Читаем без скачивания Новый Мир ( № 3 2008) - Новый Мир Новый Мир

Стиг Бьоркман. Ларс фон Триер. Интервью. Перевод со шведского Юлии Колесовой. СПб., “Азбука-классика”, 2008, 352 стр., 7000 экз.

Беседы знаменитого режиссера с видным шведским кинематографистом и кинокритиком Стигом Бьоркманом.

Вольфганг Бюшер. Берлин — Москва. Пешее путешествие. Перевод с немецкого Натальи Вавилиной и Алексея Глухова. М., “Европейские издания”, 2007, 224 стр., 5000 экз.

Книга немецкого журналиста и писателя Вольфганга Бюшера рассказывает об особого рода “путешествии на Восток”, о пешем “восьмидесятидвухдневном пути к пониманию себя и других” на переходе от Берлина до Москвы.

А. А. Ильюхов. Жизнь в эпоху перемен. Материальное положение городских жителей в годы революции и Гражданской войны. М., “Российская политическая энциклопедия”, 2007, 264 стр., 800 экз.

Рассматривается весь комплекс вопросов, относящихся к жизни людей в этот период: характер питания, способы распределения продуктов, размер и место заработной платы в материальном обеспечении людей, характер жилья, уровень заболеваемости и смертности и др. Практически впервые рассмотрены нетрадиционные, но реально существовавшие в то время способы выживания горожан — мешочничество, хищения, кустарничество, нищенство и т. п. Анализируются попытки советского государства хоть как-то улучшить положение городского населения, особенно рабочих.

Николай Кононов. Критика цвета. СПб., “Новый Мир Искусства”, 2007, 320 стр. Тираж не указан.

Искусствоведческая эссеистика известного поэта и прозаика посвящена творческому анализу различных явлений старого и нового изобразительного искусства; среди объектов автора творчество Сергея Денисова, Андрея Кузнецова, Ирины Старженецкой, Филиппа Донцова, Валерия Кошлякова. Журнал намерен отрецензировать эту книгу.

Александр Михайлов. Папенькин сынок. М., “Анаграмма”, 2007, 256 стр., 3000 экз.

Очень личный — дети, близкие друзья, коллеги, собственные настроения, физиология, — даже как бы глубоко интимный (дела семейные, дела любовные) дневник публичного человека, преподавателя Литературного института, сына известного критика, об умирании которого первые записи; и дневник этот автор публикует как книгу. Жест сильный и рискованный — нужно иметь несокрушимую уверенность, что реальность, записываемая тобой ежедневно, может стать литературой. “07.03.03. Перечитал предыдущую запись, сделанную под кайфом. Получилась исповедь настоящего морального урода. Пусть так и останется. Долой внутреннего редактора!” — вот эта форма авторской рефлексии в дневнике становится чем-то вроде эстетического фильтра. Зрелище того, как человек живет, как бы уже в самом процессе жизни процеживая себя “через литературу”, — зрелище это поначалу жутковатое. Но повествователь удерживает равновесие отчасти благодаря сквозному и написанному пронзительно мотиву “сыновства”: “06.04.05 <…> Я — папенькин сынок. Теперь это стало ясно даже мне. Отец меня подчинил. Даже после его смерти я в его власти. Ночью думал, что его душа где-то рядом со мной в эти дни. Он и я связаны навсегда. Не имеет никакого значения , сколько времени прошло после его смерти — девять дней, сорок, два года”.

Марина Могильнер. Homo imperii. История физической антропологии в России. М., “Новое литературное обозрение”, 2008, 512 стр., 2000 экз.

Книга о возникновении и эволюции категории расы в Российской империи, о том, какие основные направления она принимала и на какую культурную и политическую роль претендовала, по сути, это “первая история российской антропологической мысли, о богатстве которой не подозревают не только современные историки, но и антропологи, изучающие постсоветское (постимперское) пространство, и даже те, кто пытается найти в „русской расовой теории” предшественника и вдохновителя современного расового русского национализма” (от автора). Русская физическая антропология, получившая, как и западная, в качестве научного языка теорию Дарвина, прослеживается автором от 60-х годов XIX века, когда в России сложилось Императорское общество любителей естествознания, антропологии и этнографии как самостоятельная научная школа, одним из основных изданий которой впоследствии стал “Русский антропологический журнал”, и вплоть до 30-х годов ХХ века. Подробно представлены идеи и разработки русских ученых-антропологов самых разных идеологических ориентаций: “антропология имперского разнообразия” А. А. Ивановского и Д. Н. Анучина, “антропология русского национализма” И. А. Сикорского, “антропология многонациональности” К. М. Курдова, Ф. К. Волкова, Л. Л. Вейнберга, Н. В. Гильченко и других.

Михаил Николаев, Виктория Швейцер. Кто был никем… Документальный роман. М., “Время”, 496 стр., 2000 экз.

Впервые целиком — автобиографическая книга Михаила Ивановича Николаева (1926, Орехово-Зуево — 1987, Амхерст, США), поставившего перед собой задачу написать о “становлении простого советского человека, каким мне предназначено было быть, о том, как советская власть формирует нужного ей человека „социалистического общества”, и о том, почему я не стал таким. Мне выпало все, что достается простому советскому человеку, — может быть, правда, чуть больше, чем положено на одного: детский дом, ремесленные училища, заводы и армия, война и лагеря. Но я все-таки не стал нормальным советским человеком, рано понял ложь и подлость этого строя и как мог пытался ему противостоять”. Из письма Иосифа Бродского редактору журнала “Континент” Владимиру Максимову: “Посылаю Вам чрезвычайно толковую рукопись — 1-ю часть „Кто был ничем…” Михаила Николаева. Сочинение совершенно не претенциозное и — поэтому захватывающее. Автор — колоссально симпатичный малый, отсидевший пятнадцать лет, детдомовец, побегушник и т. д., но без всякого понта и настырности. Т. е. не делает на этом бизнеса”. Издание книги подготовлено вдовой Николаева — литературоведом Викторией Швейцер.

Александр Пятигорский. Введение в изучение буддийской философии. М., “Новое литературное обозрение”, 2007, 288 стр., 1500 стр.

Книга философа о философии, в самом начале предупреждающего, что “изучение буддийской философии будет сколько-нибудь реальным, только если у того, кто ее изучает, есть своя философия. У кого своей философии, какой угодно, нет, тот пусть займется чем угодно другим”. А также — что название книги следует понимать буквально, то есть речь пойдет о буддизме не как о религии, и не о восточных “духовных практиках”, и даже не об истории буддийской философии, а — исключительно — о базовых, с точки зрения автора, понятиях буддийской философии, представление о которых необходимо каждому, приступающему к ее изучению. Текст каждой главы строится следующим образом: сначала цитируется сутра, далее идет объяснение содержащихся в ней философских понятий и терминов, ну а завершает все авторский опыт философского осмысления процитированного текста. В основу книги легло содержание 19 семинаров по буддийской философии, проведенных автором в различных университетах; подготовка текста к печати велась совместно с Кириллом Кобриным.

Россия в кинокадре. 1896 — 1916. Составители: Елена Балабай, Виктор Баталин, Татьяна Дадыгина, Людмила Иноземцева, Ирина Князькова, Галина Малышева, Инна Фурманова. Редактор Виктор Баталин. М., “Российская политическая энциклопедия”, 2007, 288 стр., 1500 экз.

Альбом представляет первую попытку иллюстративного издания кинодокументов по истории России конца XIX — начала XX века.

Лев Рубинштейн. Духи времени. М., “КоЛибри”, 2008, 368 стр., 5000 экз.

Эссеистика Льва Рубинштейна про то, что в России нужно жить долго, — то есть про смену эпох, пришедшуюся на жизнь его поколения, и про неискоренимость чего-то, что полным цветом расцвело в России под названием “советское” и что оказалось невероятно живучим, подчинив себе изнутри “новорусскую” действительность. Эпохи меняются — наша “жисть”, по большому счету, остается неизменной — “тут совпадение многих, впрочем, связанных друг с другом, обстоятельств. И невнятная генетическая тоска по „порушенным традиционным ценностям”. И неосознанная для одних и вполне даже осознанная для других ностальгия по советским культурным колхозам — творческим союзам, где многим, вроде как горьковскому ужу, было некогда „тепло и сыро”. И влияние общемировых неоконсервативных тенденций. Из политической жизни ушло время артистов. Пришло время пыльной скуки… Время, рекрутировавшее тот тип искусства и тот тип журналистики, какие сложились к сегодняшнему дню, увы, подходит к концу. Пришло время бархатной реставрации, время бесшумной фундаментализации всех сфер общественной и культурной жизни. Сама идея культурного пространства, где сформировалась и бытует свободная, ироничная, непочтительная интонация, с точки зрения новых времен — всего лишь затратный анахронизм. Новое время — новые песни — о главном, разумеется. И новые ценности — разумеется, вечные”.