Читаем без скачивания Кодекс - Дуглас Престон

Ничего не произошло. Хотя он не сомневался, что попал. Его охватила внезапная паника: неужели еще одна ловушка? Хаузер резко отклонился в сторону, и в этот момент на него, словно кот, прыгнул индеец. В руке он держал заостренную палку. Хаузер применил прием джиу-джитсу: ушел вперед и резко вправо и, используя энергию броска нападающего, легко перекинул его через голову. А затем полил очередью то место, где должен был находиться противник. Но его там не было.

Индеец исчез, растворился.

Хаузер осмотрелся. Ведь индеец был впереди всего в шаге от него. Он поднял голову. На дереве по-прежнему алел уголок рубашки, и из ветвей высовывался кончик духовой трубки. Хаузер проглотил застрявший в горле ком. Сейчас не время пугаться или злиться. Надо делать дело. Хватит играть в кошки-мышки с индейцем. В этой партии ему верх не взять. Настала пора выкурить Бродбентов грубой силой.

Хаузер повернулся и пошел вдоль края владений ползучих лиан. Поднял «стейр» и нажал на спуск. Одна очередь, вторая. Он двигался и посылал пули в заросли. Стрельба возымела ожидаемый эффект: он услышал, как в глубине леса засуетились в панике Бродбенты. Перепугались не хуже куропаток. Теперь он знал, где они прятались. Хаузер поспешил отрезать им путь. Он перехватит их на выходе из джунглей и погонит к мосту.

В этот момент за спиной раздался звук. Хаузер резко повернулся навстречу новой опасности и послал очередь в зеленую стену леса. Пули сшибали листья, ягоды дикого винограда и веточки, и они разлетались в разные стороны. Он слышал щелчки и шлепки — это пули попадали в стволы деревьев. Вдруг кто-то пискнул и свалился на землю.

Носуха! Черт подери, он подстрелил носуху!

Хаузер снова двинулся вперед. Напряг слух и открыл огонь в направлении, куда убежали Бродбенты. Сзади от боли вопило раненое животное и, ломая ветви, продиралось сквозь чащу. Хаузер вовремя сообразил, что это не носуха, а опять проклятый индеец. Бросился на землю, перекатился набок и выстрелил. Не для того, чтобы убить — индеец успел скрыться в зарослях, — а чтобы заставить выйти из леса на открытое пространство перед мостом. Он гнал его в том же направлении, что и Бродбентов. Хитрость заключалась в том, чтобы не прекращать огня и не дать им прорваться назад. Хаузер бежал, пригибался и посылал одну короткую очередь за другой, исключая всякую возможность отступления к Белому городу. Подгонял слева, сбивал в кучу, направлял к обрыву на открытое место. Кончился магазин. Он приостановился, чтобы вставить другой. Судя по топоту, Бродбенты бежали туда, куда надо.

Теперь они у него в руках.

77

Том успел добежать до середины плато, когда услышал перестук автоматной очереди. И, боясь представить, что означают эти выстрелы, машинально повернул на звук. Он несся, раздвигая листья папоротников и ветви винограда, перепрыгивал через поваленные стволы и карабкался на полуразрушенные стены. Раздатись вторая и третья очереди — на этот раз ближе и правее. Том вильнул туда, откуда доносилась стрельба. Надеялся каким-то образом защитить отца и братьев. При нем его мачете. Этим тесаком он убил анаконду и ягуара. Неужели Хаузер страшнее?

Неожиданно лес расступился, и он оказался на залитом солнцем пространстве в пятидесяти ярдах от обрыва, где отвесная стена больше чем на милю уходила в мрачные глубины вечной тени и клубящегося тумана. Он был у самого ущелья. Направо виднелась тонкая ниточка перекинутого через пропасть подвесного моста, который слегка покачивался в потоках восходящего воздуха.

Позади раздались выстрелы. Том увидел, как из леса выскочили Филипп и Вернон и, поддерживая отца, что было сил бросились к мосту. Секундой позже следом за ними выбежал Бораби. За их спинами автоматный огонь валил верхушки папоротников. Том повернул к ним, но слишком поздно понял, что вместе с остальными попал в ловушку. Из леса послышалось стаккато очереди, и оттуда появился Хаузер. Он был в нескольких сотнях ярдах позади беглецов и, отсекая их выстрелами слева, направлял к обрыву и мосту. Том подбежал туда вместе с другими. Братья пригнулись и остановились. Том видел, что на другой стороне встревоженные выстрелами солдаты заняли оборону и преградили им путь к отступлению.

— Хаузер хочет загнать нас на мост! — крикнул Филипп. Новая очередь срезала листья с ветки над головой.

— У нас нет выбора, — ответил Том.

В следующую секунду они уже бежали по раскачивавшемуся мосту, где поддерживая, а где и волоча на себе отца. Солдаты на другой стороне опустились на одно колено и, преграждая дорогу, вскинули автоматы.

— Не останавливайтесь! — бросил на бегу Том.

Они успели преодолеть примерно треть моста, когда солдаты открыли предупредительный огонь. Пули веером разлетелись у них над головами. Одновременно послышались голоса сзади: Хаузер и еще несколько солдат отрезали им путь в Белый город.

Пятеро Бродбентов оказались в западне между двумя берегами ущелья.

Солдаты вновь открыли огонь, но теперь взяли прицел ниже. Том слышал, как наверху свистят пули. Они оказались на середине моста. Здесь от их движений он трясся и раскачивался гораздо сильнее. Том посмотрел вперед, оглянулся назад. Беглецы остановились. Ничего другого им не оставалось. Все было кончено.

— Не двигаться! — приказал Хаузер и, улыбаясь, с оружием на изготовку ступил на настил моста. Бродбенты смотрели, как он приближается. Том покосился на отца — тот неотрывно следил за Хаузером. В глазах были страх и ненависть. Выражение его лица испугало Тома даже больше, чем положение, в которое они попали.

Хаузер остановился в сотне футов и, чтобы сохранить равновесие на раскачивавшемся мосту, шире расставил ноги.

— Так, так… Да это старина Макс и трое его сыновей. Я вижу, семья в сборе.

78

Сэлли двенадцать часов лежала за поваленным деревом и почему-то вспоминала отца. В последнее лето своей жизни он научил ее стрелять. Но и после папиной смерти она продолжала ходить на обрыв и стреляла сначала по яблокам и апельсинам, а затем по центам и десятицентовикам. Сэлли стала превосходным стрелком, хотя понимала, что это бесполезное занятие: ее не интересовали ни соревнования, ни охота, но она получала удовольствие от самого процесса. Кто-то любит кегельбан, кто-то пинг-понг, а ей нравилось стрелять. Разумеется, в Нью-Йорке это было самое неполиткорректное увлечение из всех возможных Джулиан пришел в ужас, когда обнаружил ее страсть к оружию, и взял с нее обещание, что она непременно бросит стрельбу и никому не станет рассказывать. И не потому что он был против оружия, а потому что это declasse[46]. Сэлли выкинула его из головы.