверился в мысли, что это идиотский розыгрыш. Сейчас таких полно на телевидении, причем жертвами часто оказываются знаменитости. Но если я и знаменитость, то исключительно среди одиноких и богатых дам среднего возраста.

Заревласта наверняка обыскалась меня. Дома устроит истерику и заявит, что я якшался с девицами. Я бы тоже не поверил, если бы кто-то пытался уверить меня, что разыскивал труп в залах галереи. Для очистки совести я заглянул еще в одну комнату.

Она лежала на паркетном полу. Я оцепенел. Значит, все же розыгрыш, билась у меня в голове одинокая мысль. Но как-то слишком правдоподобно. Да и розыгрыш слишком жестокий.

Стараясь не шуметь (не знаю отчего, но я боялся, что мои шаги разносятся по всей галерее), я подошел к женщине, которая лежала на полу.