Читаем без скачивания "Вексель Судьбы" (книга первая) - Юрий Шушкевич

-- А что тебе мешает это сделать? С началом войны Советы поумнели, очень многих повыпускали из тюрем, так что у тебя есть возможность возобновить с ними нормальное сотрудничество. Ведь ты же помогал им заключить пакт в тридцать девятом!

-- В условиях войны это будет сделать слишком сложно... прежде всего, по моральным обстоятельствам, -- ответил я, определённо слукавив. -- Я бы предпочёл вернуться в Берлин и просто спокойно жить.

-- Вполне тебя понимаю, -- ответил Рафаэль. -- Но в этом случае ты сильно рискуешь. Ведь когда программа фюрера начнётся, тебя уже не выпустят.

-- У меня накоплено достаточно денег на жизнь, так что я мог бы и вообще отказаться от работы. В конце концов, я уже немолод и силы не те.

-- Если ты прописан в списке у фюрера, то отказа от сотрудничества тебе не простят. Раскулачат и пустят в расход, как еврея. Что глядишь на меня удивлёнными глазами? У вас ведь в Рейхе Гиммлер лично решает, кто еврей, а кто -- нет, разве не так?

-- Примерно так, правильно.

-- Вижу, что расстроил я тебя. Но ведь и приехал сюда вовсе не для того, чтобы поплакаться мне в жилетку. Скажи -- ты хочешь эмигрировать? Или тебе нужен выход на советскую резидентуру?

Пауза на оценивание ситуации была отныне излишней. Из трёх мотиваций Рафаэля оставались две: либо он заодно с гестапо "пробивает" меня, либо действительно хочет мне что-то предложить. Что выпадет -- орёл или решка? Мне стало всё равно, я плюнул на предосторожность и ответил встречным вопросом:

-- А что подразумевает твоё предложение с ирландским паспортом?

Рафаэль сдержанно улыбнулся, отхлебнул вина и ответил:

-- Поскольку мы с тобою, Платон, оказались в одной заднице с нашей работой на русскую разведку и оба не желаем мараться в Великогерманском Рейхе, то я бы хотел предложить тебе участие в одном многообещающем нейтральном предприятии.

Разговор об этом "многообещающем предприятии" мы продолжили, прогуливаясь вдоль набережной Шеппсбрун вдали от посторонних глаз и ушей.

Предложение Рафа сводилось к организации тайного механизма поставок в Советский Союз шведских ферросплавов, подшипников и авиационной стали, в которых отчаянно нуждалась советская военная промышленность. При всей фантастичности этой затеи дело могло оказаться вполне реализуемым: пароходы под шведским флагом имели право на "гарантированное судоходство" при проходе через Ютландию в Северное море, а их капитаны располагали подробными картами минных полей в этом районе, поскольку воюющие между собой Германия и Англия были одинаково заинтересованы в услугах шведского флота.

Обычно германские военные корабли сопровождали шведские торговые суда через минные заграждения в Датских проливах, попутно проверяя содержимое их трюмов. При этом существовало нечто вроде негласной договорённости, по которой кригсмарине пропускали в сторону Англии пароход с рудой, по документам предназначенной для какого-нибудь фиктивного южноамериканского получателя, в обмен на пропущенный англичанами танкер с венесуэльской нефтью или балкер с бразильским каучуком, оформленными на шведскую фирму, однако следующими напрямую в германский Киль. На мой вопрос о том, кто в таком случае будет компенсировать немцам выход в Северное море нашего "внепланового" судна, Раф ответил, что у его шведских партнёров имеется прямой контакт со штабом адмирала Редера, благодаря которому "всё можно будет легко организовать".

Более того, вскоре я узнал, что судно, предполагающее затем следовать в принимающие советские грузы порты Ирана или даже во Владивосток, -- на самом деле будет не шведским, а, скорее всего, панамским, и что смена в открытом море флага и названия -- задача не более сложная, чем изготовление поддельного судового коносамента. Однако игра при этом однозначно будет стоить свеч: советская сторона готова платить за подшипники и металл двойную цены и даже выше, в результате чего прибыль с каждого одного подобного парохода сможет достигать умопомрачительных величин. Если повезёт -- то до двух миллионов долларов, когда перевозится руда, и до пяти миллионов, когда в трюмах будут подшипники.

Не скрою: у меня заблестели глаза, когда я услышал обо всём этом. Но как быстро выяснилось, сумасшедшие барыши военной коммерции достаются не тем, кто рискует, а кто финансирует. Со слов Рафа, финансировать тайные поставки в Россию будет банк знаменитого Маркуса Валленберга, некоронованного хозяина шведского государства. Правда ни для кого не секрет, что Валленберги активно сотрудничают с Рейхом, поэтому для сохранения инкогнито в их торговых операциях с советский стороной будут задействованы несколько посредников, и Раф -- один из них.

На мой вопрос, что именно сподвигло Валленбергов, поддерживающих огромный торговый оборот с Германией, рисковать на единичных поставках в адрес русских, Раф туманно ответил, что "Валленберги учитывают все обстоятельства". Из дальнейшего разговора я сделал для себя вывод, что соответствующее решение они могли принять с оглядкой Америку, которая твёрдо поставила на недопущение разгрома СССР. В качестве доказательства Раф привёл недавнее и многих удивившее американское эмбарго на торговлю с Японией -- объявленное как раз накануне ожидаемого всеми решения японцев об объявлении России войны.

"Видишь ли, -- заключил он, -- ради того, чтобы Россия не пала в неравной борьбе на два фронта и могла продолжать перемалывать чудовищный германский молох, Америка не прочь даже начать собственную войну с Японией, и введённое эмбарго -- предвестник того, что такая война скоро будет объявлена. Американцы действуют очень грамотно, поскольку в их войне с Японией потери за год будут в разы меньше, чем у русских и немцев за неделю. Стратегически Америка уже начинает выигрывать, Валленберги это понимают и готовы понемногу подыграть будущему победителю".

Сомнений быть не могло -- Раф замкнулся на империю Валленбергов и теперь работает с ними. Что ж! Озвученная им идея выглядела разумной и, главное, не противоречила моим планам. Быстро оценив все за и против, я сделал вид, что чрезвычайно заинтересован и польщён своим посвящением в её детали.

Убедившись, что я прочно заглотал наживку и готов к сотрудничеству, Рафаэль достаточно скоро произнёс именно то, что я и хотел от него услышать: Валленбергам нужен надёжный и умный связник, способный донести их предложение до высших лиц в советском правительстве, а также профессионально поддерживать обратную связь. Разумеется, я согласился, хотя прекрасно понимал, что даже при самом благоприятном отношении советского руководства к предложению Валленбергов, меня, как состоявшегося двойного агента, на третью службу больше не возьмут и при первой же возможности прикончат. Однако это произойдёт не сразу, а пока же мне нужно во что бы то ни стало добраться до Москвы -- так что открывающейся для этого возможностью грех не воспользоваться.