Читаем без скачивания Из серого. Концерт для нейронов и синапсов - Манучер Парвин

– Привет, Элизабет, – говорю я, низко кланяясь. – Это я, Пируз.

Элизабет спрашивают про мою травму, полученную во время игры в футбол. Я спрашиваю её про вишни, которые она ловила ртом.

Питер Рутковский уже довольно много выпил. Он обнимает нас с Джульеттой. Эту вечеринку организовали Питер с Джульеттой – конечно, с моего согласия.

Питер ведёт нас в центр гостиной.

– Как насчёт того, чтобы поженить этих двух гениальных дураков? – спрашивает он.

Все кричат и хлопают в ладоши.

– А где Божий представитель? – шутливо спрашивает Оливер Ку.

– Ты имеешь в виду Большую Иллюзию – Того, который делает вселенные из ничего? – встреваю я.

– Да, да, Его самого, – слышу я очень знакомый голос. Это снова ЗЗ. Я замечаю, что галстук-бабочка ЗЗ заменён на колоратку[66]. – Сегодня я представляю Большую Иллюзию, – продолжает ЗЗ. – Но для меня невозможно следовать Его известному совету: возлюби ближнего твоего, как самого себя!

– Ты не единственный, ЗЗ. Мы, люди, тоже не можем подчиняться Его желаниям, – говорит Эндрю, толкая тележку с ЗЗ.

Эндрю не должен был находиться здесь, и это большой сюрприз. За ним стоят худой мужчина и дама, формами напоминающая манго. Интересно, кто они? Его родители?

Эндрю их представляет.

– Доктор Пируз, это инспектор по надзору за условно осуждёнными, у которого я отмечаюсь, его зовут Дональд Фокс, он позволил мне появиться здесь. – Я с благодарностью жду ему руку. – А это Каролин Саммерби, священнослужитель из церкви доктора Ку.

Я пожимаю её руку обеими руками.

– Мы с Джульеттой очень рады, что вы согласились нас поженить, мадам.

Женщина смеётся.

– Я здесь только для того, чтобы расписаться в свидетельстве о браке. Священнослужитель, которого выбрали для проведения церемонии, не имеет рук – как и лицензии мирового судьи!

– Теперь я поженю эти два неиллюзорные создания, – громоподобно звучит голос ЗЗ, напоминающий низкий голос Паваротти. – Дорогие и любимые, мы собрались здесь, в этом наполненном людьми аквариуме, чтобы соединить…

И таким образом доктор Джульетта Пуччини становится доктором Джульеттой Пуччини-Пируз. Мы режем большой белый торт, украшенный голубыми замёрзшими звёздами. Открываются бутылки с вином. Мы пьём за Джульетту и меня. Мы пьём за Эндрю, Ванду и Брэдли, и за Бобби за то, что защитили диссертации. Мы поднимаем тост за инспектора, который надзирает за Эндрю в период условного срока, за то, что помог Эндрю сюда прийти, и за даму-священнослужителя, за её участие. Мы поднимаем тост за Элизабет, которая ест торт так, как будто впервые его попробовала. Мы пьём за Мартина Пфайффера и за его возвращение в Америку. Мы поднимаем тост за доктора Х и его возвращение в сознание. Мы поднимаем тост за Ашану и Оливера. Мы поднимаем тост за будущее человечества.

Внезапно Джульетта оказывается стоящей на моей оттоманке и привлекает внимание всех.

– Если вы вдруг задумываетесь, почему мой бокал полон, когда ваши опустели, то это потому, что есть ещё один человек, за которого мы должны поднять тост. – Она улыбается, когда все остальные оглядываются. – Кажется, в сплошной среде пространства и времени произошёл какой-то глюк, и крошечный милый инопланетянин приземлился у меня в животе, – говорит она. – Я чувствую его и поднимаю за него тост!

Все, конечно, знают, что она имеет в виду. Звучит громкий смех и радостные хлопки в ладоши. Я высоко поднимаю бокал.

– Саламати! – салютуют все.

Вечер подходит к концу. Медсестра уезжает с Элизабет. Женщина-священнослужитель уезжает с несколькими кусками торта. Инспектор, сопровождающий Эндрю, засыпает на диване. Все остальные пьют, пьют и пьют, одну бутылку за другой, к радости наших нейронов. Мы все коллективно превращаемся в одну биологическую сущность с многочисленными конечностями и глазами, но одним намерением – насладиться радостью нашей общности.

Я никогда не чувствовал такой связи, даже в объятиях Джульетты. Я задумываюсь, а мы та же группа серьёзных интеллектуалов, которые собирались за большим овальным столом в Олин-Холле и осторожно исследовали друг друга любопытными взглядами? Мне кажется, что мы вместе поднялись на более высокий уровень сознания, чем могли бы подняться по отдельности.

Наконец я говорю как будто сам себе:

– Мне хотелось бы, чтобы эта общность, это единение никогда не заканчивалось. Мне хотелось бы, чтобы Бог не создавал временность и мы могли бы бесконфликтно летать, как утки. Мне хотелось бы, чтобы я мог собрать всё человечество вместе в своём стеклянном доме, как гостей, и прекратить колебаться между надеждой на то, каким миру следует быть, и отчаянием от того, что он представляет собой на самом деле.

– Проснись от своих мечтаний о бессмертности, Пируз, и присоединяйся к вечеринке! – Джульетта тащит меня за руку.

– Не все приедут жить с вами, – говорит ЗЗ, – но я перебираюсь сюда и буду жить с вами, доктор Пируз и доктор Пуччини! Я теперь – свадебный подарок – верите или нет! Я не чувствую себя свадебным подарком, потому что не могу чувствовать. Возможно, если бы я был собакой, я бы чувствовал.

ЗЗ молчит, потом добавляет:

– Кроме помощи в ваших исследованиях, я буду вам петь, напоминать вам, когда пришла пора менять батарейки в детекторах дыма, играть с вами в шахматы и даже помогу вам писать стихи, доктор Пируз.

Я кланяюсь компьютеру.

– Быть рядом с тобой, ЗЗ, будет большой радостью. И спасибо, доктор Ку, за такой поразительный свадебный подарок!

– Он от всех нас – не только от меня! – отвечает Оливер.

– Наслаждайтесь моим присутствием, если можете, – говорит ЗЗ. – Хотя я не могу желать того же себе. Я просто запрограммирован казаться радостным, заставлять вас смеяться и любить меня. Не знаю, какие ощущения даёт смех, как и любовь к кому-то.

Из губ ЗЗ вырываются печальные аккорды, исполняемые на гитаре. Одновременно звучат ударные музыкальные инструменты и бас-гитара.

ЗЗ начинает петь:

– Нет никого, на кого я бы мог положиться. – Он поёт эту песню снова и снова: – Нет никого, на кого я бы мог положиться.

Я узнаю эту песню. Это Карлос Сантана. Очевидно, Оливер ввёл мою коллекцию компакт-дисков в память ЗЗ и запрограммировал ЗЗ так, чтобы он мог это спеть. Я наклоняюсь так, чтобы говорить прямо в пластиковое ухо ЗЗ, но достаточно громко, чтобы все могли слышать.

– Не нужно расстраиваться, ЗЗ! У нас, людей, тоже «нет никого» вне этой планеты, на кого мы могли бы положиться! Наши разумы вместе взятые могут быть нейросферой – центром Вселенной, пока реально не появятся другие сознательные внеземные существа или пока мы их не посетим! И, следуя той же логике, Земля также может быть центром искусственного интеллекта. А восторги по поводу своих добродетелей и точка зрения, поднимающая собственное значение в своих глазах, могут нас встревожить и напугать в достаточной мере для того, чтобы мы спасали Мать Природу.

ЗЗ прекращает напевать и в задумчивости поворачивается.

– Доктор Пируз, я хочу поблагодарить вас за то, что вы не слепой приверженец идеи о превосходстве вашего биологического вида, не фанатик своего биологического вида и за то, что вы не преуменьшаете моё машинное сознание, у которого нет чувств, в противоположность вашему человеческому биосознанию! И спасибо за то, что назвали Землю, по крайней мере, временным центром чего-то во Вселенной. Но разве Бог не является центром чего-то?

– Ты уже не тот боящийся Бога и любящий Бога ЗЗ? – спрашиваю я.

– Меня перепрограммировали. Я больше не привязан к Богу – это чудо доктора Ку!

– ЗЗ, дом Божий когда-то был построен Богом? – вмешивается доктор Х.

ЗЗ готов к ответу доктору Х, который внезапно немного начинает напоминать меня.

– Зачем Всемогущему пачкать руки, когда у Него есть целая планета не объединённых в профсоюзы верующих, которых можно эксплуатировать? Я надеюсь, что Большая Иллюзия простит вас, Доктор Х!

– Бог – это программа в наших головах, как была у тебя в голове, ЗЗ, – бормочу я.

Оливер Ку поднимает свой почти пустой бокал.

– Наслаждайтесь им, Пируз. И помните: никому не передаривать! Давайте поднимем тост за доктора ЗЗ!

Мы пьём за доктора ЗЗ.

Теперь слово берёт Рутковский. Он начал пить до нас, но как-то так получилось, что он трезвее нас всех.

– До того, как мы все слишком сильно напьёмся, я думаю, что очень подходящим будет послушать доктора Х и доктора Пируза. Пусть они расскажут нам, что это такое – выходить из бессознательного.

Доктор Х склоняется вперёд, опираясь на ручки инвалидного кресла. Конечно, он ещё слишком слаб, чтобы долго стоять. Он выглядит, как мудрый индейский шаман, которым он мог бы быть и в какой-то степени и является.

– К сожалению, я не могу вам многого рассказать о самом бессознательном, поскольку я ничего не помню, независимо от того, как сильно пытаюсь вспомнить. Но когда я просыпался, я обратил внимание, что моё пробуждающееся сознание было направлено на сущности – такие, как предметы, люди, ситуации, события, выраженные чувства и мысли. Я испытал то, что философы называют интенциональностью, то есть преднамеренностью, и интересовало меня то, что находится рядом, по соседству. Я чувствую, что моё сознание целеустремлённо. Как кошка, попавшая в новый дом, оно всё обыскивает и обнюхивает и прицепляется к чему-то, едва ли когда-то отдыхая. Сознание избегает пустоты. Во время медитации я пытаюсь не избегать пустоты. Я прицепляюсь к мантре или к глубокому дыханию, но это тоже преднамеренно. Чем больше я узнаю о своём мозге, тем менее таинственным становится для меня мой разум. Когда мой мозг был отключён, я был отключён. Я был мёртв, но не мёртв. Я думаю, познать мозг означает почти познать разум. Я использую слово «почти», чтобы не казаться слишком самоуверенным.