Читаем без скачивания Полководцы и военачальники Великой Отечественной-2 - А Киселев

Адмирал Филипп ОКТЯБРЬСКИЙ

Полвека он был профессиональным военным, и звездные годы его жизни пали на величайшую в истории нашего народа войну. И потому будет естественным с началом этой войны связать и начало рассказа об адмирале Филиппе Сергеевиче Октябрьском.

Вот строки из "Воспоминаний и размышлений" Маршала Советского Союза Г. К. Жукова:

"Под утро 22 июня нарком С. К. Тимошенко, Н. Ф. Ватутин и я находились в кабинете наркома обороны.

В 3 часа 17 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф. С. Октябрьский и сообщил: "Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний".

Я спросил адмирала:

- Ваше решение?

- Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.

Переговорив с С. К. Тимошенко, я ответил Ф. С. Октябрьскому:

- Действуйте и доложите своему наркому... ...В 4 часа я вновь разговаривал с Ф. С. Октябрьским. Он спокойным тоном доложил:

- Вражеский налет отбит. Попытка удара по кораблям сорвана. Но в городе есть разрушения.

Я хотел бы отметить, что Черноморский флот во главе с адмиралом Ф. С. Октябрьским был одним из первых наших объединений, организованно встретивших вражеское нападение".

Да, именно из Севастополя в Москве узнали о том, что фашистская Германия 22 июня 1941 года начала боевые действия против Советского Союза.

Еще в час ночи Филипп Сергеевич Октябрьский получил телеграмму наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова о переводе флота на повышенную готовность. Отдав нужные распоряжения и переговорив с наркомом по телефону, Филипп Сергеевич подошел к окну своего служебного кабинета. На рейде гасли якорные огни кораблей, зашторивались окна в казармах учебного отряда, в жилых домах.

Взгляд командующего остановился на мигающем с далекой скалы огне. Хорошо известный каждому черноморцу створный знак - главный ориентир для входа кораблей в бухту - продолжал светить вопреки инструкции. Октябрьский взялся за телефон.

- Начальник гарнизона генерал-майор Моргунов слушает, - раздался в трубке спокойный приглушенный голос.

- Почему до сих пор не погашены маячные огни? - не по обыкновению резко спросил командующий. - Это не игра, а реальная оперативная готовность, Петр Алексеевич!

- Есть, товарищ командующий, - мгновенно меняя интонацию, ответил генерал-майор Моргунов. - Немедленно наведем порядок.

И действительно, вскоре створные огни погасли, и темная южная ночь окутала город и море. Зашторив окно и включив настольную лампу, Октябрьский взял папку срочных документов, положив ее на любимую свою конторку. Оставаясь один, он привык работать стоя.

В папке сверху лежала разведсводка. И невольно вспомнился недавний разговор с начальником разведотдела полковником Дмитрием Багратионовичем Намгаладзе. Речь шла о показаниях перебежчика, задержанного моряками Дунайской военной флотилии.

- Перебежчик упорно твердит: "Германия готовится к скорой войне с СССР", - доложил полковник и повторил: - Упорно, понимаете, твердит.

- Провокация? Дезинформация? - задумчиво произнес Октябрьский. - Что скажете, Намгаладзе?

- Докладываю факты, товарищ командующий. Германские транспорты потянулись со всего моря к Румынии. Показания перебежчика. Запись английского радио: "В ночь на 22 июня Германия готовится напасть на СССР". Открытый текст. Ситуация...

И вот она, ситуация - повышенная оперативная готовность.

В кабинет стремительно вошел член Военного совета флота дивизионный комиссар Николай Михайлович Кулаков. Обычно его выразительное лицо с темными глазами озаряла веселая улыбка. Но сейчас он был хмур и озабочен. Октябрьский протянул шифровку наркома:

- Вот ознакомься, - и, подождав, пока Кулаков прочел телеграмму, спросил: - Как думаешь, Николай Михайлович, это война?

- Похоже, Филипп Сергеевич, - ответил член Военного совета.

Дверь открылась. В кабинет вошли вызванные по сигналу "Большой сбор" начальник штаба флота контрадмирал И. Д. Елисеев, начальник политуправления дивизионный комиссар Н. Т. Бондаренко, а также секретарь горкома партии Б. А. Борисов, начальник разведотдела полковник Д. Б. Намгаладзе. Ознакомившись с указаниями из Москвы и выслушав распоряжения командующего, они отправились на свои рабочие места.

Прервав наступившую тишину, резко зазвонил телефон прямой связи с оперативным дежурным.

- Посты службы наблюдения и связи докладываю! о приближении группы самолетов со стороны моря.

- Какие посты? - спросил Октябрьский.

- Из Евпатории и с мыса Сарыч. - Есть ли наши самолеты в воздухе?

- Мы связались со штабом военно-воздушных сил флота, - доложил оперативный дежурный. - Все наши самолеты на аэродромах.

- Добро, - сказал командующий, а сам подумал: "Вот настал час поднимать их в воздух по тревоге".

После этого и состоялся первый разговор между командующим Черноморским флотом вице-адмиралом Октябрьским и начальником Генерального штаба генералом армии Жуковым. В следующие сорок три минуты, прошедшие до второго их разговора, началась первая схватка черноморцев с фашистами.

Береговые и корабельные зенитчики встретили огнем вражеские самолеты. С балкона своего кабинета Октябрьский видел, как в лучах прожекторов мелькали смутные силуэты самолетов, а огненные трассы перечеркивали все небо. Перекрывая грохот зениток и треск пулеметов, ухнули один за другим мощные взрывы.

- Это крупные бомбы, - сказал вышедший на балкон Кулаков.

- Вслед за бомбами, Николай Михайлович, могут посыпаться парашютисты, - озабоченно заметил Октябрьский. - Вспомни, два месяца назад немцы за одни сутки овладели Критом. Высадили внезапно большой десант с воздуха - и остров в их руках.

- Пожалуй, для большого десанта сейчас маловато самолетов в небе, Филипп Сергеевич, - сказал Кулаков.

- Сейчас - да, а завтра? Надо насторожить насчет десантов наши штабы. - В первые недели войны беспокойство по поводу вражеских воздушных десантов владело многими нашими командирами. Думал об этой опасности и Октябрьский. И все же, анализируя ситуацию, он упорно нащупывал главную опасность, грозящую флоту.

Сосредоточенно помолчав, командующий продолжил:

- Судя по всему, Николай Михайлович, фашисты задумали внезапно ударить бомбами по кораблям эскадры. Это же ядро флота.

- Полагали застать нас в беспечности. Не вышло! - с силой подчеркнул Кулаков. - И ничего у них не выйдет.

- Ты прав, Николай Михайлович, ничего у фашистов в конечном счете не выйдет. Но война, коль она началась, будет большой и трудной. Надо объяснить людям, что произошло. Надо по-настоящему поднять флот на войну. Не только по мобилизационному плану, но и по духу...