Читаем без скачивания Воспоминания (1865–1904) - Владимир Джунковский

На другой день я развлекал мою племянницу, знакомя ее с достопримечательностями Москвы, и угостил ее обедом в «Эрмитаже». На следующий день я опять ей показывал Москву, она поехала обедать к Сафоновым, а я остался дома, обедали втроем – великая княгиня, княгиня Лобанова, бывшая фрейлина великой княгини Александры Георгиевны, и я. 12-го января утром вернулся великий князь из Петербурга, а вечером уезжала моя племянница Жеребцова, я провожал ее и был рад, что она осталась вполне удовлетворена своим пребыванием в Москве. Проводив ее, был на вечере у Рихтер, а на другой день встречал великого князя Михаила Николаевича, который приехал погостить на 10 дней. Его пребывание было очень приятно, он такой был милый, любезный, уютный, для него каждый день составляли партию, я, к счастью, считался неиграющим, и потому меня не сажали за карточный стол. 14-го числа, в день десятой годовщины со дня поступления великого князя Сергея Александровича в Преображенский полк, он пожелал устроить вечеринку и посидеть за чашей вина с бывшими преображенцами у Гадона. Нас собралось с великим князем семь человек, и мы очень симпатично провели время незаметно до трех часов ночи. 15-го я был дежурным, была такая масса представляющихся, что я с трудом разбирался: одни шли к Сергею Александровичу, другие к Михаилу Николаевичу, третьи – к великой княгине. Вечером великий князь поехал со мною в театр, и так как никого больше не было, то я сидел с ним в боковой Царской ложе, давали «Якобиты» в бенефис Горева, было очень хорошо. Великий князь вызывал Горева к себе в ложу и приветствовал его.

16-го было открытие дворянского собрания; перед выборами и потом в течение нескольких дней все были разные празднества в честь дворян. Великий князь в сопровождении всей своей свиты приехал на открытие и сказал очень хорошую речь, к сожалению, она у меня не сохранилась. Было очень интересно и торжественно, все хоры были полны – все семьи дворян. Не думал я тогда, что и мне лет через 15 придется также открывать собрание в качестве губернатора.

17-го числа великий князь дал обед предводителям дворянства, я не был на этом обеде, так как был приглашен только дежурный, и обедал в этот день у Вельяминова и затем был в Малом театре, давали пьесу Островского «Дмитрий Самозванец». Очень было хорошо.

18-го была панихида по королеве Вюртембергской Ольге Николаевне; днем я делал визиты: был у Ржевских – это старинная московская дворянская семья, у них было три дочери, старшая серьезная, солидная, очень симпатичная, другие две еще легкомысленные; у Челищевых, он был начальником дивизии, была одна дочь, очень хорошенькая, но совершеннейшая кукла; у m-m Каншиной – очень она мне не понравилась, ни одного слова она не произносила без жеманства и весьма не талантливо красила себе веки; у баронов Бистром – муж и жена, детей у них не было. Она была очень симпатичная женщина; они постоянно давали вечера и балы для себя. Вечером после обеда великий князь поехал на бал к Веригиным с нами, лицами свиты. Его высочество был в гусарской форме, эта форма ему удивительно шла, и он был центром всеобщего внимания, к тому же он был в духе, был очень любезен со всеми и очаровывал своей простотой, с какою держался.

19-го я наслаждался вечером в Малом театре, давали «Таланты и поклонники» Островского. На другой день я ездил с Гадоном в две бедные семьи, чтобы, по поручению великого князя, отвезти им деньги в пособие. Сначала мы были у трех старых девиц Шульгиных, племянниц бывшего московского обер-полицеймейстера. Они буквально умирали с голоду, у них ничего не было. Больно было смотреть на их нужду. Великий князь прислал им от себя 100 рублей. Оттуда мы поехали в еще более грустную обстановку к Варенцовым. Семья состояла из старика отца, бывшего преображенца и камер-пажа покойной императрицы Марии Александровны в день ее свадьбы с Александром II, его жены и двух дочерей. Я познакомился с ним недели две перед тем, когда он приезжал ко мне с одной из дочерей просить моего содействия к определению дочерей на сцену, так как они обе получили драматическое образование. По просьбе великого князя одну определили в Малый театр, но ввиду отсутствия у нее таланта, сначала на немые роли на 25 рублей в месяц. Другую устроить не удалось. Через несколько дней по определении дочери на сцену, с отцом сделался удар, жена его, испугавшись, выбежав в другую комнату, упала мертвой, дочери чуть с ума не сошли от горя и отчаяния.

Когда мы приехали с Гадоном, то застали отца, лежащего в параличе на диване с компрессами, за перегородкой гроб с матерью, одна дочь в столбняке, другая не переставая рыдала. В доме ни гроша, и кругом всем должны. Великий князь прислал им с нами 200 рублей. Ужасно было тяжело говорить с отцом, который был уверен, что жена его лежит больная за перегородкой. Он сказал нам, что его жена тоже при смерти, что он соборовался и причастился вчера, а сегодня и жена его причастилась. Оказалось, что когда он услыхал пение панихиды, то ему сказали, что это привезли Иверскую и причащают его жену. Мы старались кое-как успокоить несчастных дочерей и уговорили их проехаться с нами до Иверской часовни помолиться вместе, на что они согласились, и эта поездка их как-то успокоила. Потом удалось нам собрать для них немного денег, которые пошли на похороны отца, несколькими днями пережившему свою жену.

В это время сезон был в полном разгаре. По случаю дворянских выборов у великого князя было два вечера для дворян, а в дворянском собрании бал. Вечера у великого князя сопровождались концертами. Их высочества были удивительно милы со всеми и гостеприимны; великая княгиня положительно всех очаровывала как своей красотой, при необыкновенной скромности, так и своей простотой и любезностью. Первый вечер был в честь дворян Московского уезда, составлявших почти половину всех съехавшихся в Москву дворян; второй вечер для дворян остальных уездов. Кроме дворян, были приглашены также высшие военные и гражданские чины.

Программа концерта в первый вечер была следующая:

1. «Узник» А. Рубинштейна (г-н Трезвинский);

2. Дуэт из оперы «Пиковая дама» Чайковского (г-жи Дейша-Сионицкая и Звягина);

3. Рассказ о Граале из оперы «Лоэнгрин» Вагнера (г-н Преображенский);

4. «И ночь, и любовь, и луна» Давыдова (г-жа Дейша-Сионицкая);

5. Романс Чайковского (г-жа Звягина);

6. Пролог из новой оперы «Паяцы» Леонкавалло (г-н Прянишников);

7. «Здравствуй, Кремль», ария из оперы «Нижегородцы» Направника (г-н Преображенский).

Бал в дворянском собрании, данный депутатским собранием, напомнил мне большие придворные балы в Николаевском зале Зимнего дворца. Было удивительно красиво и изящно. Великий князь был в белом ментике л. – гв. Гусарского полка, который при его статной фигуре замечательно шел к нему, великая княгиня была изумительно хороша в белом бархатном платье с Екатерининской звездой. Когда они вошли в зал, музыка заиграла полонез. Проходили четыре раза; первый круг великий князь шел с женой, исполняющий обязанности губернского предводителя дворянства – с княгиней Трубецкой, великая княгиня – с губернским предводителем.