Читаем без скачивания Астроном - Яков Шехтер

В лягушатнике порядочки были еще те. Руководство полетами приставило к пионерам воздуха выпускающего инструктора, бывалого пилота из Челябинска. Им оказалась не кто иная, как Вероника Ивановна Макарова, Верочка, она же вчерашняя бабуля. Милая девушка, вечор мы с ней крепко схлестнулись на почве лавсана, но к завершению дружеской беседы высокие стороны испытывали друг к другу явное чувство симпатии. Однако тут, на стометровой отметке, женская натура раскрылась во всей своей красе. Не прекрасная дама, а святой отец инквизитор! Она только что в штаны не заглядывала! Каждую гаечку аппарата перещупывала на морозе холодными пальцами, а пилота умучивала вопросами, доводя до истерического, граничащего с прострацией состояния. В общем, парадом Верочка командовала строго, требуя от пилотов беззаветного мужества и героизма в борьбе за свою собственную жизнь.

Первым, по знакомству, выпустили челябу. Он разбежался, что есть мочи и мягко ушел в эфир, практически не теряя высоты после отрыва. Выровнялся вдоль склона и ломанул вперед, как очумелый. Видно опьянел от высоты. Но его тут же приколбасило, аппарат задрал нос и начал валиться с креном на левое крыло. Я хорошо видел, как челяба отчаянно пытался выровнять дельту, закидывал ноги вправо и прижимал ручку. Перед самой землей он перешел все ж таки в нормальное положение, толкнул вперед трапецию, и сел, рассеивая по сторонам кучу снежных брызг. Просто, скажу вам, торпедный катер, а не крыло Рогалло!

Верочка-инквизитор тотчас собрала вокруг себя всех лягушатников и произнесла краткую речь. Смысл ее сводился к тому, что не ходите дети в Африку гулять. То есть никакого отрыва от склона, никаких вольных полетов в неведанное. Выход за кромку, правый галс, спустя двадцать-тридцать метров поворот налево и по снижающей опять вдоль склона.

– Свободный эфир пока не для вас! – грозно предупредила она.

– А чо для нас, мадам Вероника? – робко спросило оперяющееся поколение.

– Если будете летать, как эта челяба, то костыли и гипс. В лучшем случае. А худшем…. – она присвистнула и подняла голову вверх. В общем, большому успеху того летного дня содействовала прекрасная учебно-тренировочная погода и страстное желание пилотов прожить еще хотя бы пару лет. Второй и третий орлы в точности выполнили указание инструктора и спустя шесть минут зарылись в снег у подножия горы. Пришла моя очередь.

Как вы знаете, – Валера обвел глазами присутствующих, хрюкнул, и отерев влажно блестящие губы, продолжил, – у нас в легкой авиации капитан взлетает первым. Поэтому Санек и Степа уступили мне почетное право открыть уфалейскую эпопею курганского кружка ЛА. Может, для челяб и свердловчан полеты со ста метров были обыденным делом, поэтому они ходили галсами вдоль склона без всяких проблем, но для меня.… Впрочем, сами знаете, максимальный полет с Увала еще не превысил двух с половиной минут, причем у Виктора Иваныча. А тут шесть, и галсы.… Но виду я не подал, а бодро выдвинулся на кромку старта.

И тут.… Тут, друзья мои, все внутри поплохело и ухнуло вниз стремительным домкратом. Край обрыва для нас – крылатых людей – вход в иное измерение, мистическая ниша между земным существованием и небесной жизнью. Я почувствовал ее магическое влияние всем телом, и токи, исходившие из этой таинственной перемычки, бросили меня в дрожь. Но виду не подал. В голове закрутились дурацкие мысли, типа: почему не сходил вниз, не рассмотрел место посадки, иди, знай, какие сюрпризы оно может преподнести. Но ведь ребята уже садились и ничего, прошло нормально! Да и не в первый раз тут летают, была б опасность, не назвали б стометровую отметку лягушатником. Но внутренний голос опять напомнил о себе.

– Со всеми нормально, – заметил он, – а с тобой может, и нет!

– Отвяжись, – сказал я голосу, – как говорит Виктор Иваныч, в воздухе еще никто не оставался. Куда нибудь да сяду.

Тут мадам-инквизитор командует – Давай, Курга-а-а-ан!

Выдвинулся на кромку, Санек и Степа отпустили троса, дельт на плечи, угол, нос на ветер!

ПЕРВЫЙ ШАГ! Поообееежаааааалииииии!!!

Разбег!

Отрыв!

Перехват!

Глубокий вздох!

Не успел я выдохнуть, как меня подхватил «динамик», и выпер вверх метров на тридцать. Многого я ожидал от этого старта, но к такому повороту событий не был готов. Повинуясь инстинкту, повернул направо и пошел вдоль склона. А высота все росла, «динамик» продолжал переть, и я боялся сделать неосторожное движение, чтоб не навернуться, ведь на такой высоте мне доводилось летать только в кабине самолета. За несколько секунд меня вынесло высоко над самой верхней точкой горы. Стоящие там супер-пилоты отчаянно махали руками: вниз, вниз, вниз. А я, братцы мои, от испуга дыхание потерял, открываю рот, а воздуха нет. Вокруг его сколько хочешь, морозит так, что задница начала леденеть, а дышать нечем.

Испуг быстро прошел, крыло держало без всяких проблем, только ветерок тоненько свистел в растяжках, и я начал с любопытством оглядывать окрестности. Подо мной простирался роскошный вид на заснеженное поле, гору, Верхний Уфалей, дорогу с коробочками автомобилей. Я летел и чувствовал себя высоко и свободно, надо мной, за тонюсенькой тканью купола, простиралось безбрежное море облаков. От мысли, что червь, которому предназначено только ползать, все-таки летит и смотрит на всех сверху вниз, захватывало дух. Скажу честно, в тот момент я забыл обо всем на свете, о всех реалиях и проблемах земной жизни. Даже мысли о том, как и куда буду садиться разбежались в разные стороны, внутренний голос тоже молчал. И тут перед моим взором (таким же туманным, как и то, на что он был направлен) прямо посреди воющего воздуха, возник светлый образ Виктор Иваныча, с рукой, вытянутой указующим перстом вверх. Этот образ, как и на зачете, спросил:

– Ваши действия при затягивании в облака?

– Действия должны быть правильными!!! – вспомнил я собственный ответ и стал лихорадочно думать, чтобы такого предпринять, дабы иметь счастье еще раз провалиться на зачете у любимого инструктора.

В этот самый момент я попал в нисходящую часть термодинамика, и дельтаплан провалился вниз. В секунду меня прошибло горячей волной ужаса, душа пожелала мне «прости-прощай» и забилась в левую пятку, а я в полном одиночестве, без тела, исчезнувшего в свободном падении и без покинувшей души падал, изо всех сил прижимая ручку к себе. Впечатление было такое, что меня засасывает невидимой силой в черную воду.

Скажу честно, я решил, что это конец, и стал припоминать, какие слова произносят в последние секунды жизни, но тут термодинамик посчитал наказание достаточным, и крыло бросило вверх. Невесомость закончилась, на меня навалилась перегрузка в полтора-два жэ. Мои действия не изменились, я по-прежнему прижимал ручку, но теперь уже, чтобы не дать дельту задрать нос. В результате нос пошел круто вниз и высота начала падать с ужасающей быстротой. И тут я сообразил, что ветер теперь дует в хвост, и дельт летит куда быстрее, чем бы хотелось, и что посадка на такой скорости означает немедленное получение приза в виде обещанных Верочкой костылей, если вообще…..