Читаем без скачивания Полёт совиного пёрышка - Арина Предгорная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет. Никакой вариант не является уместным, если дама замужем. Но об этой причине я молчала.
– Прощайте, Райдер.
– Отвратительная формулировка! – не согласился мой собеседник. – До свидания – звучит гораздо приятнее.
– Ничего не могу обещать, – повторила я, и собственный голос предательски дрогнул.
Я отступила за фонтан, свернула в переулок, краем глаза следя за неподвижно застывшей фигурой. Поспешно нырнула в проход между домами с низко нависающими балкончиками, трясущимися руками, едва не роняя цветы, вытащила совиное пёрышко. Времени у меня оставалось с запасом, но с каким же сожалением я ломала кончик пера!
Сквозь пространство до самого Бейгор-Хейла меня протащило так резко и грубо, что я едва справилась с подступившей тошнотой. Постояла, привыкая к привычной обстановке, подышала открытым ртом, стянула с себя шляпку, туфли и рухнула в кресло. С растрёпанными чувствами справиться не удавалось. Руки неудобно оттягивала сумочка и отвлекал шуршащей обёрткой букет. Нежно пахнущие бледно-жёлтые цветы вызывали робкую улыбку; не было сил думать, что в саду замка таких не росло. Я переложила букет на столик и кое-как отлепила взгляд от стенки напротив.
– Рене?
Сычик спикировал на стол и встопорщился весь, от клюва до кончика смешного сычиного хвостика. Гневно заклекотал.
– Согласна, – вяло повинилась я. – Полное безобразие. Я не знаю, как так вышло, лапушка. Я не знаю, почему тебя не перенесло вместе со мной. У меня для тебя новости. Думаю, что хорошие, надеюсь на это.
Я потянулась к сумочке за спрятанными письмами, а воинственный птиц подскочил к лежащему на столе букету и яростно клюнул полупрозрачную шёлковую бумагу.
Глава 20.1
Обсуждать с птицем письма откликнувшихся магов ожидаемо оказалось делом сложным. По поведению Рене я разобрала только, что он разочарован проволочками, расстроен и не согласен с моими вариантами ответа каждому из магов. Опять приходилось откладывать решение этого вопроса до часа человека.
Душистый бледно-жёлтый букет я поставила в вазу и отнесла на прикроватный столик, вызвав всплеск бурного птичьего негодования.
– Цветы-то чем виноваты, малыш? – пыталась успокоить сычика я.
Прислуга в моей спальне бывала очень редко, но всё же бывала: оставленный возле камина букет сразу привлёк бы внимание. В глубине комнаты, в тени балдахина, цветы могли оставаться незамеченными: так я объясняла Рене, а он в ответ почти по-человечески присвистывал-фыркал.
– Они мне нравятся, – упрямо стояла на своём я. Рене, пожалуйста, не надо их трогать, опрокидывать вазу, дёргать лепестки и тому подобное. Это всего лишь цветы.
Сыч расправил крылья и вылетел в окно так резво, что я не успела сосчитать до двух. Я вздохнула. Но и выкинуть красивый букет рука не поднималась! Я поправила цветы, коснулась нежных шелковистых лепестков, чувствуя, как губы сами собой разъезжаются в глупой улыбке. И пошла проверять, что творится в замке.
А было очень тихо: слуги ещё не вернулись с ярмарочных гуляний, и я оказалась предоставлена сама себе. Убедилась, что один только Олир, мрачный и злой – ему-то с ворот отлучаться было нельзя – оставался в стенах Бейгор-Хейла. Смысла в его неотлучном дежурстве я не видела: при любом раскладе мне не удавалось выйти за стены замка, магия не дремала и била точно. Но Олир служил дэйну Уинблейру и его указаний не нарушал.
Мне едва ли не впервые за долгое время не хотелось приниматься ни за дела, ни за работу над новой картиной: устроившись в беседке, я ни за тонкую шерсть не взялась, ни за книгу. Снова и снова ловила себя на ужасном: я вела мысленные диалоги с зеленоглазым лэйром. Смеялась удачным шуткам, пробовала тонко шутить сама… Одёргивала себя, призывала к порядку, чтобы спустя минуту забыться снова. Немного отпустило во второй половине дня: пользуясь отсутствием не в меру любопытных слуг, я позволила себе занятие вне спальни, свободнее и увереннее отрабатывала одно из бытовых заклинаний, а оно, пусть и простенькое, но требовало полной концентрации внимания. Улыбчивому облику Райдера пришлось уступить и истаять.
Яола, надо отдать ей должное, привела женщин и садовника в приемлемое время, но непривычно шумных. Впрочем, как оказалось, трезвых, это всего лишь отголоски ярмарочного веселья бродило в Мейде с Нальдой. Последняя, не стесняясь, при всех заигрывала с Саркеном, а тот и не возражал. Экономка передала мне свёрток с отрезом полотна для картин, который я попросила её приобрести, если попадётся, Рута, сияя довольной улыбкой, поспешила на кухню, я же убедилась, что как минимум половина домочадцев готова исполнять свои обязанности и ушла к себе. Рене не прилетал, меня грызло чувство вины за витание в облаках и распрекрасное настроение, и только ближе к ночи вспомнила, что не принесла из кладовых запасов никакого лакомства для него.
Взяв подсвечник, снова вышла в пустой коридор, отгородилась от тихого шёпота по углам, не смотрела на тени за спиной: это просто старый дом, в нём совершенно некого опасаться. Проходя мимо одной из хозяйских спален, пустовавших большую часть времени, я увидела неширокую полоску света, слабенького, но всё же. А следом услышала приглушённые голоса, тихий воркующий смех. Сначала замерла испуганным сусликом, пожалев, что не прихватила с собой кочергу, но, чем дольше вслушивалась, тем яснее убеждалась, что за дверью скрывались очень даже живые люди. Я поставила подсвечник на пол и подкралась поближе к двери, напрягла и без того обострившийся слух. И вскоре узнала голоса, их было два: служанки Нальды и садовника. И они вовсе не пыль с полок смахнуть явились! Я покачала головой, но размышляла недолго: тихо прикрыв дверь, я наложила на неё запирающее заклинание, подхватила подсвечник и продолжила путь на кухню. Магические замки не открывал ни один ключ.
Раздобыв для Рене сухофруктов и орехов, я с тихой ухмылкой проскользнула мимо занятой спальни
