Читаем без скачивания Генетический взрыв - Вадим Денисов

С левой стороны мимо нашей машины пролетели ещё две, с кузовов которых вёлся непрерывный пулемётный огонь. Наши готовятся к штурму «Альпики-Сервиса».

— Группы четыре и три — вперёд! — громко, членораздельно и очень спокойно произнёс в эфире Фидель.

Удачи вам, ребята!

Я видел, как тёмные силуэты бойцов Гумирова и Степанова вдоль длинной подпорной стенки рванулись к лестнице, с другой стороны шла первая группа, Залётин таки выбил себе право участвовать в атаке. А вот под землю он не пойдёт, там будут нужны полноценные тройки, без раненых. Да, и Будко далеко не молод, физика у него слабовата, возраст. Зато опыта немало, и сила духа потрясающая. И это при отменной внимательности и собранности в бою…

Вполне может быть, что у этого отряда самая сложная задача — им нужно закупорить «Альпику» так, чтобы не выпустить из-под земли ни единого живого чёрного. А ведь те непременно полезут!

Пш-ш…

— Пятый, поддержи огнём! — вскрикнул динамик рации голосом Гумирова.

— Будко!

Развёрнутый стволом в сторону затонированных, и до нашего разрушительного визита ещё целых панорамных окон горнолыжного комплекса крупнокалиберный «Корд» начал работать по окнам первого и второго этажей, а мы с уфологом стрельнули туда же из граников. Эх, не подпалить бы там чего внутри раньше времени!

— Пятый, теперь постреляй в нашу сторону. Перрон, стык с вокзалом. Пугани их там, пусть на нас ползут, не хочу пока далеко в здание лезть, людей жалко, — а это уже Перейра в эфире. Отчего же не помочь хорошему человеку!

От беспрерывного звука бьющихся окон и звона осколков тяжелого стекла, какое-то время после выстрелов ещё падающих на землю, на душе странным образом становилось легко и спокойно, меня захватил демон разрушения.

— Воздух! — отчаянно заорал Данила, показывая пальцем вверх, и я, наверное, впервые за последние десять минут посмотрел на небо.

Дальше всё происходило очень медленно. Не потому, что в этот момент якобы остановилось время, и я обрёл сверхъестественную возможность проживать в течении обычной земной минуты целую вечность — просто этот эпизод мне очень хорошо запомнился, в мельчайших деталях и на всю жизнь, настолько всё было апокалиптически жутко…

Постепенно поворачивая голову в сторону вытянутой руки Манченко, я сначала заметил над горами два дымных следа, оставленными ракетами ПЗРК «Верба» или «Игла», чёрт их разберёт. Первый уже таял под слабым ветром, мишень, поражённую этим снарядом, я не видел. Вторая ракета на моих глазах разорвалась очень высоко и далеко, как мне показалось, буквально воткнувшись в корпус НЛО. «Интересно, какая уже это по счёту?» — проскочила мысль. Затем я мельком успел заметить пару синеватого цвета капсул подвесной канатной дороги, остановившихся высоко на склоне, и наконец увидел то, на что указывал напарник, застывший с серым лицом и открытым ртом.

Звуки куда-то пропали.

Прямо на нас стремительно падала большая боевая тарелка матово-чёрного цвета. Какого-то мига мне хватило, чтобы понять — она воткнётся точно в пикап, стоящий на асфальте дороги, согласно строгим указаниям, с заведённым двигателем. Не успеть.

Ни запрыгнуть и отъехать, ни самим отскочить.

Страшный тёмный силуэт сбитого корабля, видимый в той проекции, в которой мне никогда не доводилось наблюдать НЛО, надвигался на группу настолько неумолимо, что казалось — даже если я найду силы для бега, то пилот довернёт! Как камикадзе!

Тупое ребро огромного диска. Чуть вращающийся в воздухе шершавый корпус, на корабле уже можно было различить швы. Открытые люки боевого модуля, ещё недавно готовые выплюнуть по целям смертоносные шары, матовый круговой свет в верхней части тарелки — тонны неземного металла, разогнавшись в падении с большой высоты до огромной скорости, были сущим воплощением смерти.

Мы с Данькой застыли. Уфолог, словно умудрившись запутаться в трёхточечном ремне, ужасно медленно вскидывал к плечу автомат. И лишь стоящий в кузове старый шкипер, часто шевеля губами, извергающими отборные морские ругательства, беззвучно и безнадёжно стрелял из «Корда» по приближающемуся мёртвому кораблю…

Вот и всё. Глаза чем-то заливало.

Мама.

Ну! Вуф-фф… Меня обдало тугой волной горячего, как мне показалось, воздуха, сбоку пролетела Тьма, а следом послышался страшный скрежещущий удар! Что?! Банг! Огромная тарелка, в последний момент, волей земных или внеземных богов будто изменив траекторию полёта, со страшной силой врезалась в набережную Мзымты в тридцати метрах дальше автомобиля, во все стороны полетели камни и осколки асфальта, но у нас уже проснулись рефлексы — все пригнулись.

— Грёбаная канитель… — громко прошипел Данька, быстро расстёгивая ширинку и одновременно глядя на штанины, чтобы понять, а надо ли?

Да, это хороший пример.

По-моему, за эту минуту я постарел лет на пять.

Пш-ш…

— Группа пять и два, вперёд, работаем! — скомандовал Фидель. Вторая группа это он сам с ребятами. Проклятье, нам же к «Форту Эврика» нужно!

— В машину!

Неподалёку от гостиницы, стилизованной под старую крепость, рос большой старый дуб. В общем-то, «Форт-Эврика» и древний дуб — единственное, что осталось в этом месте от старого горнолыжного комплекса. При строительстве Розы Хутора и железнодорожного вокзала все былые строения снесли, поляны вокруг зачистили, а на их месте частично построили новое. Дуб этот знаменитый, пушкинский, из Лукоморья. Некогда рядом с ним был установлен памятник поэту, а по толстенному узловатому стволу была пущена тяжёлая цепь, символизирующая золотую. По ней важно ходил чугунный учёный кот. Здесь очень любили фотографироваться мамы с детьми. Позже цепь с котом куда-то пропала, но само дерево осталось.

Гостиница располагалась рядом, в живописном месте на берегу крутого горного ручья, через который имелся больше декоративный, чем деловой подвесной мосток, ведущий к ресторанчику с озерцом, здесь можно было за плату половить радужную и розовую форель.

Всё снесли, в том числе и неплохой корпус горнолыжного подъёмника. А эту гостиницу оставили, раньше я всё думал, почему? За что ей такая честь выпала при тотальной зачистке месте. Теперь же всё становится на свои места.

Быстро поздоровавшись за руку с Ульяновым в подвальном магазине, куда он нас всех затащил, я первым делом спросил:

— Кот где?

— Запер, ты же сам просил сберечь.

— Слава богу.

— Отставить тереть о котах! — вмешался ранее уже представившийся Володе Фидель. — Доложить обстановку.

Доклад занял пять минут, ещё минута ушла у спецназовцев на обсуждение деталей.