Читаем без скачивания Армстронги. Загадка династии - Эндрю О’Коннор

Чарльз не пошел спать вместе со всеми. Он еще долго пил этой ночью.

Около двух часов он открыл парадную дверь, пересек передний двор и остановился, глядя на раскинувшийся перед ним парк и блестевшее внизу озеро. Все это теперь принадлежало ему, он был новым лордом Армстронгом. Услышав за собой шорох, он обернулся и увидел направлявшуюся к нему Арабеллу.

Она встала рядом с ним.

– Ты собираешься спать?

– Думаю, да, – согласился он.

– А о чем это сегодня говорил Джеймс? О той вашей ссоре с Лоренсом?

– Пустяки. Просто кое-какие разногласия из-за цен на пшеницу, вот и все, – солгал Чарльз.

– Понятно, – сказала Арабелла.

Чарльз развернулся, и они пошли обратно через передний двор вместе.

– Выставить меня в таком свете перед Гаррисоном и Викторией! Джеймсу следовало бы уже уразуметь, кто тут теперь главный, и следить за своими словами.

– Что бы там ни сказал Джеймс, не думаю, что это могло бы как-то изменить уже сложившееся их мнение о нас, – заметила Арабелла, когда они дошли до ступеней крыльца.

Чарльз приостановился и церемонно предложил ей руку.

– Леди Армстронг?

Она улыбнулась ему, после чего они поднялись по лестнице, зашли в дом и закрыли за собой двери.

Маргарет была права: похороны Лоренса превратились в масштабное событие. Помимо того, что на него съехались всякие высокопоставленные лица издалека, все пространство вокруг церкви было занято толпой из сотен местных жителей.

Гвинет, которая сообщила всем о своей новой беременности, вскоре после возвращения с панихиды уехала обратно в Англию к своим обязанностям и троим своим детям. Дафна уехала в Дублин, тоже к детям. Только Эмили, казалось, не торопится возвращаться в Лондон. Она умышленно не послала Хью телеграмму с уведомлением о смерти отца, потому что в действительности не хотела, чтобы тот приехал. Всем остальным она сказала, что он сейчас путешествует за границей. Но на самом деле ей просто была невыносима мысль, что он приедет и, со своими жуткими манерами, выставит ее саму в ужасном свете, как это уже произошло, когда они ездили в Ньюпорт на свадьбу Гаррисона.

Ей очень понравилось возвращение в Армстронг-хаус, в ее старую комнату. Только сейчас она начала понимать, что, живя здесь, не ценила того, что у нее было. А теперь она боялась ехать обратно к своему супругу. Она прислушивалась, как Гвинет, Дафна и Арабелла радостно обсуждают своих детей, и чувствовала себя чужой среди них, потому что у нее детей не было. Но на самом деле она их даже не хотела. Сама мысль, чтобы родить от Хью, вызывала у нее отвращение. Теперь она с неприязнью воспринимала даже любое его прикосновение.

Как-то через пару недель после похорон Лоренса они с Чарльзом отправились на верховую прогулку по территории поместья.

Он взглянул на то, как она элегантно восседает в женском седле, и рассмеялся.

– Что тут смешного? – спросила она.

– Да ты смешная! Ты ведь ненавидела ездить в женском седле и делала это только тогда, когда иначе было нельзя. Так почему же ты ездишь таким образом теперь, когда тебя никто не видит?

– Сейчас я уже всегда езжу только так. Думаю, если женщина делает это иначе, это выглядит как-то неотесанно.

А она сильно изменилась, подумал Чарльз.

– Как там Хью? – спросил он. До этого он умышленно старался избегать с ней этих разговоров, потому что до сих пор был очень зол на ее мужа.

– Хью есть Хью! – просто ответила Эмили. – Не думаю, что он когда-либо может измениться, независимо от того, сколько денег он еще заработает или сколько еще возьмет уроков танцев. Чарльз… можно тебя спросить кое о чем?

– Конечно!

– Похоже, я очень многого не знаю о Хью даже теперь, когда стала его женой. Ты ведь его друг; что тебе известно о нем?

– Не уверен, чтобы мы с Хью когда-либо были друзьями, так что нет, я ничего не знаю, – соврал Чарльз, вспоминая ту ночь, когда Хью взял его с собой в путешествие по самым мрачным уголкам лондонского Ист-Энда.

– Я никому этого не говорила… Но я знаю, что могу тебе доверять… Иногда он исчезает на несколько дней, а я даже не знаю, куда он уходит.

– Понятно, – сказал Чарльз, сразу подумав про опиумный притон, в который водил его Хью.

– А когда он возвращается, то кажется совсем другим человеком. Порой он запирается у себя в спальне и по нескольку дней не выходит оттуда, позволяя лишь приносить ему туда еду.

– У себя в спальне?

– Да, мы часто спим в разных комнатах. Мне так лучше, ему, думаю, тоже, честно говоря. А еще мне кажется, я оказалась для него ужасным разочарованием.

– Неужели? Он ведь так рвался жениться на тебе.

– Точно так же в прошлом месяце он рвался купить мельницу в Йоркшире. Но когда все-таки приобрел ее, то больше уже не наведывался туда и даже не говорил о ней!

– Когда ты возвращаешься в Лондон?

– Думаю, уже скоро. Я должна ехать обратно, иначе он начнет меня искать и сам заявится сюда.

Чарльз смотрел на свою сестру, казавшуюся такой несчастной, и вспоминал свою роль в ее свадьбе.

– Поехали, – сказал он, разворачивая свою лошадь. – Нам уже пора возвращаться домой.

Виктории очень понравился и Армстронг-хаус, и Ирландия. Одно дело слушать Гаррисона, который много рассказывал ей об этом, и совсем другое – оказаться здесь и увидеть все своими глазами.

После смерти Лоренса в Армстронг-хаусе постоянно что-то происходило. Все время приезжали какие-то люди, так что они с Гаррисоном практически не оставались наедине с Чарльзом и Арабеллой, чего так опасались. Но Виктория все время наблюдала за этими двумя издалека. Она находила Арабеллу очень красивой, с изысканными манерами. Познакомившись с Гаррисоном, она часто задавалась вопросом, какой может быть она, та женщина, которая разбила ему сердце. И рисовала ее себе каким-то чудовищем. Но Арабелла казалась совершенно не такой. Да, с ее точки зрения, Арабелла не была открытой и беспечной, как Гвинет или Дафна. Но теперь Виктория думала, что много лет назад Арабелла сделала все это не преднамеренно, она не хотела причинять Гаррисону такую боль. Беда только в том, что, глядя на Гаррисона рядом с Арабеллой, она видела, что он до сих пор так не считает. Он по-прежнему относился к ней презрительно и настороженно. Отношения же Гаррисона с Чарльзом были крайне натянутыми и по-настоящему испорченными, думала она. И это печалило ее.

Все разъехались, и в тот вечер к Чарльзу, Арабелле и Маргарет за ужином присоединились только Виктория, Гаррисон и Эмили.

– А где сейчас Джеймс? – спросил Гаррисон.

– О, Джеймс редко ужинает с нами в Большом доме. Его здесь нет, и он занимается тем же, чем обычно, – сказал Чарльз.