Читаем без скачивания Фантазм 1-2 - Мэри Флауэрс

Длинный, похоже, тянул время, но делать это до бесконечности не мог и он. Бледные ледяные пальцы снова легли на мою шею, но на этот раз к ней прикоснулась и игла.

Я слабо вздрогнула, почувствовав прикосновение металлического острия, и закусила губу. Если бы я не сделала этого, то закричала бы во весь голос, острие оказалось невыносимо тупым, и когда оно прорывало кожу, я чуть не потеряла сознание.

Вот и все — на этот раз уже окончательно и навсегда.

Прощай, Майк, прощай, Реджи, прощайте, все знакомые, незнакомые и вообще люди…

К счастью, боль оставалась на одном уровне — конец острия вошел в вену, а продвигать его дальше Длинный не стал — это помешало бы процессу замены крови.

Вскоре я уже могла терпеть физическую боль — но не душевную, которая рвала мою душу на части все сильнее.

«Зачем ты не убил меня сразу?» — мысленно спрашивала я Длинного, который стоял рядом и усмехался.

Усмешка его и была ответом, который я знала и без слов…

Сколько бы я не боролась со слезами — они оказались сильнее меня, и вскоре я видела комнату и Длинного в размытом виде. Вот виднеется черное пятно — пиджак… Вот серое — аппарат… Вот желтое — сосуд с кровезаменителем… Вот белое пятно тянется к аппарату, чтобы щелкнуть тумблером и сказать моей смерти: «На старт!»…

Ну зачем так!!! Я не хочу!!!

Слезы полностью закрыли видимость, пятна смешались…

— Эй! — раздался откуда-то издалека знакомый голос. Неужели Майк?! Странно, что я еще слышу что-то… Странно, что я еще жива…

МАЙК

Я не успел еще прийти в себя, когда новая тревожная мысль током ударила меня.

Лиз!

Длинный унес ее, пока мы с Реджи барахтались в невесомости над чужим миром. Теперь Лиз наверняка умирала — если еще не умерла. Хотя… Насколько я изучил характер Длинного, он не станет убивать ее сразу. Скорее всего, он сейчас издевается над ней…

Над ней — над моей Лиз?!

Этого было достаточно, чтобы я забыл об усталости и вскочил на ноги. Куда он мог ее понести? Скорее всего, в лабораторию. Раз он не швырнул ее, как нас, на растерзание карликами на другую планету, то наверняка хочет сделать из нее зомби. Нет, только не это! Даже в глазах потемнело от протеста. Лиз — зомби… Эти понятия были изначально несовместимы. В отношении Лиз такой поступок выглядел каким-то особым кощунством!

Я бросился к двери. В этот момент я почти полностью забыл об «эксперименте» Реджи с кислотой; воспоминание немного поумерило мой пыл. Значит, зомби сделать из нее Длинному не удастся — она просто погибнет.

Я затормозил у выхода и проскользнул в соседнюю комнату уже осторожней. Чувство уверенности начало возвращаться ко мне, хотя никаких видимых причин для этого не было. Может, пребывание в огненных облаках все же подействовало на меня, и эффект начал проявляться, хотя и запоздало?

Похоже было на то: еще до того, как увидеть Длинного, я уже знал, где он стоит, и главное — что можно сделать. Пришедшая мысль была шальная — в здравом уме человек ни за что не представит себе ничего подобного. Но я представлял. Мало того — был уверен, что все получится.

Осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания, я вошел в лабораторию и потянулся к «замочной скважине», где до сих пор торчал шар.

Да, именно он должен послужить мне оружием, и я знал, что он подчинится. Словно какая-то сила вошла в меня, изменяя какие-то тонкие внутренние механизмы, — и я стал хозяином этого странного, почти безмозглого, но переполненного злостью существа. Я чувствовал его, я понимал его стремление к уничтожению и к утолению голода — и мог его направлять.

Я взялся за шар, и он поддался мне, как будто заранее подчинившись моей воле.

Я старался не смотреть, что Длинный делает с Лиз: второй пустой сосуд говорил мне, что в запасе у меня есть еще несколько секунд, прежде чем прибор будет включен. И все же полностью ничего не видеть я не мог. Я замечал блеск страшной иглы, входящей в вену Лиз, я чувствовал ее отчаянье и боль… Да, Длинный должен дорого за это заплатить!

В критический момент, когда руки Длинного потянулись к роковой рукоятке на приборе, я был готов действовать.

— Эй! — крикнул я, привлекая внимание к себе. Длинный обернулся. На его лице появилось подобие удивления. — Получай!

Я произнес это с максимальным злорадством, на какое только был способен.

Длинный поднял брови. Он соображал слишком медленно, чтобы успеть понять, что последует за угрозой. Я не стал смотреть на него долго — мне нужно было сосредоточиться на рвущемся в бой существе, которое удерживала от немедленной расправы с бывшим хозяином только моя рука. Я не стал его даже подталкивать — только приподнял, направляя его движение.

Шар засвистел, и вилки с силой впились в плоский бледный лоб. Теперь Длинный был не просто удивлен — на его лице застыло выражение крайнего потрясения.

Внутри шара щелкнуло и включилось сверло.

Как знать, может быть, и маленькое злобное существо не было лишено своеобразного честолюбия получало удовольствие от того, что именно Длинный стал его жертвой. Со злорадным визгом сверло вошло Длинному в лоб. В шаре открылось заднее отверстие, и из головы Длинного ударила, заливая всю комнату слизистой желтой кровью, широкая струя. Негромкое рычание заполнило лабораторию, но мне уже было все равно, кто издает эти звуки, — убийца или жертва.

Я смотрел на Лиз. Осунувшуюся, ошарашенную — но живую. Она быстро освобождалась от пут, и ее взгляд был устремлен на меня. Только на меня — как и мой на нее. Когда мы были рядом, все остальное исчезало для нас.

Нет, не все… Если бы это было так!

Уже через мгновение я снова наблюдал за редеющей желтой струей. Длинный уже должен был зашататься и упасть — но он стоял, и этого оказалось достаточно, чтобы страх проснулся во мне снова.

Он не умирал.

Мало того, я бы не сказал, что он выглядел хуже, чем до того, как над ним поработал шар: лицо оставалось по-прежнему бледным, холодные пустые глаза не утратили ясности.

То, что произошло после этого, произвело бы впечатление даже на мертвый камень, и я подумал, что схожу с ума. Длинный поднял руку — это уже после того, как его мозг вылетел по частям, перемолотый и пережеванный, через заднюю дырку шара, — и потянулся к металлическому убийце. Но не это потрясло меня больше всего! Шар вдруг начал в его руке сминаться и продавливаться, и вскоре Длинный мял в руках уже бесформенный комок металлической фольги! Страшный шар-убийца оказался пуст внутри. Искривились вилки, согнулось сверло…

Длинный поднял голову — из дырки на его лбу еще сочилась желтая слизь — и посмотрел на меня.

«Ну что? — спрашивал его взгляд. — Победил? Что ты теперь на это скажешь?»

Металлический комок с тихим шорохом упал на пол…

А я стоял и никак не мог поверить, что Длинный снова обскакал нас. Настолько нереальным и фантастическим выглядело его спасение, что я видел в нем призрака — и только. Я даже не отскочил, когда он протянул ко мне руку, только что раздавившую металлическое чудовище, и оторвал меня от пола.

Я был в шоке — и этим объяснялось то, что я не ощутил ничего. Я не боялся, не страдал — я только молча смотрел на Длинного и никак не мог понять, почему он уцелел. Это было противоестественно. Этого вообще не могло быть!

Длинный странно напрягся, глаза его закрылись, как у человека, впадающего в транс, и из просверленной в его лбу дыры вдруг высунулось нечто напоминающее змею с острой клешней на конце. «Змея» нацелилась мне в глаз, но я чисто инстинктивно увернулся. И еще раз. А потом я вдруг вспомнил, что все еще жив и руки у меня свободны, схватил эту склизкую гадину и рванул изо всех сил. «Змея» осталась у меня в руке. Длинный застонал и отшвырнул меня в угол комнаты. Ударился я довольно больно, но сознания не потерял. «Змея» все еще извивалась в моей руке, и я поспешил отбросить эту мерзость подальше.

Длинный открыл глаза. Теперь в них горела ярость.

Мне было безразлично, что он сделает со мной теперь. Меня словно не существовало уже в этот момент. Зато существовала Лиз! Она беспокоилась о моей жизни больше, чем я сам. Словно пружина подбросила ее с места. Забыв об опасности, Лиз кинулась к Длинному с первым попавшимся ей под руку оружием — с иглой для переливания крови.

Подскочив к нему, Лиз замахнулась, едва не запутавшись в трубке, ведущей к аппарату, и изо всех сил вонзила иглу Длинному в спину — туда, где у нормального человека должно находиться сердце.

У Длинного не было сердца. У него не было ничего, характерного для нормальных людей. Раз он остался жив, лишившись мозга, наличие которого у него можно было еще заподозрить, то потеря сердца тем более не могла принести ему значительного урона.

Однако Длинный слегка покачнулся от удара и начал медленно оборачиваться, пытаясь нащупать вонзившуюся ему в спину иглу. Он был неуничтожим!