Читаем без скачивания Мэйфейрские ведьмы - Энн Райс

Следует отметить, что эти нью-йоркские Мэйфейры очень состоятельные люди. Стелла много раз пыталась навести к ним дружеские мосты. Они настаивают, что Мэри-Бет прибегала к черной магии во всех своих деловых начинаниях, но чем больше они беседуют с нашими представителями, тем больше мы убеждаемся, что на самом деле им очень мало известно о новоорлеанской семье, откуда они вышли, а кроме того, у них весьма смутное представление о деятельности Мэри-Бет.

Впрочем, у других тоже очень туманные предположения о том, чем занималась Мэри-Бет. Как мы уже упоминали, ей прекрасно удавалось скрывать от всех свою огромную силу и влияние.

Но для Таламаски истории о том, как Мэри-Бет наслала проклятие на фермера, отказавшегося продать ей лошадь, кажутся совершенным абсурдом, ибо мы знаем, что Мэри-Бет скупала железные дороги в Южной Америке, вкладывала деньги в производство индийского чая и приобретала огромные участки земли вокруг Лос-Анджелеса, в Калифорнии.

Однажды, наверное, кто-нибудь напишет книгу о Мэри-Бет Мэйфейр. Все материалы здесь, в досье. Но дела сейчас обстоят так, что, помимо семьи Мэйфейров, члены Таламаски, видимо, единственные люди, которые сознают глобальный масштаб деятельности Мэри-Бет, создавшей такую огромную, сильную финансовую империю, охватывающую столь многие области, что до сегодняшнего дня мы наблюдаем процесс ее постепенного расшатывания.

Предмет финансового благополучия Мэйфейров заслуживает большего внимания, чем мы можем ему уделить. Если бы компетентные в этой области специалисты провели тщательное изучение всей истории Мэйфейров – здесь мы имеем в виду документы, доступные любому, задавшемуся целью разыскать их, – вполне возможно, мы получили бы весомое доказательство того, что в течение веков семья использовала оккультные силы для приобретения и умножения своего богатства. Драгоценности и золотые монеты, по всей вероятности, составили бы лишь малую часть состояния.

Увы, мы не можем провести подобную экспертизу. И, основываясь только на известных нам фактах, мы приходим к выводу, что Мэри-Бет на две головы выше Джулиена как предприниматель, и почти уверены, что ни одному человеческому существу не удалось бы достичь таких успехов без помощи сверхъестественных сил.

В заключение отметим, что Мэри-Бет оставила своим родственникам такое богатство, что многие из них даже не представляли его размеров и не могли оценить. И это богатство не растрачено до сегодняшнего дня.

Второй страстью Мэри-Бет была семья. Занявшись активно бизнесом, она привлекала к делам своих кузенов (или братьев) Баркли, Гарланда, Кортланда и других Мэйфейров; она брала их на работу в компании, которые организовывала, использовала в своих сделках Мэйфейров-юристов и Мэйфейров-банкиров. Фактически, где только можно было, она прибегала в бизнесе к помощи Мэйфейров, а не людей со стороны. И ей доставляло огромное удовольствие, если другие Мэйфейры поступали точно так же. Когда ее дочь, Карлотта Мэйфейр, начала работать в юридической фирме, не принадлежавшей Мэйфейрам, Мэри-Бет была разочарована и не одобрила подобного шага, но она не повлияла на решение Карлотты, не стала ее наказывать или ограничивать в средствах. Просто дала понять, что Карлотте не хватило дальновидности.

Что касается Стеллы и Лайонела, Мэри-Бет попустительствовала им во всем, позволяя то и дело приводить в дом друзей, которые оставались там на несколько дней и даже недель. Мэри-Бет посылала детей в Европу с учителями и гувернантками, когда сама не могла поехать из-за дел; в честь их дней рождения она устраивала легендарные по своему размаху приемы, на которые приглашалось бессчетное количество родственников. Она была в равной степени щедра и к своей дочери Белл, и к приемной дочери Нэнси, и к племяннице Дорогуше Милли – все они продолжали жить на Первой улице после смерти Мэри-Бет, хотя на каждую были открыты огромные трастовые фонды, гарантировавшие им безусловную финансовую независимость.

Мэри-Бет поддерживала отношения с Мэйфейрами по всей стране и устраивала многочисленные праздники для родственников, проживавших в Луизиане. Даже после смерти Джулиена и вплоть до самого заката жизни Мэри-Бет на этих праздниках подавались вкуснейшие яства и напитки, причем Мэри-Бет сама составляла меню и пробовала вино, а развлекали гостей приглашенные музыканты.

Часто на Первой улице проводились большие семейные обеды. Мэри-Бет платила баснословные деньги, чтобы нанять лучших поваров для своей кухни. Судя по многим отчетам, родственники любили посещать особняк на Первой улице, любили длинные послеобеденные разговоры (описанные Ричардом Ллуэллином) и были особенно привязаны к Мэри-Бет, которая обладала удивительной способностью помнить все дни рождения, годовщины свадеб, даты получения дипломов и рассылать соответствующие денежные презенты, принимавшиеся с благодарностью.

Как уже указывалось, в молодости Мэри-Бет любила танцевать с Джулиеном на семейных праздниках, она поощряла в том же всех – и молодежь, и стариков, иногда даже нанимала учителей, чтобы двоюродные братья научились модным танцам. Часто на потеху ребятни они с Джулиеном откалывали коленца. А танцевальные оркестры, приглашаемые из Французского квартала, иногда шокировали степенных Мэйфейров. После смерти Джулиена Мэри-Бет уже столько не танцевала, но любила смотреть, как танцуют другие, и почти никогда не забывала пригласить на праздник музыкантов. В последние годы ее жизни все заботы по организации праздников взяли на себя ее дочь Стелла и сын Лайонел, и за дело они брались с неизменным энтузиазмом.

Мэйфейры обязаны были посещать эти вечеринки, иначе Мэри-Бет могла ополчиться против тех, кто пренебрег ее гостеприимством. И в двух случаях она сильно разгневалась на тех родственников, которые отказались от фамилии Мэйфейр в пользу отцовской.

Несколько историй, записанных нами со слов друзей семьи, свидетельствуют о том, что родственники любили и в то же время побаивались Мэри-Бет; если Джулиена, особенно в старости, считали милым и очаровательным человеком, то Мэри-Бет внушала всем легкий ужас.

Имеется несколько свидетельств о том, что Мэри-Бет была способна видеть будущее, но не любила использовать этот дар. Когда ее просили предсказать что-то или помочь принять решение, она часто заявляла родственникам, что «второе видение» это не такое простое дело. И что предсказание будущего может быть «очень ненадежным». Однако время от времени она предсказывала будущее самым недвусмысленным образом. Например, она сказала Мейтланду Мэйфейру – сыну Клэя, – что он погибнет, если займется авиаспортом. Так и произошло. Жена Мейтланда, Тереза, обвинила в его смерти Мэри-Бет. Та лишь пожала плечами, сказав: «Я ведь его предупредила. Если бы он не сел в этот чертов самолет, то не разбился бы».