Читаем без скачивания Воин пяти Поднебесных: Пророчество - Уэсли Чу

— Из изначального храма Тяньди, — поправил Пахм с ноткой гордости.

Оба Ханьсу сложили руки и поклонились.

— Добро пожаловать, паломники.

— Это тот самый храм, где возникло нарушенное пророчество Тяньди? — уточнила Цофи.

На лице молодого монаха мелькнуло раздражение. Тайши ткнула девушку локтем и быстро сменила тему.

— Еще далеко?

Как только опасность миновала и возбуждение схлынуло, она снова ощутила мучительный голод, жажду и жару.

Старший монах указал на каменный карниз у них за спиной.

— Вы стоите в тени Обезьяньей Лапы, друзья. Это значит, что храм Тяньди близко. Следуйте за нами, мы вас проводим.

— Это честь для нас, — ответила Тайши с искренним облегчением и, полная глубокой признательности, зашагала вслед за монахами.

Ей очень хотелось наконец поспать в настоящей постели.

К сожалению, Тайши быстро убедилась, что братья Ханьсу ее обманули. Последний отрезок пути до храма Тяньди занял остаток ночи и почти все утро. К счастью, он прошел спокойно. Горные шакалы к ним не приставали, хотя и держались поблизости. Они, видимо, и впрямь ненавидели запах жженого сахара. Маленькая компания достигла населенных мест, когда Король стоял высоко в небе.

Тайши увидела верхушки двух башен на склоне холма. Вокруг уступами тянулись террасы.

Они совсем выбились из сил. Последний час пути Пахму пришлось нести Цофи. Люмань предложил понести и Тайши, но та пригрозила воткнуть меч ему в зад. Невзирая на усталость, она предпочла бы быть сваренной заживо, чем ехать на чужих закорках, если сама могла еще держаться на ногах. Ханьсу принял ее ответ, не моргнув и глазом.

Они достигли окраины поселения у подножия холма и обнаружили, что его обитатели только-только проснулись. Большая ватага ребятишек гнала скотину пастись, женщины шли за водой к колодцам, монахи молились. Как ни странно, мужчин, не считая монахов, не было видно. Цофи вслух удивилась и узнала, что таков обычай поселения. Женщины и дети вставали первыми, в то время как мужчины обычно спали до вечера. Это было какое-то местное суеверие, связанное с жарой.

— Мерзкая деревушка, — буркнула Цофи.

Тайши искренне с ней согласилась.

Братья Хансу вели их по истертой каменной дорожке, наполовину засыпанной песком. Она плелась сквозь поселок, а затем зигзагами поднималась на вершину холма. Тайши разглядела фасад огромного здания, высеченного в камне. Люмань пояснял все, что попадалось им на глаза, говоря раздражающе медленно и делая необыкновенно маленькие шажки для человека, обладающего столь длинными ногами.

Изначальный храм Тяньди некогда было скромным поселком, где добывали золото и медь. Почва здесь была из красной глины — вот почему цветами Тяньди стали красный и золотой. Всё тут выстроили несколько веков назад. Высившееся перед ними здание представляло собой часть оборонительной стены, которую воздвигли, чтобы защитить поселение от разбойников. Здесь легендарный Фонцзюэ и его кровный брат Cиньвэй вдвоем защищали храм от шайки в пятьдесят человек. В доме у колодца, рядом с которым торчал большой пень и паслись быки, пятый настоятель храма Тяньди предложил в уплату свою голову, чтобы умилостивить шайку бандитов, которые намеревались разграбить святилище. Эти злые люди были так тронуты его самоотверженностью, что немедленно раскаялись и посвятили жизнь служению храму. Так возник орден Ханьсу.

Тайши прекрасно понимала, к чему клонит Люмань. Он торговал достопримечательностями, как все монахи, жившие в тех местах, которые посещали паломники. Истории о Фонцзюэ, Синьвэе и прочих были прекрасно известны любому чжунскому ребенку, который слышал их начиная со своей первой молитвы Десятого дня.

Врата изначального храма Тяньди вблизи оказались не таким пышными. Конечно, они были большими, широкими и аляповато украшенными, однако пятна, трещины и облупившаяся краска бросились в глаза, как только Тайши вошла под арку. Она провела пальцами по граненым колоннам, покрытым толстым слоем пыли. Камни крошились под рукой.

Цофи прищелкнула языком.

— Как-то не впечатляет, — сказала она.

Тайши хмыкнула, не сводя глаз с двери. По обе стороны высились четыре массивные колонны, по центру стоял кипящий котел.

— Я думала, что священное место будет гораздо… пышнее и великолепнее, — продолжала Цофи.

— А это похоже на деревенскую уборную, — буркнула Тайши.

Двое братьев Ханьсу, тихонько беседовавшие рядом, вероятно, услышали их. Пахм, казалось, страшно оскорбился, а Люмань зажал себе рот ладонью, и его огромное тело затряслось от смеха. Он громко произнес:

— Добро пожаловать в изначальный храм Тяньди, колыбель веры!

— Выглядит как-то не очень.

— А чего вы ожидали? — негромко спросил монах. — Высоких башен и богато украшенных храмов, полных искусно изваянных статуй и золотых орнаментов?

— Ну да, именно так и выглядят все остальные святилища Тяньди.

Громадный монах усмехнулся:

— Но не зря же вы проделали такой долгий и опасный путь, госпожа. Если бы вы могли найти то, что вам нужно, в любом другом храме, вы бы направились туда.

— Ваши речи не похожи на речи набожной женщины, — заметил Пахм, все еще кипя. — Если вы явились не для того, чтобы получить благословение в самом сердце религии Тяньди, зачем вы здесь?

Люмань мягко перебил:

— Довольно, младший брат. Извести остальных о том, что у нас гости. Ступай.

Пахм некоторое время смотрел на Тайши и Цофи, а затем ушел.

Тайши проводила его взглядом, пока он не исчез в храме. Пахм был еще слишком молод и все принимал всерьез. Порок-другой, наверное, помог бы ему смотреть на жизнь проще. Хорошая выпивка, ночь, полная постельных утех… Впрочем, Тайши повидала немало фанатиков. Если бы Пахм действительно нарушил обет целомудрия, то, скорее всего, стал бы еще несчастней и нестерпимей. Такова жизнь.

— Войдем же, — предложил Люмань.

— Надеюсь, внутри лучше, чем снаружи, — проворчала Тайши, идя вслед за ним.

Ее надежды не оправдались.

Внутренность изначального храма Тяньди выглядела как молитвенный зал в любом другом святилище Тяньди, только еще меньше, грязнее и непригляднее. Мозаику, висевшую на стене, казалось, смастерил один из малолетних послушников, сновавших вокруг. Тайши потянула носом. Отвратительно пахло немытыми телами.

Хотя храму недоставало красоты и современных удобств, все это с лихвой искупала предупредительность монахов. Выстроившись в два ряда, они приветствовали Тайши и Цофи и пристально, почти алчно уставились на них, кланяясь и шаркая ногами, когда гостьи проходили мимо.

— Ваша набожность — большая честь для нас, — произнес один монах.

— Тяньди одобряет ваше упорство и вознаградит вас в следующей жизни, — добавил другой.

— Ваши добрые души будут купаться в свете Небесного семейства!

Пошлые любезности продолжались, пока Тайши и Цофи обходили храм. Каждый монах словно пытался перещеголять предыдущего в лести. Всю эту сцену Тайши сочла неприятной и неуместной. Когда адепты Тяньди в последний раз встречали гостей? Хуже лавочника, всучивающего свой товар,