Читаем без скачивания Большая игра. Звезды мирового футбола - Саймон Купер

Пораженный Вальдано спрашивает: «Забивая гол, ты наблюдал за мной? Старик, не свисти. Это невозможно». Тут из душа раздался голос полузащитника Гектора Энрике: «Классный был гол. Но если бы Диего не забил после паса, который я ему дал, его нужно было бы просто убить!» Все смеются. Марадона говорит, что Энрике провел передачу еще на аргентинской половине поля.

В этой сцене весь футболист: он ставил собственную персону выше товарищей по команде, но всегда чувствовал себя ее частью. Я спросил Вальдано, нравился ли ему Диего, и он ответил: «Я его люблю. Я родился в стране Марадоны».

Буэнос-Айрес, 2004 год. Знаменитый футболист в реанимации — отказывает сердце. Вокруг больницы — толпы аргентинцев. Они ждут, когда же их кумир последует примеру национальных героев: Эвы Перон, Че Гевары, Карлоса Гарделя, певца Родриго. То есть в истинных католических традициях умрет молодым во искупление грехов страны.

Подобно Эвите, Диего — нечто вроде аргентинского народного святого. В фильме Карлоса Сорина «Путь святого Диего» (El Camino de San Diego), вышедшем на экраны в 2006 году, неграмотный лесоруб находит дерево, формой напоминающее Марадону с победно поднятыми над головой руками. Он вырезает из дерева статую и носит ее по всей стране. Некоторые над ним смеются, потому что скульптура совершенно не похожа на футболиста. Но многие признают ее религиозный статус.

В документальной ленте Эмира Кустурицы «Марадона» мы видим, как толпы следуют за своим кумиром, будто он — икона во главе католической процессии. Должно быть, ему утомительно такое внимание, но футболист прекрасно понимает, что такое иконография. Когда он дает интервью режиссеру, зритель может рассмотреть на его груди большой серебряный крест. Марадона рассказывает о том, как в реанимации Господь спас ему жизнь.

Катар, 2005 год. Марадона и Пеле присутствуют на какой-то презентации. После ее завершения, пишет Джеймс Монтегю в книге «Когда наступает пятница»[49] (When Friday Comes), на сцену бросается толпа. Причем на бразильца никто не обращает внимания: «Все, что удается разглядеть в этой свалке, — афроприческа Марадоны, в окружении моря голов восхищенных поклонников».

Агостин Пичо, бывший капитан сборной Аргентины по регби и друг Диего, говорит, что Марадона пользуется такой любовью, так как «всегда остается самим собой». Фанаты знают — он так же несовершенен, как и они.

Дело отчасти во внешности игрока. Великий футболист выглядит как обычный человек. Он никогда не был великим атлетом и уж точно не смотрится как великий атлет.

Действие фильма Сорина происходит в бедных провинциальных районах Аргентины. И деревенские жители с морщинистыми лицами, дешевая проститутка, слепой продавец лотерейных билетов узнают себя в пузатом бывшем обитателе трущоб. Марадона — их шанс прикоснуться к величию.

Германия, Кубок мира 2006 года. Марадона здесь в качестве фаната. В рубашке цветов аргентинского флага он стоит на трибуне и подпрыгивает в такт речевке вместе с другими болельщиками аргентинской сборной. Пеле и Франц Беккенбауэр никогда бы не позволили себе ничего подобного. Но Марадона — воплощение Аргентины.

Кинотеатры, 2008 год. Фильм Кустурицы по большей части напоминает агитпроп в поддержку Фиделя Кастро, Уго Чавеса и собственно режиссера. Но в нем есть некоторая правда о Марадоне и Аргентине. Футболист — это реванш страны за все неудачи и тяготы.

В фильме присутствует мультипликационная версия знаменитого гола в матче со сборной Англии. Вот игрок обводит Маргарет Тэтчер, у которой отлетает голова, королеву Елизавету, размахивающую дамской сумочкой, Тони Блэра в образе черта, который кусает Марадону за колено, а потом проваливается под землю, и стреляющего из двух ковбойских пистолетов Джорджа Буша-младшего.

Кустурица называет этот гол «одним из редких моментов, когда страна, задолжавшая огромную сумму Международному валютному фонду, одерживает победу над одной из наций, правящих миром». Признать Англию «нацией, правящей миром» — слишком большая честь. Но Марадона и многие аргентинцы до сих пор воспринимают этот гол именно так. Если хотите понять, почему Латинская Америка предпочитает левых, посмотрите на Диего. Он — воплощение революционного духа Чавеса.

В последней сцене фильма уличные музыканты поют песню: «Если бы я был Марадоной…»[50] И тут мы видим, что к ним подходит сам великий футболист. Пряча смущение за большими темными очками, он плачет. Диего знает, что чувствуют фанаты. Он — один из них. Сборная Аргентины всегда принадлежала ему.

Хосеп Гвардиола

Март 2009 года

Год назад мне довелось общаться с вице-президентом «Барселоны», которая за ленчем озвучила мысль, что следующим наставником команды должен стать Хосеп «Пеп» Гвардиола. Идея показалась странной. Футболисту всего тридцать семь лет, он никогда не был тренером профессионального футбольного клуба. Тем более самого большого на земле.

«Да, это так, — ответила вице-президент. — Но “Барсе” так нужен тренер-каталонец. Как бы там ни было, — добавила она, — земляк Хосепа Виктор Вальдес сначала не хватал звезд с неба, стоя в воротах “Барселоны”, но впоследствии стал играть гораздо лучше».

Я никогда не упоминал об этом разговоре, потому что не принял его всерьез. Но несколько месяцев спустя Гвардиола получил пост тренера. И превратил пресыщенную и расслабленную «Барселону» последнего сезона в явление, названное великим итальянским тренером Арриго Сакки «самым красивым в футболе последних лет». Через месяц команда встречается в четвертьфинале Лиги чемпионов с мюнхенской «Баварией». И, возможно, только «Барса» способна помешает англичанам вновь получить этот трофей.

Успех Гвардиолы для любой корпорации служит примером, как нужно выбирать босса и как боссу стоит подбирать команду.

Главное, бывший полузащитник идентифицирует себя с «Барселоной» почти с рождения. Он появился на свет в Сантпедоре, деревне каталонской настолько, что ее жители до сих пор говорят на местном диалекте, который даже был запрещен во время режима генерала Франко. В тринадцать лет Пеп поступил в «Ла Масия», футбольную академию, «ферму» «Барсы». И почти всю жизнь провел в радиусе квадратного километра от «Кемп Ноу».

Как пишет Джимми Бернс в книге «“Барса”»: Народная страсть» (Barca: A People’s Passion), местные жители до сих пор помнят Гвардиолу — худого пятнадцатилетнего подростка, который во время полуфинала чемпионата Европы 1986 года выбежал на поле и обнял одного из игроков. Они запомнили его и худым полузащитником, стоящим на балконе здания Дворца правительства в 1992 году. Тогда он, подняв над головой европейский кубок, крикнул по-каталонски: «Йа ла тенью акуи» («Он здесь!»). От этих слов у присутствующих побежали мурашки по спине — эта фраза совершенно намеренно повторяла легендарные слова президента Каталонии Хосепа Тарраделласа: «Йа сок акуи» («Я здесь!»). Тот произнес их, будучи стариком, вернувшись из Франции после нескольких десятилетий изгнания.