Читаем без скачивания Опасная связь (СИ) - Джолос Анна

Там Яська наяривает, наносит на мерс пену.

— А я не про разговоры. У нас сюрприз для них, — усмехаюсь, глядя на Динамита.

— Что за сюрприз?

— Все просто: не захотят пойти на наши условия, ночью их авторынок взлетит к чертям собачьим. У них будет возможность убедиться в том, что эта угроза — не фейк.

— Охренеть, ты шутишь? — он ошалело на меня пялится.

— Я похож на Петросяна?

— И как вы это замутили?

— Секрет фирмы.

Спасибо Кучерявому. План территории нам состряпал, а дальше уже, как говорится, дело техники. Заложили в укромных местах «фейерверк».

— Короче, не парься, все будет путем, — ободряюще хлопаю его по плечу. — Нам отъехать надо, если что — на связи. Звони.

— Хорошо, пацаны.

Выходим на улицу. Идем к машине Кира.

— Надумал, что будешь дарить Сашке?

— Нет. Надо обмозговать, а времени в обрез.

— И куда мы? — Дымницкий садится за руль.

— За гребаными ромашковыми хризантемами, — падаю на переднее пассажирское.

Как вспомню, аж подбешивает.

— Мож лучше розы? — советует Череп. — Гельке зашли.

— Так это твои, что ли? — молниеносно включает бычку Динамит.

— Ну мои и че?

— К Ангелине нос свой больше не суешь, вот че! — тут же наезжает на него он.

— Да че такого-то, Димыч?

— Я сказал тебе! Не вздумай заявиться к ней, Череп! Чтоб ноги твоей в больнице не было, ты понял?

— Не накручивай ситуацию. Я просто поддержал ее.

— Я предупредил!

Антон, отвернувшись к окну, не спорит, и вроде вопрос закрыт, но в салоне становится как-то напряженно.

До магазина едем молча, делая вид, что слушаем новости по радио. Минут пятнадцать спустя толпой заваливаемся в цветочный.

— Здрасьте, — приветствую продавщицу.

— Добрый вечер, молодые люди. Чем могу помочь? — на нас строго взирает пожилая женщина в очках.

— У девушки день рождения. Мне нужен букет ромашковых хризантем.

— Одного цвета или комби?

— Да без понятия.

— Второй ряд посмотрите, — ведет меня дальше в зал.

— Че за цены конские? — возмущается кто-то из пацанов.

— Притухните, не позорьтесь. Белые и вон те давайте, — показываю пальцем.

— Нежно-розовые?

— Да.

Динамит кривит морду.

— Сколько? — уточняет тетка.

— Так чтоб дохера было.

— Можно не выражаться? Русский язык, слава богу, позволяет разговаривать иначе, — недовольно на меня зыркает.

— А можно тупо выполнять свою работу и не строить из себя долбаную леди? — вступает с ней в перепалку взвинченный Дима.

— Не поняла… — приосанивается женщина.

— Букет молча собирай. Тебе за это деньги платят, — чеканит он ледяным тоном.

— Харэ, не борщи, — поворачиваюсь к нему. — Иди вон продышись.

— Отличная мысль. Потому что смотреть противно. Эта ментовская сука с дерьмом тебя и нас смешала, а ты, как конченый чмошник, стоишь тут и веник ей подороже выбираешь, — выкатывает с презрением.

— Рамсы попутал? Речь фильтруй, — толкаю его в грудь, и он едва не валится назад, сбивая при этом ногой пару ваз с цветами.

— Илюх, — Дымницкий встает между нами. — Спокуха, он просто на взводе.

— По факту выдвигаю, — продолжает Дима, выглядывая из-за его плеча. — Не согласен, а?

Травим друг друга глазами.

— Выйди отсюда, потом поговорим, — цежу сквозь зубы.

— Да без базара, но помяни мое слово, с ней ты еще хлебнешь.

Сваливает из магазина, и я, провожая взглядом его спину, с трудом удерживаю себя на месте.

— Букет соберите, пожалуйста, и мы уйдем, — снова обращаюсь к явно перепуганной продавщице.

Смотрю на часы. Уже половина восьмого, а подарка для Сашки у меня по-прежнему нет. Все не то. Никакой из вариантов не нравится, да и настроение после посещения цветочного, честно говоря, такое себе. Контры с Динамитом оставили свой отпечаток однозначно.

— Реально подари сертификат. Купит сама какую-нибудь бабскую херобору, — предлагает Дымницкий, постукивая пальцами по рулевому колесу.

— Банальщина, Кир.

— Для Свечки ты так не старался, — подмечает излишне внимательный Череп.

Никак не комментирую это высказывание, но так-то да, он прав: я Лене и цветов-то ни разу не дарил, не то что подарков. С одной стороны, объяснимо. У нас с ней типа были отношения другого формата. (Если это вообще можно назвать отношениями).

— Илюх, чего ты паришься, главное — внимание, — подключается к нашей беседе Калаш.

— Ты своей Юльке что обычно даришь? — поворачиваюсь я к нему.

— На восьмое марта дарил крысу.

— В смысле?

— Да в прямом. Та, что жила у нее, сдохла. Целая трагедия тогда приключилась. С похоронами и слезами.

— Во дает.

— Не, баста, по животным я стопэ. Одна «мышь» у меня уже имеется.

Купил на свою голову…

— На прошлый новый год дарил телефон. Потому что во время ссоры ее трубу об асфальт разгрохал.

— Пхах, оригинально, Стас, — ржет Черепанов.

— А на днюху что было? — не отстаю я.

— На днюху травмат ей вручил.

— Хера се ты романтик! — Дымницкий смотрит на него в зеркало заднего вида.

— Юлька из кадетского корпуса. Она заценила, — хвалится Калашников.

— Ну, у Рыжей пушка уже есть.

— Ага, я помню, как она угрожала Динамиту, когда требовала вернуть цацки, — снова хохотнув, кивает Тоха.

— У бати-мента, небось, стащила.

— Слышь, Паровоз, мнение со стороны, — Стас еще не начал, а я уже понимаю, о чем будет идти речь. — Да, врать не стану, я тоже считаю, что Харитонова тогда поспешила с обвинениями, но сейчас Димон реально перегибает. Во-первых, у нее был повод подозревать. Во-вторых, она извинилась.

— Ему мало извинений. Он не такой отходчивый, как я, — влезает Тоха.

— Сашка помогла собрать недостающую сумму Ангелине на операцию, плюс рисковала собой, когда нам надо было выщемить убийцу Якушевой. По-моему, девчонка в полной мере доказала, что раскаивается.

— Я с тобой согласен, — присоединяется к нему Дымницкий.

— Хочешь, мы поговорим с ним?

— Не надо, Стас, я сам. Объявится рано или поздно.

Когда мы вышли из магаза, Динамита и след простыл. Ушел.

— С Кабаном че?

— Выздоравливает, но еще отдыхает в больничке.

— Ну, слава богу. Слег так слег…

Пневмония — штука серьезная и неприятная.

— Спасибо тетке за процедуры закаливания, — фыркает Черепанов.

— С его родственниками и врагов не надо.

— Внатуре. Такими темпами она Виталика в гроб загонит, — Кир качает головой.

— Надо бы навестить, когда выпишут.

— Навестим. Надо Яську забрать, кстати.

— Сама дотопает ножками. Хера ли вы все с ней нянчитесь? — Дымницкий перестраивается в другую полосу.

— Темно. Район стремный. Девчонка одна. Кто-нибудь докопается, — приводит свои доводы Черепанов. — Все равно домой едем, давай заберем.

— Скоро она свалит с хаты? — интересуется Кир недовольно.

— А че, она тебя как-то напрягает?

— Не то слово.

— И чем? — искренне удивляется Антон. — Мне, наоборот, с ней по кайфу.

— Лично меня эта несносная малолетка дико раздражает.

— Да ладно тебе, Дымыч, Яська совсем не мешает. С ней весело, она прикольная, — спорит с ним Тоха.

— Толк от нее какой? — мрачно изрекает оппонент.

— Готовит.

— Шутишь? Это невозможно жрать. Все безвкусное.

— Да брось, научится. Она ж еще мелкая.

— Содержать жилплощадь в чистоте тоже до восемнадцати лет не научилась?

— У вас руки-ноги на месте, в чем проблема? — вставляю свои пять копеек. — Не можете сами убраться и приготовить пожрать?

— Я нет. Рукожоп, че, — признается Черепанов, пожимая плечом.

— Так и не рассказала, за что в колонию отправили? — интересуется Калашников.

— Нет. Молчит как рыба.

— А я правильно понимаю, что туда она попала, уже находясь в приемной семье?

— Да.

— По ходу за кражу присела, — предполагает Дымницкий.