Читаем без скачивания Добро с кулаками - Денис Грушевский

— Да какие там копы, им сейчас не до тебя. Можешь вопить, сколько влезет. Могу даже немножко посодействовать, — тут Томас громко и весело заголосил: — Люди добрые, помогите кто-нибудь! Что же твориться то такое! Я, вот именно я, беспомощного старика граблю. Держите меня скорее! Ловите мародёра пока не поздно! И это среди бела дня! Кто-нибудь остановите беспредел! Кто-нибудь вызовите полицию! И тут горе и там!

И уже снова обращаясь к Джону, прежним голосом без крика, широко скаля белоснежными зубами:

— Рад был познакомиться! Пока!

Томас, было, отвернулся и попытался зашагать восвояси, как неожиданно из тьмы ночи окружавшей происходящую реальность отделились четыре устрашающего вида фигуры. То были, как показалось Джону сами дети преисподней. Угловато заострёнными своими формами они, в доли секунды разбивая окружающую тьму и пространство, приблизились к несчастному грабителю. Затем распределившись по двое на руки и на ноги, вцепились в конечности афроамериканца и с дикой силою потащили того куда-то прочь. Холод в душе и мурашки по спине ощутил старик, вместе с как ему показалось замиранием сердца, поймав на себе взгляд одного из них. То был взгляд голодной змеи, смотревшей на упитанного мыша, вместе с тем переливаясь адским пламенем. Казалось, взгляд этот говорил: и твой черёд настанет, и за тобой придём не поленимся. Томас же только и успел что крикнуть:

— Какого хрена происходит?

Как голос его стал не слышим из-за моментального удаления. Однако также нежданно пришло и спасение. Внезапно от далёкой яркой звезды ударил мощный прямолинейный луч света, буквально вырвавший безвинно убиенного из лап ужасной бесконечности. Отброшенные этим лучом инфернальные сущности, немного поогрызались скаля чудовищными клыками. Но покорились, а покорившись, растаяли во тьме, родившей их. А чудом спасшийся горе грабитель подобно предыдущим посетителям бесконечно затянувшейся ночи плавно полетел к спасительной звезде, повторив при этом номер с воссиянием, а также с надеванием на голову нимфа. В момент, когда Томас был уже порядочно высоко началось предсказанное Рокфеллером обрушение первого небоскрёба. Столбы пыли почти мгновенно окутали всё вокруг и последнее что увидел Джон сквозь пелену дыма было то как негр определённо с большим удовольствием отмечал сколько время и радостно махал старику свободной рукой.

Облако обломков и пыли полностью закрыли всё вокруг. Меж тем, видимо напрочь отброшенная инертность материального мира, ускорила ход событий. Почти моментально в этих клубах дыма стали заметны фигуры мечущихся беспомощных людей. Повсюду стоял вой сирен, плачь и крики вперемешку с душераздирающими воплями. Неожиданно рядом с табуретом появилось свежее новообразование. То был мальчик лет семи от роду, одетый в голубенькие модные джинсы и серую кофточку с рисунком Микки Мауса на груди. У мальчика была свёрнута шея и получалось так что стоя к Рокфеллеру боком, лицо его было устремлено на Джона. Пристально посмотрев на дедушку пытливыми, большущими карими глазами мальчик не торопливо отряхнул свой нехитрый гардероб от грязи и как бы беззаботно вслух произнёс:

— А хотите узнать кто?

Фраза эта эхом прокатилась в пространстве.

В ту же секунду всё беспокойное окружение царящего хаоса, непонятно каким образом услышавшее этот детский голос в подобной полигамии звуков, вдруг затихло и замерло. Затем сперва одиночные мужские и женские голоса, а несколько секунд спустя уже сливаясь в рокот толпы, поступил ответ, заключавшийся всего в одном слове. Толпа несчастных скандировала, повторяя и повторяя всё сильней и сильней — Хотим! Хотим! Хотим!

— Он!

Как приговор прозвучал ответ детским, но каким-то металлическим голосом. При этом ребёнок, по-прежнему стоявший боком, поднял руку со стороны старика и указал по-детски пальчиком на несчастного. Далее, как в кошмаре вся эта масса людей, позабыв про своё собственное горе все, все без исключения угрожающе двинулись в сторону табурета, прихватывая по дороге куски арматуры, палки, камни и обломки мусора. И вот когда самый ближайший проворный верзила, работавший при жизни судя по всему вышибалой в каком-нибудь клубе, подскочил к Джону и что есть силы замахнулся немаленьким обрезком трубы над седой головой. Вот тут мужество покинуло старика окончательно. Сжавшись насколько это только возможно в клубок, и зажмурив глаза, Рокфеллер завизжал как баба перед неизбежным изнасилованием:

— Нет! Нееет! Не надо!

Далее не произошло ничего. Голова по ощущениям располагалась по-прежнему на плечах, и вроде бы даже была цела. Череп также не трескался. Не вытекали и мозги на манер бетона выходящего из миксера. И только спустя какое-то время, поняв, что голова на месте, что голове этой ничего не угрожает и чудовищного удара удалось избежать. Осознав, что весь шум куда-то будто провалился, а сам он вроде как цел и невредим. Для верности выждав ещё чуток, старик решился открыть глаза. Открыв сперва один, а следом и второй глаз он к величайшему облегчению узрел то, что все его кошмары разом растворились в ласковом утреннем рассвете. Не было ничего! Ни разрушенных башен близнецов. Ни блуждающих и жаждущих мести призраков. Лишь океан как всегда, шипя и переливаясь, омывал берег острова. Никогда ещё Джон так не радовался приходу солнышка как в это утро. Никогда. Шёпотом можно досказать: старик в ту первую ночь пусть и понарошку, но для него взаправду, словом, как ни крути, а обоссался. Но это большой секрет!

И вот после той самой весёленькой ночки, подобного рода мероприятия стали происходить систематически и одно веселей другого. Не сказать, чтобы уж каждую ночь, но всё же частенько. Пожалуй, даже будь они пореже, спокойней относился бы старик к закатам и приходам тьмы. Повтора не было ни разу. Всякое новое видение отличалось своей собственной изюминкой и лишь только ему присущим шиком и блеском. Так, веселья ради, спустя всего лишь месяц после трагедии на Манхэттене вдруг нежданно-негаданно перед Джоном появились абсолютно в рабочем состоянии печально знаменитые печи концентрационного лагеря Освенцима. Дым полным ходом валил из труб, а вслед за дымом из пепла непонятным образом слепливались, ужасающего вида замученные тела, при жизни судя по всему находящиеся в последней стадии дистрофии, цинги и прочих заболеваний.

— Только вот давай не будем рассказывать, что ты тут не причём, — сходу, без обиняков начал первый подошедший «кожа да кости». — Это ты Томасу можешь мозги промывать, про вернуть время назад и всё такое. Здесь подобное, не прокатит. Ответь-ка пожиратель младенцев: сколько твоё семейство вместе дружками подзаработали, развязав войну? Продажа руды, оружия, нефти, ссуды и кредиты и это только то что я знаю. Верхушка айсберга, так сказать, — наседал крайне дошедший человек, злобно и напористо.