Читаем без скачивания Кодекс - Дуглас Престон

— Дурные привычки юности, — поморщился старик. Бораби присел на корточки и обвел всех взглядом.

— Я уходить. Вернуться через полчаса. Если нет, вы дождетесь, когда начнется дождь, и пойдете через мост без меня. О'кей?

— Ты куда? — спросил Вернон.

— За Хаузером.

Он вскочил и исчез.

Том колебался. Если возвращаться за кодексом, то теперь или никогда.

— Мне тоже надо кое-что сделать, — сказал он. Филипп и Вернон, не веря собственным ушам, посмотрели на брата.

— Что?

Том покачал головой. У него не было ни слов, ни времени, чтобы объяснить свое решение. А возможно, такой поступок вообще не имел оправдания.

— Не ждите меня. Встретимся у моста, когда налетит гроза.

— Том, ты что, свихнулся? — рявкнул на него отец.

Он не ответил. Повернулся и скользнул в джунгли.

Через двадцать минут он выполз из чащи. Поднялся и постоял, пытаясь сориентироваться. Некрополь располагался от гробницы на восток. Это все, что он знал. Поскольку они находились довольно близко к экватору, солнце даже поздним утром держалось на востоке. Это давало общее направление. Том не хотел думать о только что принятом решении: правильно или неправильно было оставить братьев и отца. И насколько это опасно, безумно или бессмысленно. Он знал одно: ему во что бы то ни стало надо было добыть кодекс.

74

Хаузер читал землю перед собой, как книгу: вдавленное в грязь семечко, примятая травинка, сбитая с листьев роса. Он научился во Вьетнаме идти по следу и теперь безошибочно знал, куда направились Бродбенты, словно те разбрасывали за собой шарики из хлебного мякиша. Хаузер научился разбирать следы во Вьетнаме и теперь привел в готовность «стейр» и гнался за братьями быстро и уверенно. Он чувствовал себя намного лучше: хотя не совсем успокоился, но напряжение заметно спало. Его всегда привлекала охота. А разве что-нибудь может сравниться с охотой на человеческое существо? Самая опасная на свете игра.

Его никчемные солдаты продолжали копошиться и взрывать в другой части города. Пусть себе. Их надо чем-то занять. Выслеживание и уничтожение Бродбента и его сыновей — задача для скрытно пробирающегося сквозь джунгли одинокого охотника, а не для шумной ватаги неумелых вояк. У Хаузера было преимущество: он знал, что его противник безоружен и ему так или иначе придется переходить через мост. Хаузер не сомневался, что перехватит Бродбентов, — дело только во времени.

А когда расправится с ними, займется гробницей в свое удовольствие: возьмет из нее кодекс и мелкие предметы, а остальное оставит до лучших времен. Дожав Скибу, Хаузер не сомневался, что выколотит из него миллионов пятьдесят, а может быть, и больше. Свою базу он устроит на территории Ш вейцарии. Так поступал Бродбент — «отмывал» в Швейцарии сомнительные древности, а потом утверждал, что они из «старых швейцарских коллекций». Его коллекцию открыто не продать: слишком знаменитая и многим известно, кому принадлежали входящие в нее шедевры. Но можно распихать потихоньку. Арабские шейхи, японские промышленники и американские миллиардеры любят красивые вещи и не слишком интересуются, откуда они взялись.

Хаузер отбросил приятные мысли и сосредоточился на погоне. Вот опять сбита с листьев роса, на земле пятнышко крови. Он вошел в галерею и включил фонарь. С камня содран мох, па мягкой почве отпечаток подошвы. Только идиот не сумел бы идти по такому следу.

Хаузер быстро разбирал оставленные на пути знаки и, как говорится, наседал на пятки. В лесу он увидел примятые подгнившие листья — здесь они бежали сломя голову.

Что-то уж все слишком очевидно. Хаузер замер и прислушался. Затем наклонился и присмотрелся к земле. Любительство. Вьетконговцы посмеялись бы над такой уловкой. Согнутое деревце, спрятанная под листьями свитая из виноградной ветви петля. Едва приметная проволочная тяга. Хаузер осторожно отступил назад, подобрал лежавшую неподалеку палку и приподнял ею петлю.

Последовал рывок, деревце разогнулось, петля резко дернулась. В следующую секунду Хаузер почувствовал дуновение ветерка, и что-то рвануло его штанину. Он опустил глаза: в складке брюк застрял маленький дротик, с заостренного на огне конца стекала капелька темной жидкости.

Маленькая стрелка промахнулась всего на дюйм.

Несколько минут Хаузер не двигался с места: осмотрел каждый фут местности, каждый ствол и каждую ветвь. Убедившись, что других ловушек не было, он нагнулся, собираясь вытащить дротик из штанины, но удержался — и вовремя. Древко по бокам имело едва заметные шипы, которые были тоже пропитаны ядом и непременно впились бы ему в пальцы.

Хаузер взял тростинку и с ее помощью извлек дротик из брюк.

Недурно. Три ловушки в одной. Очень эффективно. Не было сомнений, что это работа индейца.

Хаузер двинулся вперед, но теперь гораздо медленнее. Он невольно начал испытывать уважение к противнику.

75

Том открыто бежал по лесу, считая, что в сложившейся ситуации скорость важнее скрытности. Он сделал большой крюк, чтобы держаться дальше от их прежнего следа и не натолкнуться на Хаузера. Тропа шла среди увитых зеленью разрушенных храмов. У Тома не было фонаря, и временами ему приходилось двигаться на ощупь — то ныряя в темные коридоры, то проползая под упавшими камнями.

Вскоре он был на восточной части плато. И остановился. Перевел дыхание, затем забрался на скалу, стараясь определить, где находится. Он решил, что некрополь должен лежать от него на юге, поэтому и дальше пошел по тропе, которая огибала уступы. Через десять минут показались стены города мертвых. Том отыскал тайный путь и начал спускаться, прислушиваясь при каждом шаге, не там ли еще Хаузер. Но их мучитель давно исчез. И вскоре Том стоял перед входом в гробницу отца.

Их рюкзаки все так же лежали кучей, где они их бросили. Том взял мачете и прицепил к поясу. Порылся в вещмешках, нашел несколько пучков тростника и спички. Зажег факел и вошел в пешеру. На него пахнуло болезнетворным тленом. Стараясь дышать носом, он продвигался все глубже. По спине побежали мурашки, когда он вспомнил, что отец, замурованный в полной темноте, провел здесь целый месяц. Трепещущий огонь осветил возвышавшуюся над полом погребальную плиту. На ней были вырезаны черепа, чудовища и другие устрашающие сюжеты. А вокруг стояли ящики и коробки, перетянутые лентами из нержавеющей стали и скрученные болтами. Не похоже на усыпальницу Тутанхамона. Больше смахивает на бордель.

Преодолевая отвращение, Том подошел ближе. За коробками и ящиками отец организовал себе неказистое жизненное пространство — надрал сухой соломы, смешал с пылью и устроил постель. Вдоль дальней стены стояли глиняные горшки, в которых, судя по всему, ему оставили воду и еду. Теперь из них несло тухлятиной. Из одного горшка высунула голову крыса и, испугавшись света, быстро убежала. К горлу подкатила тошнота, но Том не удержался и заглянул в горшок. На дне остались крохи жареных бананов, по которым ползали отвратительные черные жирные тараканы. Завидев свет, они в панике зашуршали лапами и стали биться о стенки. В сосуде с водой плавали дохлые мыши и крысы. У стены валялась целая груда убитых грызунов. Том решил, что отец, отстаивая право на еду, каждый день сражался с соперниками. В глубине пещеры горели крысиные глаза — животное дожидалось, когда он уйдет.