Читаем без скачивания Красная Борода - Сюгоро Ямамото

А люди говорили:

—  Ну и артист же этот Сиццан!

Как говорил Бисмарк

— Знаешь ли ты тайные намерения Ротари-клуба? — спросил учитель Кандо. Яда задумчиво почесал лоб и ответил:

—  Точно не знаю. Вы, наверное, имеете в виду между­народный светский клуб?

—  Это камуфляж, блестящая вывеска с целью ввести в заблуждение сторонников национальной независимости во всех странах. А я тебя спрашиваю о другом: знаешь ли ты, что замышляют члены Ротари-клуба, прикрываясь этой блестящей вывеской?

—  Разве они что-нибудь замышляют?

—  Господство Америки над всем миром.

Яда скорчил такую гримасу, словно его заставили выпить микстуру от несварения желудка. Когда тошно от одной мысли о том, что придется ее принимать трижды в день, и в то же время принимать надо — иначе не выздоро­веть. Вот какую гримасу скорчил юный Яда.

—  Американцы вначале попытались покорить Японию с помощью христианства — другими словами, осуществить национальное порабощение через религию. Но господин Токугава раскусил их замыслы и пресек их деятельность. После этого...

Учитель продолжал развивать свою исключительно ори­гинальную мысль, а бедному Яде стало совсем невмоготу, даже слезы на глазах выступили.

Прошла всего неделя с тех пор, как юный Яда попро­сился к учителю Кандо в частную Школу патриотического служения родине.

Вначале Кандо несказанно удивила просьба Яды.

—  Шутить изволите, молодой человек. — Учитель грозно поглядел на Яду из-под густых черных бровей.

—  То есть как это шутить? — замер Яда в напряженной позе.

—  Неужели по доброй воле ты решил стать моим учени­ком?

—  Вы мне отказываете?

—  Почему же? Готов тебя принять, — ответил учитель и задумался.

Над входом в неказистый одноэтажный дом висела вывеска: «Школа патриотического служения родине». Там же четкими иероглифами было выведено имя учителя. Бла­годаря этой вывеске учитель на редкие пожертвования кое-как сводил концы с концами, но он не смел и мечтать о том, что у него появится свой ученик. По крайней мере до сих пор такового не находилось.

Да будет так, решил про себя учитель. Юноша этот, судя по всему, простодушный, наивный парень. По-видимому, он регулярно получает от родителей деньги. Да, нельзя позво­лить угаснуть его патриотическому порыву. К тому же его вполне можно будет использовать для сбора пожертвова­ний, и не исключено, что именно он поможет Школе патриотического служения родине встать на ноги.

Хорошо, — произнес он вслух. — Беру тебя в учени­ки.

Кажется, у вас принято устраивать вступительный ж имен? — с опаской спросил Яда. — Честно говоря, экза­мены мне не по душе.

— Я тоже считаю это глупостью, — откровенно при­шелся учитель. — Хоть сто раз устраивай экзамен, по нему судить о человеке нельзя. Истинная ценность человека вот здесь. — Учитель постучал по худому, плоскому, как доска, животу. Живот откликнулся печальным, голодным урчани­ем.

Итак, в первый день своего пребывания в школе юный Яда познал, что ценность человека заключена в содержи­мом его желудка.

Надо сказать, с самого начала между учителем и учени­ком сложились непростые взаимоотношения.

—  Учитель, где вы родились? — спросил однажды Яда.

—  Моя родина Япония, — ответил Кандо. — Стоит ли цепляться за такие никому не нужные подробности, как место рождения, когда вся Япония не больше блошиного дерьма? Поэтому на твой вопрос я отвечаю: родился в Япо­нии. Понятно? Кстати, а где родился ты? — в свою очередь поинтересовался учитель.

Яда вздернул подбородок, словно намеревался сообщить секрет государственной важности. Потом скромно опустил голову и ответил:

—  Позвольте мне не касаться этого вопроса. Мои душа и тело принадлежат отечеству, и я с радостью готов пожертвовать ими ради Великой империи. Стоит ли в таком случае тревожить моих родителей?

Яда мысленно усмехнулся, когда учитель Кандо выдви­нул идею о Японии, которая меньше блошиного дерьма. В свою очередь учитель Кандо почувствовал, что оплошал, и чуть не зацокал языком от досады, услышав, как юный Яда попытался прикрыть свои родственные связи теорией само­пожертвования.

Во всей школе имелся всего один комплект спальных принадлежностей. Учитель спросил у Яды, когда прибудут его вещи. Юноша без обиняков признался, что никаких вещей у него нет. Учитель поинтересовался, есть ли у Яды на худой конец смена белья и одеяло. Яда бросил укориз­ненный взгляд на учителя и спросил: неужели ученик, поступивший в Школу патриотического служения родине, обязан заботиться о подобных мелочах?

Итак, первое сражение было явно проиграно учителем. Кандо сам признал, что его предназначение — просвети­тельская деятельность в интересах нации, и в частности разъяснение и пропаганда императорского пути. Естествен­но, как сказал об этом Яда, столь высокие цели исключают заботу о житейских мелочах.

—  Хорошо, — сдался учитель. — Можешь взять одеяло напрокат.

В целях духовного совершенствования Яде были опреде­лены следующие обязанности: приготовление пищи, уборка помещения, покупки, выполнение мелких поручений, уход за учителем и многое другое. Все это было не столь затрудни­тельно, как казалось, ибо при желании обмануть учителя и не выполнить то или иное поручение особого труда не составляло. Однако имелась еще одна, действительно тяж­кая обязанность, увильнуть от которой было чрезвычайно сложно. Она состояла в посещении занятий, которые про­водил учитель Кандо.

—  Поскольку Ротари-клуб ставил своей целью захват Японии, — разглагольствовал учитель, — не так давно был издан приказ о роспуске отделения клуба в Японии. В связи с этим некоторые японские богачи, утеряв веру в экономи­ческие перспективы страны, перевели или пытались пере­вести свои ценности за границу. Богачи в любой стране — не только в Японии — поступают одинаково, а ротарианцы входили в близкий к аристократии и богачам международ­ный орган и, само собой, обеспечивали преимущества тем и другим для перевода ценностей за границу.

Занятия доводили юного Яду до слез не оригинальностью своей и подчас трудноуловимой взаимосвязью суждений учителя, не утомительностью длинных изъяснений, не чрез­мерным воспеванием кристальных вершин человеческого духа. Честно говоря, в лекциях учителя не было ничего такого, что могло бы заставить Яду страдать. И все же стоило учителю начать беседу, как Яда, независимо от ее содержания  и  логической  связи,  приходил  в  плаксивое состояние и буквально заливался слезами.

Беседы учителя редко ограничивались изложением одного вопроса. Обычно он от проблемы А неожиданно переходил к проблеме С, от Б к К, от Ц к Д, потом вдруг снова возвращался к А или Б. Так было и во время его беседы о Ротари-клубе. Рассуждая о политике клуба, он внезапно спросил:

—  А ты читал летопись о божественном происхождении и непрерывности династии императоров?

Когда же Яда спросил, что это такое, тот сказал:

—  У меня есть к тебе поручение, — и добавил, сму­щенно улыбаясь: — Нужно раздобыть деньжат. В общем, дело несложное. Сейчас все объясню.

Учитель достал из кармана висевшего на стене пиджака большую, изрядно помятую визитную карточку, тщательно разгладил пальцами загнувшиеся края и, вручая ее Яде, внятно произнес фамилии трех журналистов из трех разных газет.

—  Они — мои молодые друзья. Покажи им визитную карточку, и они сразу поймут, что мне нужно. О деньгах можешь даже не упоминать. Ясно?

—  Вроде бы да, — неопределенно ответил Яда.

—  Не забудь принести обратно визитную карточку, не дай бог попадет она в чужие руки и ее используют в дурных целях.

Яда уточнил названия газет и фамилии журналистов и, испытывая смутное беспокойство и неуверенность, отпра­вился по указанным адресам. На его лице застыло такое выражение, словно он собирался прыгнуть в воду с десяти­метровой вышки.

Несмотря на все опасения Яды, операция по добыче денег прошла благополучно.

—  Ничего удивительного, ведь эти журналисты счи­тают себя моими учениками, — сказал учитель Кандо, однако не смог скрыть радости в связи с успешным заверше­нием операции. — Великий Бисмарк говорил: генерал дол­жен знать своих солдат лучше, чем военную тактику. В этом залог победы. — Он подсчитал принесенные Ядой деньги. — На этих троих я уже давно обратил внимание. Говорят, в последнее время в журналистских кругах стали недооценивать человеческие отношения. И все же, пока есть там такие люди, как мои друзья, беспокоиться нечего. Они не допустят, чтобы журналистика лишилась своей здо­ровой основы. Парень, сегодня у нас есть повод выпить!

В тот вечер учитель Кандо в сопровождении юного Яды отправился в «пьяный» переулок. Там они основательно хлебнули самогона, закусывая жареными головами угря. Учитель не преминул сказать, что угрей, жаренных в сое­вом соусе, едят ничего не смыслящие дилетанты. Насто­ящие же знатоки поедают только голову.