Читаем без скачивания Гриф — птица терпеливая («Репортаж из драконовых гор») - Джеймс Чейз

Гарри знал: ей понадобится не меньше часа, чтобы собраться. Одевалась она медленно. К тому времени, когда Гарри добрался до ресторана, он был немного навеселе: успел выпить четыре мартини с водкой.

Кен Джонс ушел, заявив, что у него свидание с подружкой. Оба постояли в вестибюле отеля, полном народа, и Джонс спросил:

— Что ты на этот счет думаешь?

— Чем не работа, да и деньги неплохие, — отозвался Гарри. — Мы с тобой споемся. Я это чувствую. А вот Феннел…

— Тебе-то что? — усмехнулся Джонс. — У тебя и милашка, и «птеродактиль».

— Держи с ним ухо востро.

— А как же иначе. Пока, до понедельника. Счастливо попрыгать на кроватке. — И с этими словами Джонс шагнул в холодную, сырую ночь.

Гарри уже начал терять терпение, когда появилась Тони. Выглядела она умопомрачительно.

— Я умираю с голоду, — посетовал молодой человек. — Ну и копуша же ты!

— Знаю, сахарный мой, но ничего не могу с собой поделать. — Взмахнув длинными ресницами, девушка спросила:

— Я тебе нравлюсь?

Однако, после того как летчик познакомился с Геей Десмонд, Тони показалась ему слишком вульгарной и вовсе не такой уж обворожительной.

— Ты великолепна. — Четыре мартини сделали его слова убедительными. Оба вошли в ресторан. После того как они заняли места. Тони поинтересовалась:

— Работу получил?

— Неужели ты думаешь, что мы оказались бы здесь, если бы произошло иначе?

— Давай сделаем заказ, а потом ты мне все расскажешь. Идет?

— Не говори «идет»! Так только американские бизнесмены говорят. Девушка захихикала:

— Хорошо, хорошо. Я тоже проголодалась! Заказывай поживее.

К их столику подошел метрдотель. Гарри заказал по дюжине устриц с полбутылкой шабли, вслед за тем бифштекс по-шотландски с запеченным в мундире картофелем и бутылку батайи урожая 1961 года. А на десерт решено было заказать лимонный шербет.

— М-м-м-м, — мурлыкала Тони. — Не работа, а сказка. Могу себе представить. Заработаешь целое состояние!

— А разве я не стою состояния? — отозвался Гарри и, сунув руку под скатерть, полез куда не следует, но девушка тотчас сжала колени.

— Мистер Эдвардс! Вы меня удивляете! — воскликнула она.

— Я и сам себе удивляюсь, мисс Уайт, — заметил Гарри, убрав руку. Подали устрицы.

— Скажи, а что это за работа? — поинтересовалась девушка, извлекая из панциря жирного моллюска. — До чего же я обожаю устрицы!

— Не будь жадной, — произнес Гарри, запихивая себе в рот устрицы. — Молоденькой сексапильной девушке не пристало быть жадной.

— Да заткнись ты! Расскажи мне про свою халтуру.

— Халтура как халтура. Отправляюсь в Натал. Ну а поскольку ты такой же знаток географии, как и я сам, скажу, что Натал этот где-то в Африке. Там буду катать на вертолете фотографа. Она будет производить съемку диких животных. Наняли меня на три недели, и плата подходящая.

Не донеся вилку до рта. Тони испытующе посмотрела на Гарри, но тот опустил глаза.

— Ты сказал «она»? Выходит, ты целых три недели будешь возить по джунглям женщину?

— Что тут такого? — беззаботно ответил Гарри. — Не придумывай ничего. Я ее видел. Ей лет сорок пять, с брюхом, у нее манера шлепать с размаху по спине и ковырять в зубах после еды.

— Но ведь это же ужасно, — заметила девушка, изумленно разглядывая Гарри.

— Ты тоже так считаешь? Но бабки хорошие. Кроме того, могло быть и хуже. Она могла быть с бородой и деревянной ногой, верно?

Кивнув, Тони принялась за очередную устрицу.

— Пожалуй что так.

Наступила длительная пауза: официант убирал объедки и грязную посуду. Подали мясное; молчание становилось тягостным. Украдкой посмотрев на девушку, молодой человек поморщился. Дьявольщина! Да она догадалась, что он лжет. Что же делать?

— Тони, милая, что ты там выдумываешь? — ласково спросил он.

— Зачем мне что-то выдумывать? — Не глядя на Гарри, она все свое внимание сосредоточила на еде. — Во всем мире такого мяса не сыщешь.

— Скажешь тоже — во всем мире. Помню, в Гонконге .

— Да оставь ты свой Гонконг в покое. Лучше скажи мне, сколько тебе будут платить за то, что ты станешь таскать по джунглям беременную бабу?

— Я не говорил, что она беременная. Сказал, что она с брюхом. А это не одно и то же.

— Так сколько?

— Три тысячи долларов, — солгал Гарри.

— Ну что ж, деньги неплохие. Выходит, ты на три недели уедешь?

— Да, — ответил молодой человек.

Тони продолжала жевать, но на ее лице появилось изумленное выражение, которое озадачило Гарри.

— Я слышал, Натал любопытная страна, — продолжал он. — Может получиться интересная поездка.

— Может, не станем отвлекаться от еды, Гарри? Я в первый раз в этом ресторане.

— А разве мы не едим? Не получаем удовольствия от еды? Ты чего?

Моргая длинными ресницами, девушка впилась зубами в запеченную картофелину.

— Хоть от чего-то получим удовольствие, раз уж друг другу его не можем доставить.

Испортила-таки обед! Он раздраженно отпихнул от себя тарелку закурил сигарету. Тони жевала медленно, видно наслаждаясь трапезой. Ни тот ни другой не произнесли ни слова до тех пор, пока она не доела мясо. После того как официант унес грязную посуду, Гарри спросил:

— Что за муха тебя укусила, черт возьми? А я-то думал, что у нас будет праздник.

— Люблю шербеты. Королева Виктория любила пичкать щербетами своих объевшихся гостей. Шербеты позволяли им объедаться и дальше.

— А я и не знал, что ты у нас такая образованная, дорогуша. Так что за муха тебя укусила? Ты так и не ответила.

Подали лимонный шербет. Разозлившись, Гарри скомкал сигарету и сунул ее в мороженое.

— Так вот какое у вас настроение, мистер Злюка! — проговорила Тони, кладя мороженое в свой красивый ротик.

— Послушай, Тони, не знаю, что на тебя нашло, но это начинает действовать на нервы.

— Да неужели? — Девушка положила ложечку на стол. — Гарри, дружочек, я все время задаю себе вопрос: зачем мне любовник, который мне врет? Это начинает надоедать.

Оба уставились друг на друга.

— Женщины, которые вынюхивают, не вру ли я им, мне тоже надоедают.

— Так оно и есть, — всплеснула руками девушка. — Я же люблю тебя, будь ты неладен. Давай уйдем отсюда. Поедем домой, займемся любовью.

Недрогнувшей рукой он расплатился с официантом, протянув ему пятидесятидолларовый аккредитив — один из тех, что дал ему египтянин.

Сев в такси, Тони отодвинулась от него, положив ноги на откидное сиденье.

— А этот фотограф… Она очаровашка, верно? — спросила она. — Милый Гарри, ты только не лги, скажи правду.

Взглянув на уличные фонари, на струи дождя, хлеставшие по мостовой, Эдвардс вздохнул:

— Хорошо, скажу… Да, она очаровашка. Смазливое личико Тони исказилось болью.

— Ты вернешься, Гарри?

— Послушай, Тони…

— Я тебя спрашиваю… Ты ко мне вернешься? Вертолетчик помолчал, думая о женщине с каштановыми волосами, которой были заняты его мысли.

— Не знаю.

— Что ж, спасибо за то, что не врешь. — Придвинувшись к молодому человеку. Тони кинулась к нему в объятия.

Феннел велел таксисту отвезти его в дальний конец Хорнсби-роуд, где в занюханной квартире жил Джейси. В тот момент, когда машина проезжала мимо его дома, Феннел посмотрел в заливаемое дождем окно, но ничего подозрительного не заметил. В конце улицы расплатился с водителем и пошел назад пешком, стараясь держаться в тени и глядя по сторонам.

Добравшись до парадного входа, вошел в дом, посмотрел на крутую лестницу на верхний этаж, освещенную желтоватой лампочкой.

Но инстинкт подсказал ему, что его может подстерегать опасность. Нерешительно постояв, неслышными шагами вошел в пахнущий кошками вестибюль, под лестницей отыскал телефонную будку. Набрал номер Джейси. Несколько минут подождал, слушая долгие гудки вызова. Едва ли в такую холодину Джейси станет слоняться по городу, да еще в столь позднее время. Шел уже одиннадцатый час. Джейси и вставал, и ложился рано. Феннел не знал, что делать. У него в квартире находилась вся оснастка, которая понадобится для поездки в Натал. Ее нужно захватить с собой. Спрятана она под стропилами на чердаке у Джейси. Если станут искать, то найдут не сразу. Джейси он не говорил, где эти вещи, так что их им не найти, даже если начнут пытать старика.

Феннел усмехнулся: в голову ему пришла неожиданная мысль. Сняв трубку, он набрал номер 999 и сообщил:

— В доме триста тридцать два по Хорнсби-роуд, в квартире на верхнем этаже, большие неприятности… Возможно, совершено убийство.

С этими словами он повесил трубку. Оглядевшись, вышел из телефонной будки, прислушался, затем вышел на улицу под дождь. Держась в тени, пересек улицу, остановился в темном переулке и стал ждать.

Ждать долго не пришлось. Из мрака вынырнули две полицейские машины. Подъехали к указанному дому, и вверх по лестнице взбежали четверо полицейских.