Читаем без скачивания ПИЩА БОГОВ - Теренс Маккенна

Процесс “огородничества” продолжается. Рабочие муравьи, еще мельче только что описанных, снимают прядки гриба с густо покрытых им мест и внедряют во вновь созданные поверхности. Наконец самые мелкие и самые многочисленные обходят пласты этих грибовых прядок, деликатно зондируя их своими усиками, вычищая их поверхность и вырывая споры и гифы чуждых видов плесени. Эти карлики способны пройти через самые узкие каналы глубоко внутрь “огородной” массы. Время от времени они выдергивают из гриба пучочки и выносят своим более крупным напарникам по гнезду.

Ни какое другое живое существо не развило способность превращать свежую растительность в грибы. Это эволюционное событие произошло лишь однажды, миллионы лет назад, где-то в Южной Америке. Оно дало муравьям огромное преимущество: они получили возможность высылать специализированных рабочих для сбора растительности, сохраняя основную массу своей популяции в безопасности в подземных убежищах. В результате все вместе взятые виды разрезающих листья муравьев, включая 14 видов рода Atta и 23 вида рода Асrотуrтех, доминируют на большей части американских тропиков. Они поглощают больше растительности, чем любая другая группа мира животных, включая более распространенные виды гусениц, кузнечиков, птиц и млекопитающих. /Edward O. Witson, Biophilia (Cambridge. Mass.: Harvard University Press. 1984). p. 33/

Мы можем простить Уилсону, выдающемуся представителю социобиологии, мнение, что животные и гриб образовали взаимовыгодные отношения лишь раз в истории Земли. Его описание отношений муравьиного общества с грибной агрокультурой предвосхищает основные соображения моей попытки пересмотреть наши собственные сложные отношения с растениями. Ибо, как мы увидим, обратной стороной медали образа жизни кочевых пастухов была возросшая доступность психоактивных грибов и увеличение объема их потребления. Подобно земледельческой активности муравьев, стереотипы поведения кочевников хорошо помогали некоторым грибам расширять сферу своего распространения.

Первые встречи между гоминидами и грибами, содержащими псилоцибин, могли на миллион или более лет предшествовать приручению крупного рогатого скота в Африке. И в этот период в миллион лет люди не только собирали и ели грибы, но, вероятно, стали придавать им культовое значение. Но приручение диких животных (огромный шаг в эволюции человека), поставив людей в более близкие отношения с животными, повлекло за собой и расширение контактов с грибами, поскольку грибы эти росли только на помете крупного рогатого скота. В результате взаимная межвидовая зависимость (человек – гриб) обогатилась и углубилась. Это было время, когда зарождались религиозные ритуалы, появились календарь и натуральная магия.

Вскоре после того, как люди встретились с визионерскими грибами африканских пастбищ, мы, подобно муравьям, тоже стали доминирующим видом своей области и тоже научились “сохранять основную массу своей популяции в безопасности в подземных убежищах”. В нашем случае убежищами этими стали обнесенные стеной городища.

Размышляя над ходом эволюции человека, некоторые внимательные наблюдатели подвергли сомнению сценарий, предлагаемый нам антропологами. Эволюция высших животных занимает/ длительные периоды, редко оперируя периодами менее миллиона/ лет. Чаще это десятки миллионов. Но происхождение современных людей от высших приматов – с огромными изменениями, отразившимися на размере мозга и поведении, – заняло менее трех миллионов лет. Физически за последнюю сотню тысяч лет мы изменились очень мало. Но распространение культур, социальных институтов и языковых систем произошло настолько быстро, что современные биологи-эволюционисты едва ли смогут объяснить причину этого. Большинство из них даже и не пытается это сделать.

Возможно, отсутствие определенной теоретической модели и неудивительно; мы многого не знаем о сложной ситуации среди гоминидов накануне появления на эволюционной сцене довременных человеческих существ. Биологические и ископаемое данные однозначно указывают на то, что человек произошел от предков-приматов, не отличающихся радикально от еще сохранившихся видов, и, тем не менее, Homo sapiens стоит на целую Ступень выше прочих видов.

Размышление о человеческой эволюции в конечном счете означает размышление об эволюции человеческого сознания. Каковы же в таком случае истоки человеческого ума? Некоторые исследователи в своих объяснениях делают акцент на первичности культуры. Они указывают на наши уникальные языковые и символические способности, на использование нами орудий труда и на умение накапливать информацию эпигенетически (а это – песни, искусство, книги, компьютеры), творя тем самым не только культуру, но и историю. Другие же, будучи сторонниками более биологического подхода, подчеркивают наши физиологические и нейрологические особенности, в том числе исключительно большой размер и сложность человеческого неокортекса, значительная часть которого посвящена сложным лингвистическим операциям, накоплению и поиску информации, а также связана с моторными системами, управляющими такими видами деятельности, как речь и письмо. Сравнительно недавно были обнаружены взаимодействия по типу обратной связи между культурным влиянием и биологическим онтогенезом, которые ответственны за некоторые особенности человеческого развития, вроде продолжительного периода детства и юности, запоздалого наступления половой зрелости и упорного присутствия многих, по сути дела, неонатальных характеристик во взрослой жизни. К сожалению, соединение этих точек зрения все еще не привело к признанию того, что психоактивные и физиологически активные составляющие нашей диеты могут иметь влияние на изменение генома.

Три миллиона лет назад благодаря сочетанию обсуждаемых выше процессов в Восточной Африке существовали по крайней мере три отчетливо различимых вида протогоминидов. Это были Homoafricanus, Homoboisei и Homo robustus. В это же время из разделения видов возник и всеядный Homo habilis - первый настоящий гоминид, что привело также к появлению двух видов человекообезьян-вегетарианцев.

Места обитания наших предков расширялись медленно; ранние гоминиды продвигались через мозаику лугов и лесов. Эти существа, чей мозг по пропорциям был лишь слегка крупнее, чем у шимпанзе, уже ходили прямо и, вероятно, переносили с собой пищу и орудия труда от одних лесных участков к другим, продолжая их разрабатывать в поисках клубней и насекомых. Руки у них были длиннее наших, а сила захвата гораздо больше. Переход к вертикальному положению и первое вступление в луговую нишу произошли раньше – где-то между 9-ю и 5-ю миллионами лет тому назад. К сожалению, у нас нет ископаемых доказательств более раннего периода.

Гоминиды, вероятно, расширяли свою первоначальную диету, состоявшую из плодов и мелких животных, за счет корнеплодов – клубней и луковиц. Обычная палка помогала доставать этот прежде неиспользуемый источник пищи. Современные бабуины в саванне кормятся в определенные сезоны в основном луковичными растениями. Шимпанзе, уходя в саванну, добавляют в свою диету значительное количество бобов. И бабуины, и шимпанзе охотятся совместно, добывая мелких животных. Однако, охотясь, они обычно не пользуются никакими орудиями, и нет доказательств, что и ранние гоминиды ими пользовались. У шимпанзе, бабуинов и гоминидов охота, судя по всему, мужская деятельность. Ранние гоминиды охотились и вместе, и в одиночку.

С Homo habilis началось внезапное и таинственное увеличение размеров мозга. Мозг Homo habilis весил в среднем 770 грамм/ (27,5 унций) в сравнении с 530 граммами (19 унциями) у конкурирующих с ними гоминидов. Последующие два с четвертью миллиона лет привели к необычайно быстрой эволюции размеров/и сложности мозга. Примерно к периоду от 750 тысяч до 1,1 миллиона лет назад широкое распространение получил новый тип гоминида – Homo erectus. Объем мозга этого нового гоминида составлял 900-1100 грамм (2-2,4 фунта). Убедительно доказано, что Homo erectus пользовался орудиями труда и обладал определенной рудиментарной культурой. В пещере Чжоукоудянь в Китае имеются явные доказательства использования огня (обгорелые кости) – факт, указывающий на приготовление пищи. Кости относят к Homo erectus, который был самым ранним гоминидом, покинувшим Африку около миллиона лет назад.

Старые теории допускали, что современный человек произошел от Homo erectus в разных местах планеты. Однако современные приматологи-эволюционисты все более склоняются к тому, что Homo sapiens появился также в Африке каких-нибудь 100 тысяч лет назад и совершил оттуда второе великое расселение по всей планете. В Приграничной пещере и в пещере у устья реки Класиес (Южная Африка) имеются доказательства того, что самый древний из современных Homo sapiens жил в смешанной зоне лесов и лугов. Пытаясь наряду с другими исследователями понять этот важный переход, Чарльз Дж. Ламсден и Эдвард О. Уилсон писали.