Читаем без скачивания Чудесный нож - Филип Пулман

— Говорят, что Магистериум собирает армию, величайшую из когда-либо существовавших. И ходят неприятные слухи про некоторых из солдат. Я слышал про Болвангар, и про что они там делали — отрезали деймонов у детей, отвратительнейшая вещь, о которой я когда-либо слышал. Ну и, похоже, отряд солдат прошёл сходную операцию. Вы слышали такое слово, «зомби»? Они ничего не боятся, потому что у них нет разума. Некоторые находятся в городе прямо сейчас.

Власти держат это в тайне, но информация просачивается, и люди напуганы.

— Что с остальными ведьмовскими кланами? — спросила Серафина Пеккала. — Какие новости есть от них?

— Большинство вернулось назад, домой. Все ведьмы ждут, Серафина Пеккала, со страхом в груди, ждут, что случится дальше.

— А что вы слышало про Церковь?

— Они в полном замешательстве. Видите ли, они не знают, что лорд Азраэль собирается делать.

— Как и я, — сказала она, — и я не могу даже вообразить, что это может быть. Что, по-вашему, он собирается делать, доктор Ланцелиус?

Он нежно погладил голову своего деймона-змеи большим пальцем.

— Он Мудрец, — сказал он через некоторое время, — но мудрость никогда не была его главной страстью. Как и власть. Я встречался с ним однажды, и, по-моему, он своевольный и властный человек, но не думаю, что он стремится к власти… Я не знаю, Серафина Пеккала. Полагаю, его слуга мог бы рассказать вам что-нибудь. Его имя Торольд, и он был в изгнании вместе с лордом Азраэлем в его доме на Свельбарде. Возможно, стоит посетить его, выяснить, может ли он что-либо рассказать. Хотя возможно, что он отправился в другой мир вместе со своим хозяином.

— Спасибо. Это хорошая мысль… Я сделаю это. И я отправлюсь немедленно.

Она попрощалась с советником и взлетела через густеющую темноту к Кайсе, кружившему в облаках.

Её путешествие на север было тяжелее, из-за того хаоса, что творился в мире вокруг неё. Все арктические народы были в панике, как и животные, не только из-за тумана и изменений магнитного поля, но ещё и из-за несезонного потрескивания льда и шевеления почвы. Похоже было, что сама земля, вечная мерзлота, медленно пробуждалась от долгого замёрзшего сна.

Во всём этом хаосе, где потоки яркого света внезапно освещали колонны тумана и так же неожиданно исчезали, где стада оленей галопом скакали то на юг, то на запад, то на север, где плотные стаи северных гусей исчезали в туманном хаосе, направляясь вдоль магнитных линий, которые теперь изгибались и дрожали, Серафина Пеккала сидела на своей ветке облачной сосны и летела на север, к дому на возвышенности в пустынной части Свельбарда.

Там она обнаружила слугу лорда Азраэля, Торольда, сражающегося с группой скальных трупоедов.

Она заметила движение раньше, чем подлетела достаточно близко для того, чтобы понять, что происходит. Взмахивали кожистые крылья, твари летали во всех направлениях, и злобное йок-йок-йок отражалось звонким эхом от заснеженной земли.

Одинокая фигура, закутанная в меха, стреляла из ружья в середину стаи, а его деймон, собака, рычала и прыгала возле него, когда какая-либо тварь приближалась достаточно близко.

Она не знала человека, но скальные трупоеды были несомненным врагом. Она облетела вокруг схватки и выпустила в их гущу дюжину стрел. С воплями и бормотанием, стая — слишком слабо организованная, чтобы зваться отрядом — увидела нового противника, и в беспорядке бежала. Минутой позже небо было пустынно, и разочарованное йоканье, отразившись напоследок эхом, исчезло.

Серафина спустилась во внутренний двор и приземлилась на залитом кровью снегу.

Человек откинул назад свой капюшон, всё ещё настороженно держа винтовку, потому что ведьма могла быть другом, но могла быть и врагом, и она увидела пожилого человека, с выдающейся челюстью и пристально глядящими глазами.

— Я друг Лиры, — сказала она. — Я надеюсь, что мы сможем поговорить. Смотрите — я кладу свой лук.

— Где девочка? — спросил он.

— В другом мире. Я заинтересована в её безопасности. И я должна знать, что делает лорд Азраэль.

Он опустил винтовку и сказал, — Тогда заходите внутрь. Смотрите — я кладу свою винтовку.

Обменявшись формальностями, они вошли в помещение. Кайса патрулировал высоко в небесах, в то время, как Торольд сварил кофе и выслушал о связи Серафины с Лирой.

— Она всегда была очень целеустремлённым ребёнком, — сказал он, когда они уселись за дубовый стол, освещённый нафтовой лампой. — Я видел её каждый год, или около того, когда его светлость посещал колледж. Она мне нравилась, учтите — с этим ничего нельзя было поделать. Но каково её место во всех этих событиях — я не знаю.

— Что собирается делать лорд Азраэль?

— Уж не думаете ли вы, что он мне сказал, Серафина Пеккала? Я — его слуга, и это всё. Я чищу его одежду, готовлю пищу, и держу дом в порядке. Может, я и узнал кое-что, случайно, за те годы, что я провёл вместе с его светлостью, но лишь по случайности. Он доверялся мне не больше, чем своей зубной щётке.

— Тогда скажите мне, что вы узнали случайно, — настаивала она.

Торольд был пожилой человек, но он был здоров и полон энергии, и он чувствовал себя польщённым вниманием этой молодой красивой ведьмы, как был бы польщён любой человек на его месте. Но он был достаточно умён, чтобы понимать, что её внимание направлено не на него, а на ту информацию, что он имел; и он был честен с самим собой, так что он не растягивал свой ответ для того, чтобы подольше задержать внимание ведьмы.

— Я не могу вам точно сказать, что он делает, — сказал он, — все эти философские детали — они выше моего понимания. Но я могу сказать вам, что движет его светлостью, хотя он и не знает, что я это знаю. Я разглядел это в сотнях маленьких деталей. Поправьте меня, если я не прав, но боги ведьм ведь отличаются от нашего, так?

— Да, это так.

— Но вы знаете про нашего бога? Бога Церкви, того, которого зовут Всевышним?

— Да, я знаю.

— Так вот, лорд Азраэль никогда не мог смириться, так сказать, с доктринами Церкви. Я видел, какое отвращение появлялось на его лице, когда заходил разговор о причастиях, искуплениях, и всём таком. Серафина Пеккала, среди наших людей бросить вызов Церкви — смерть, но лорд Азраэль вскармливал идею восстания в своём сердце всё то время, что я его знал, за это я могу поручиться.

— Восстания против Церкви?

— В некотором роде, да. Было время, когда он подумывал о том, чтобы перейти от мыслей к действиям, но в конце концов он отказался от этой идеи.

— Почему? Церковь была слишком сильна?

— Нет, — сказал старый слуга, — это бы не остановило моего хозяина. Это может прозвучать для вас странно, Серафина Пеккала, но я знаю этого человека лучше, чем его могла знать любая жена, или даже мать. Он был моим хозяином, и я изучал его, в течение сорока лет. Я могу следовать за полётом его мысли не в большей степени, чем я могу летать сам, но я всегда могу видеть, в каком направлении он идёт, даже если я не могу последовать за ним. Нет, я думаю, что он отказался от восстания против Церкви не потому, что Церковь была слишком сильна, а потому, что она была слишком слаба, чтобы быть достойной внимания моего хозяина.

— Но тогда… что он делает?

— Я думаю, что он ведёт гораздо более великую войну. Я думаю, что он собирается восстать против самой высокой власти, которая только есть. Он ушёл, чтобы найти то место, где обитает Всевышний, и убить его. Это то, что я думаю. Мне страшно произнести это вслух, мадам. Мне страшно даже подумать об этом. Но это — единственное, что имеет смысл.

В течение нескольких секунд Серафина сидела в тишине, усваивая то, что сказал Торольд.

Прежде, чем она смогла заговорить, он продолжил.

— Любой, кто захотел бы сделать что-то наподобие этого, навлёк бы на себя гнев Церкви. Само собой. Это было бы самым грандиозным богохульством, сказали бы они.

Он бы предстал перед Судом Благочестия и приговорён к смерти раньше, чем вы успели бы моргнуть. Я никогда об этом не говорил прежде, и никогда не заговорю снова, я бы и с вами об этом не говорил, если бы вы не были ведьмой и вне власти Церкви; но это — имеет смысл. Всё остальное — не имеет. Он ушёл, чтобы найти Всевышнего и убить его.

— Это возможно? — сказала Серафина.

— В жизни лорда Азраэля полно невозможных вещей. Я не хотел бы сказать, что есть что-нибудь, что он не в состоянии сделать. Но даже с учётом этого, Серафина Пеккала, он совершенно сошёл с ума. Если уж даже ангелы не смогли этого сделать, то как простой человек может подумать об этом?

— Ангелы? Какие ангелы?

— Существа чистого духа. Церковь говорит, церковь учит, что некоторые ангелы восстали ещё прежде, чем был создан мир, и были низвергнуты с небес в ад. Они потерпели поражение, в этом суть. Они не смогли сделать этого. А у них была сила ангелов. Лорд Азраэль — всего лишь человек, с его человеческой силой, не более того. Но его амбиции безграничны. Он дерзает делать то, о чём другие не осмеливаются и подумать. И взгляните, что он уже сделал — разорвал небо, открыв путь к иному миру. Кто ещё когда-либо делал подобное? Кто мог хотя бы подумать об этом? Так что, Серафина Пеккала, одна часть меня считает, что он просто безумен. Но другая часть… она считает, что лорд Азраэль — он не похож на остальных людей. Возможно… если то, что он собирается сделать, вообще возможно, то он — единственный, кто может сделать это. Никто иной.