Читаем без скачивания Закон и Евангелие по учению Господа в Евангелии Матфея гл. V, ст. 13-48 - Сергей Зарин

Напрасно говорит I. Welltiausen, что это «изречение имеет в виду иерусалимлян, которые имели храм под рукою, а не галилеян, к коим Господь однако обращался с речью; для них ситуация, как мы ее здесь находим, во всяком случае, была бы совершенно не обычна (однако, см. Мк. I:44). Отсюда формулировка у ев. Марка (XI, 25) имеет преимущество: егда стоите молящиеся, отчущайте, аще что имате на кого. Матвей иудаизирует здесь, как и в других случаях» (S. 20). Между тем, по наблюдению Lightfoot'a, это изречение Господа находится в полном согласии с национальными обычаями. У иудеев признавалось законом и обычаем, что жертвы частных лиц не тот час же приносились на жертвеннике, но сохранялись до одного из ближайших великих праздников — Пасхи, Пятидесятницы и Кущей, когда и приносились обычно. Но тогда все израильтяне присутствовали на празднике, и найти брата, против которого приносящий жертву погрешил, не представляло затруднения (р. 114–115).

У экзегетов заметно колебание по вопросу о том, — с каким из двух глаголов, т. е. ὕπαγε или с διαλλάγηθι, как с главным понятием, непосредственно связывается πρῶτον. Первое предполагают Лютер, Эразм, Бенгель, Мейер, де-Ветте, Шанц, Кнабенбауэр; второе-Бэза, Шмидт, Фритте, Кюнель, Толюкк. Наблюдение Герсдорфа, что у ев. Мф наречие обычно следует за imperf., само указывает и исключения (у Толюкка, S. 191). Но на смысл истолковываемого места то или иное решение вопроса сколько-нибудь серьезного влияния не имеет, ибо по смыслу само ὕπαγε тесно связано с διαλλάγηθι, образуя с ним одно цельное представление: пойти примириться, равно как и ἐλθὼν πρόσφερε%[52].

Если Бог приемлет дары и жертвы лишь от тех людей, которые являют себя «миротворцами», кои, подавляя ложное самолюбие и пустое тщеславие, принимают все зависящие от них меры к устранению возникших недоразумений и гневного настроения со стороны «брата»; если только подобные люди могут надеяться на помилование Иеговы, то люди, упорствующие в своем нерасположении к «брату», коснеющие в своем «гневе» и, т. обр., остающиеся неоплатными должниками своему ближнему, — будут отвергнуты праведным Судиею, понесут вечное осуждение (Иак. II:13). Подобно тому, как благоразумный человек принимает все меры, чтобы покончить дело миром со своим доверителем, коему он должен значительную сумму, не доводя дело до суда, из опасения справедливой и строгой кары со стороны блюстителя закона, — так делом мудрости и необходимым духовным самосохранением следует признать исполнение обязанности незамедлительно, примирения с оскорбленным «братом», пока есть еще время. — прежде чем не произнесен окончательный и бесповоротный суд Божий, карающий со всею строгостью человека небратолюбивого и непримирительного. Эта мысль, представляющая собой раскрытие и продолжение нравоучения ст. 23–24 с отрицательной стороны, выражена в ст. 25–26 в форме притчи или — точнее — в виде аллегорического представления события высшего порядка под образом события, принадлежащего к обыденной жизни.

Ἴσθι εὐνοῶν τῷ ἀντιδίκω σου ταχύ, ἕως ὅτου εἶ ἐν τῇ ὁδῷ μετ’ αὐτοῦ (μετ’αὐτοῦ ἐν τῇ ὁδῷ LTTrWHR), μήποτέ σε παραδῶ ὁ ἀντίδικος τῷ κριτῇ, καί ὁ κριτής σε παραδῶ (- σε παραδῶ LTTrWHR mагу.) τῷ ὑπηρέτῃ, καί είς φυλακήν βληθήσῃ. ἀμὴν λέγω σοι, οὐ μὴ ἐξέλθῃς ἐκεῖθεν, ἕως ἂν ἀποδῷς τὸν ἔσχατον κοδράντην.

Буди уьеещаваяся с соперником твоим скоро, дондеже еси на пути с ним, да не предаст тебе соперник судии, и судия тя предаст слузе, и в темницу в вержен будеши. Аминь глаголю тебе: не изыдеши ommyдy, дондеже воздаси последний кодрант.

Что здесь нельзя усматривать простого увещания избегать имущественных процессов на суде посредством своевременной уступчивости, — это признается громадным большинством экзегетов и в действительности является бесспорным, — как ввиду торжественного уверения ст. 26, так и связи с предшествующим, ради коей невероятным и непонятным представлялся бы переход от изображения возвышеннейшего закона религиозно-нравственной жизни к изложению правила житейского благоразумия. Равным образом и самое событие характеризуется с тех сторон, кои вовсе не вытекают с необходимостью из существа дела, но аллегорически ярко изображают существо религиозно-нравственных отношении христианина. В обычном имущественном процессе христианин фактически может быть как правою, так и виновною стороной (ср. 1 Крф. VI, 1–8); здесь же в словах Господа «соперник» — всегда правая сторона; он — бесспорный доверитель. Ученик же Христов — непременно должник, который, в случае непримирения и несговорчивости, может ожидать себе лишь сурового приговора по всей строгости закона. А потому всего естественнее здесь разуметь нравственную виновность христианина пред «братом», сознание коей всегда присуще христианину, поставившему себя пред небесным Судией в чувстве вечности и собственного недостоинства. С точки зрения абсолютности христианской любви «брат», «имеющий нечто на христианина», давшего, быть может, не основании даже, а лишь повод к неудовольствию и жалобам на него, — оказывается уже стороной оскорбленной и обиженной, ὁ ἀντίδιχος по отношению к нему — в смысле «истца», ищущего должного. Сам же христианин является виновными ответственным, если со своей стороны не принял всех мер и не употребил всех усилий к примирению с «братом». Если явление не примирившегося с братом пред «алтарем» приносить ему не оправдание, а осуждение, то явление предвечным Судьею по смерти будет сопровождаться вечными бесповоротным осуждением. Здесь, как и в других случаях нередко, прегрешения и против ближнего и против Бога представляются под образом долговых денежных обстоятельств, которые должны быть или взысканы, или отпущены (ср. VI, 12. 14; XVIII, 21–35). Само собою понятно, что речь идет о Божественном суде, на котором решается тяжба, если она прежде не решена между самими спорящими сторонами. Путь, по коему идут спорящие, есть, очевидно, путь земной жизни, ибо только живущие на земле люди могут полюбовным соглашением прекратить возникший между ними спор и восстановить «братские» отношения. Уже смерть одного из двух делает это невозможным, а по ту сторону смерти стоить судья и суд (Евр. IX:27). А посему тот, кто чувствует свою вину пред братом, призывается примириться с ним без всякого промедления, пока не поздно, т. е. пока они еще оба находятся в земной жизни, и это увещание Господь усиливает угрозой, что — в противном случае — непримиренный подвергнется на божественном суде окончательному осуждению со всеми его последствиями. Πρῶτον — прежде ст. 24 соответствует скоро ταχύ ст. 25. Жертвоприношение в храме может быть отложено; примирение с братом не терпит никакого отлагательства, ибо никто не может знать, долго ли он сам и его «брат» проживут еще на земле. В увещевании, как и в угрозе, взятый образ невыполненного долгового обязательства денежного характера со стороны одного и требования долга со стороны другого выдерживается последовательно Ἴσθι εὐνοῶν — буди увещаваяся выражает добровольную готовность должника сговориться со своим кредитором, убедить его, что он имеет дело не со злонамеренным должником. Показать же свою сговорчивость он может различным образом, — не только согласием признать оспаривавшуюся им ранее известную сумму долга, но также признанием законных прав своего кредитора и — в случае своей несостоятельности — в обещании уплатить свой долг впоследствии и в просьбе об отсрочке уплаты (ср. Мф. ХVИИИ, 26. 29). Так как вина против брата представляется в виде неуплаченного долгового обязательства, то, соответственно этому, и наказание изображается в виде уголовного процесса, как он совершался обычно в таких случаях, — с участием судьи, служителя, а наказанием служит заключение в тюрьму. Под образом происходящего на земле уголовного процесса представляется факт совершающегося после прекращения земной жизни потустороннего божественного суда (ср. Мф. XII:36; Иак. II:13; Евр. X. 27). Следовательно, нет оснований и побуждений заниматься такими, например, вопросами: кто разумеется под «слугою» на суде, возможно ли, и какими средствами достижимо, освобождение от наказания в «темнице» и т. д. Итак Господь со всею решительностью требует, чтобы возникшее несогласье, неприязнь и вражда, выражающаяся в «гневе», как в состоянии внутреннем и, тем более, проявляющиеся во вне хотя бы в словах раздражения, — всеми мерами уступчивости прекращались, хотя бы и с пожертвованием юридическими правами в пользу «брата». Это — такого рода обязанность, которая имеет преимущество пред всеми, даже высшими, обязанностями и требованиями культа. Кто же пренебрегает этою обязанностью, тот потерпит строжайшее, без всякого послабления, наказание от Высочайшего Судьи — Бог[53]. Под темницею — φυλακή разумеется то же, что в ст. 22 характеризуется как геенна огненная, γέεννα τοῦ πορός и в ст. 26 — дондеже воздаси, ἕως ἂν ἀποδῷς — пластическое выраженье для выраженья мысли о вечности наказанья (Златоуст: τουτέστι διηνεκῶς). Καὶ Wav consecut. Κοδράντης — из латинского quadrans, самая маленькая римская монета в императорскую эпоху1/4 ассария (ἀσσάριον Мф. X:29); название перешло и к иудеям. Τὸν ἔοχατον — последний, какой вообще может быть потребован. То есть, ни один кодрант не будет прощен, Правосудие останется неумолимым в отношении к тому, кто пренебрег обязанностью примирения. Ἀντίδιοίκος — соперник твой составляет параллель к понятию «брат», который «имеет нечто на тебя». ’Ίοθι εὐνοῶν представляет противоположность к ὀργιζόμενος εἰκῆ%[54].