Читаем без скачивания Эмигрант с Анзоры - Яна Завацкая

– Это глупость, – сказал я, – Заю сейчас все равно нужен козел отпущения. Он, может быть, и документы эти сам спер... спрятал. Но даже если не так – ему перед комиссией надо выслужиться. А представляете – заговор раскрыть! А если я один буду, на меня одного можно будет все свалить. Ребята, ну зачем вам-то жизнь портить! Ну мне не повезло... ну, друзья мы. Будете мне посылки посылать в штрафную. Но из-за дружбы себе судьбу ломать...

– Ты говоришь точно так же, как Зай тебе вчера, – заметил Арни. И тут вдруг заговорил Таро.

– Надо бежать, ребята...

Мы разом обернулись к нему.

Бежать! Нелепость какая. Такая мысль до сих пор ни разу не пришла мне в голову. Потому что у нас в стране никуда убежать попросту невозможно. Куда ты побежишь, когда твой номер впечатан в запястья татуировкой? Кто даст тебе еду? В Беши это еще возможно, там деньги есть. У нас же все бесплатно, по номеру – а номер показывать нельзя. Кругом глухие леса, а никто из нас в лесу существовать не умеет. Там и волков полно, и медведей, и рыси... Ну ладно, предположим, нам как-то удалось убежать и даже выжить в лесу. Но цель-то какая? Где нас примут, где мы сможем жить? Нигде.

В Беши только, разве что. Так в Беши как только нашего брата поймают – с номером, так сразу и расстреливают. Без разговоров. Это уж известно. Видел я как-то этих бешиорцев. В стычке даже участвовал на границе, во время армейских сборов.

Да и далеко до Беши. С трех сторон – океан, а по суше – несколько тысяч километров Родной Земли. Нет, нереально это.

Гораздо проще принять наказание, каким бы оно ни было. Да и безопаснее, пожалуй.

И тут Таро огорошил нас во второй раз. Я спросил:

– Куда бежать-то?

– На Квирин, – ответил Таро и видя наши выпученные глазные яблоки, добавил, – Потому что Зай про меня правду говорил. Я квиринец.

Воцарилось молчание. Обрывки каких-то нелепых мыслей бродили у меня в голове. Это был удар посильнее Заевского.

Таро – квиринец?

Хуже Квирина ничего нет. Только разве что Бешиора. Нам это рассказывали. Главное, эти квиринцы мечтают о мировом господстве, захватить всю галактику. Технически они нас посильнее, но духа у них не хватает. Рано или поздно они решат захватить нашу планету, Анзору. Тогда нам, вероятно, придется даже с Бешиорой объединяться, чтобы дать отпор Квирину.

Но Таро?!

Если он – квиринец, то я – тоже квиринец.

Я подошел к нему, взял его за руку. С другой стороны подошел Арни. Тоже, видно, решил, что Таро дороже Родины.

– Ну-ка рассказывай, – велел Арни. Таро пожал плечами.

– А что тут рассказывать? Я не агент, конечно, какой там агент. Я же с вами рос. И на Квирине я никогда не был. Тут родился, и рос... не совсем как все, правда. Я с родителями долго жил. Потом встречался с ними по выходным. Мой отец – квиринец. Мать здешняя. Потом мои родители... в общем, они погибли. Меня забрали в интернат, как всех. Мне уже было двенадцать.

– Почему же ты раньше не рассказывал этого? – тихо спросил Арни.

– Боялся, – ответил Таро коротко.

– И нас боялся, что ли?

– За вас боялся. Вам-то зачем эти проблемы... А теперь я вижу, нет другого выхода. Есть... – Таро помолчал, – Есть адрес. Он простой. Балларега, квартал Звездный, дом два. Там живет квиринский наблюдатель. Отец мне говорил: если будет туго... если не сможешь здесь жить – иди туда. Найди этого наблюдателя. Назови мою фамилию. Фамилия моего отца Энгиро. Это и моя фамилия, – добавил Таро с гордостью, – Таро Энгиро. Он тебя заберет на Квирин. Под его защитой тебя не тронут.

– Но как же, на Квирин, – сказал я растерянно, – Мы же не знаем, какая там жизнь. Может, в сорок раз хуже, чем здесь. Может, нас там расстреляют или рабами сделают.

– А здесь? – возразил Таро резонно, – Нам ведь терять уже нечего, Ланc, так что... И потом, не верю я, что там плохо. Ты бы моего отца знал... Какой он человек был! А он мне рассказывал... там хорошо, там очень хорошо. И рабов вообще нет.

Я уже чувствовал, как меня захлестнуло и понесло. Нелепая, безумная, невероятная вера... Неужели возможно спасение? Есть выход? Правда, необычный, выходящий за рамки всего привычного, очень опасный... может быть, более опасный, чем принятие наказания. Но я уже верил Таро. Я уже запомнил адрес: Балларега, Звездный, дом два, фамилия (слово-то какое! Ни у кого из нас нет фамилий, а вот у Таро, оказывается, есть!) – Энгиро.

Но это же невозможно... просто невозможно. Может быть, и этого наблюдателя там давно уже нет. Дело-то было лет десять назад. Да и потом, как мы доберемся до столицы? Это около тысячи километров по лесам. А ведь уже осень. Холодает. Если бы хоть лето было... Запасов больших у нас нет, грибов сейчас уже в лесу не найдешь, разве что на кедрач наткнемся. Холод...

– Если бы хоть лето было, – сказал я и осекся. Мы переглянулись.

Да, это произошло. Мы с Арни уже заразились и поверили. Поверили, что можно пройти тысячу километров до столицы, неизвестно где ночуя и чем питаясь, что там ждет нас какой-то неведомый наблюдатель, и что он отправит нас на настоящем звездолете на другую планету...

– Это безумие, – сказал Арни медленно.

– А здесь оставаться? – спросил Таро. И я представил. Сначала следствие представил. Очень ярко – вчера только свежие переживания были. Потом – как меня приводят в глухую комнату, зачитывают приговор, ставят лицом к стене... на самом деле я не знаю, как это делается, но уж наверняка – ничего хорошего. Или штрафная Община... уголь добывать в шахте, не поднимаясь на поверхность. Никогда. Или, скажем, стройка на севере. И так мне тошно стало от всех этих перспектив, что я понял: бежать стоит хотя бы для того, чтобы тебя просто застрелили. На бегу.

Сам по себе побег никакой трудности не представлял. Никто же Общину снаружи не охраняет, мы не на границе. Мы вышли поздно вечером, в десятину, после отбоя. До утра нас никто не хватится, и нужно постараться пройти как можно дальше. В двадцати километрах приблизительно от общины проходила железная дорога. Топать тысячу километров пешком – безумие. Мы собирались добраться за ночь до железки и там как-нибудь пристроиться, скажем, на товарняке. Неизвестно как – никакого опыта у нас в этом не было. Но как-нибудь... там видно будет.

Запасы мы подготовили заранее. Молча, чтобы записей подозрительных на «жучках» не оставить. Имущество наше большим не назовешь. Мешочек сухарей, та самая банка варенья, десять пачек сенсара. Спички, бинты, пара перочинных ножей, один большой, кухонный, очень острый. И самое большое богатство – фонарик на солнечных батарейках. Мы его зарядили как следует днем. Из комнаты мы позаимствовали одеяла, из спортивного уголка – компас. Вещмешки оставались у нас от армейских сборов.

Фонарик нам здорово пригодился теперь. Мы шли молча, след в след, впереди Таро с фонариком. Иначе в лесу вообще ничего не увидишь. Таро держал направление по компасу, примерно – на северо-восток, чтобы упереться в железную дорогу. Впрочем, шли мы по тропкам, следя лишь, чтобы направление приблизительно соблюдалось. Продираться сквозь чащу было просто невозможно.

Впереди шел Таро, Арни за ним, я последним. Я шел и думал, что рысь обычно нападает сзади, на последнего в цепочке. Прыгает на спину, рвет когтями и зубами, впивается в шею. Интересно, почувствую я это как-то заранее или нет? Рысь – ночное животное. Волки тоже ночью предпочитают... Это безумие – ночью идти через лес. Что мы делаем, Великий Цхарн, что мы делаем?

А может, мы и справимся с рысью. У Таро нож за поясом. Надо будет сразу орать, если что...

Все так сумбурно получилось, странно... Мы ведь так вчера ни до чего и не договорились. Не решились толком – бежать, не бежать. Наверное, потому, что вчера еще ничего не ясно было. Не стопроцентно – может, нас и не тронут больше. Все-таки бежать решиться – не так-то просто. Ведь неизвестно куда...

А сегодня, после собрания, как-то сразу стало ясно. Мы поднялись на крышу, поговорили коротко, и поняли, что уходить надо сегодня.

Послезавтра приезжает комиссия. Значит, завтра крайний срок нашего ареста. Во всяком случае, моего – но ребята считали, что нашего. А после собрания уже ясно, что просто так не обойдется.

Я шел, временами спотыкаясь о корни, мне света почти не перепадало. Шел и вспоминал сегодняшнее собрание. Наверное, и ребята думали о том же.

Присутствовали на собрании все – Лобус, и воспитатели общежития, девушки и юноши, и конечно, наш дорогой Зай. Он и председательствовал.

Зай начал издалека. Рассказал о сложной международной обстановке, о нашем долге перед Родиной. Но об этом все мы хорошо знаем, поэтому нет смысла повторяться. Он, Зай, хотел поговорить о другом.

О том, что мешает нам выполнять Долг перед Родиной.

О том, что мешает нам стать Настоящими Людьми.

О МЕЩАНСТВЕ.

Мещанство в широком смысле – это предпочтение личных интересов общественным. Ведь что такое Настоящий Человек? Это Человек, живущий Великой Целью. Готовый в любую минуту отдать жизнь за эту Цель. Для него нет ничего выше и дороже этой Цели. К счастью, у нас эта цель есть, она нам всем ясна – это Всемирная Община и дело Цхарна, нашего Великого Учителя.