Читаем без скачивания Будьте моим мужем (СИ) - Иванова Ксюша

— Послушай. Это — просто штамп в паспорте и бумажки, которые нужны тебе. Ничего более. Мне от тебя ничего не нужно, клянусь! На квартиру твою я не претендую, если ты этого боишься, платить за услугу мне тоже не нужно. Просто помочь хочу. Я на двенадцать договорился. Так что поторопись!

Я не знала, как благодарить его. У меня просто не было слов для этого. Совершенно чужой человек, а столько всего для меня, для моих детей, сделал! Но решив, что слова потом найдутся, что я придумаю их позже, я начала метаться по квартире в поисках вещей. В голове настойчиво билось, что разумные люди, вдумчивые и серьезные, да что там, просто взрослые люди, так не поступают — это вам не в магазин сходить, а замуж! Пусть и фиктивно! Но ведь обдумать все надо! "А вдруг он в доверие ко мне втирается?" — запоздало испугалась я. На миг остановилась, так и не поднеся к глазу серый карандаш-подводку. Вздохнула и начала рисовать стрелку — уже втерся… И сидит себе спокойно в моей кухне… хотя нет, не сидит, чай, похоже, наливает — характерные звуки и тут же поплывший по квартире аромат моего любимого с бергамотом тут же сказали сами за себя. Как дома себя чувствует!

— Мам, а мы куда-то идем? — сонная Полинка стояла в дверном проеме.

Я о ней забыла совершенно! Вот ведь мать называется! Ее же покормить нужно! Так, что делать? Что же делать? Как успеть-то? Ведь еще ехать нужно и далеко!

— Доброе утро, дядя Паша!

— Доброе, Полинка! Давай быстрее завтракать и поедешь с нами! — с открытым от удивления ртом я наблюдала в зеркало, как моя дочка с поднятыми вверх руками подбежала к нему, как Павел взял ее на руки и понес на кухню!

Нет! Это все не может быть правдой! Это снится! Почему все так быстро происходит? И как у него это получается — мои дети ведут себе рядом с этим мужчиной так, будто бы он был здесь всегда, а не появился неожиданно на пороге всего пару дней назад! Я красилась, ошарашенная всем происходящим, и слушала, как он спрашивает у дочери, где и что лежит, она рассказывает, объясняет, что больше всего любит на завтрак хлопья с молоком. Потом строгим голосом указывает ему, сколько хлопьев положить в тарелку, на сколько минут ставить в микроволновку молоко, потом предлагает попробовать, и он, кажется, пробует, нахваливая шоколадные шарики!

Перед шкафом я задумалась. Представила себя рядом с мужчиной. Вспомнила, что одет он сегодня в белую рубашку с коротким рукавом и, вроде бы, темные брюки. Вытащила свое любимое обычное светло-розовое платье с тоненьким поясочком, достала босоножки на невысоком каблучке — единственный каблук, который не вызывает у меня раздражения. Какое счастье, что вчера перед сном голову помыла — иначе точно не успела бы высушить! Потом выхватила из шкафчика в детской Полькино платьице, белые носочки и резиночки для косичек и шагнула в кухню…

12. Павел

Полинка тыкала ложкой с шоколадными шариками, залитыми молоком, мне в губы, но рот открыть я не мог! Вранье это, что от изумления у людей рот открывается! Наоборот, мои челюсти словно заклинило! Мне всегда нравились женщины в платьях! Но не думал даже, что Эмма будет в нем вот так замечательно выглядеть! Она была настоящей красавицей — стройной, светлокожей, с рассыпавшимися по плечам кудрявыми светлыми волосами! А ножки, приоткрытые свободным, необлегающим подолом, босые, с маленькими аккуратными пальчиками, вызывали только одно, да и то, неуместное сейчас абсолютно желание — потрогать, а может быть, даже…

Рот наконец-то приоткрылся и я громко сглотнул… слюну вместе с моментально заполнившими рот молоком и шариками.

Хорошо хоть она не видела моей реакции! Встав на колени перед ребенком, Эмма тут же начала натягивать той белые носочки, приговаривая:

— Паша, я не знаю, как тебя благодарить! У меня в окружении вообще нет неженатых мужчин! Ну, к кому с такой просьбой… сомнительной обратишься? Не в интернете же писать? Полинка, не крутись!

Пока Эмма расчесывала волосы и заплетала две косички, Полинка корчила рожицы, молча показывая мне, как сильно она не любит этот процесс. Смешная, милая девчонка! А ведь у меня тоже могла бы быть такая дочь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

… Спускаясь к машине, и проходя мимо сидящих на скамейке немногочисленных, видимо, по случаю раннего утра, старушек, я испытывал необъяснимое и неуместное чувство гордости за то, что они, вот эти две красивые девчонки, идут со мной!

И уже усадив Полинку в специально взятое в магазине детское кресло и открыв для Эммы автомобильную дверцу, я, словно почувствовав взгляд, посмотрел на окна Сашкиной квартиры. Его физиономия маячила в открытом окне. Обходя машину к водительскому месту, я осторожно, чтобы не увидела Эмма, с каким-то особым злорадством поднял вверх руку, в известном всем жесте выставив средний палец — держи, придурок!

— Мама, ты обещала, что на выходные Андрюша к нам приедет, и мы вместе с ним и Кириллом в парк на аттракционы поедем!

— Полин, мы вот сейчас съездим с дядей Пашей в одно место, а потом вернемся домой, сядем в свою машину и поедем за Андрюшей. А вечером — в парк, как я и обещала!

Да, конечно, у меня были дела. И мне желательно было бы съездить в пару нужных мест, и я не знаю, почему вдруг сказал то, что сказал:

— Нет, распорядок у нас с вами совершенно другой — сейчас мы едем в то самое место, куда нам так нужно с твоей мамой, а потом заберем Андрея, поедим в кафе и потом уж — в парк аттракционов!

По подголовнику моего кресла тут же забили маленькие ладошки, а счастливый визг заглушил негромкую музыку!

— Ура! Мороженое хочу! И картошку фри! И чипсы!

— Паша, мне бы не хотелось отрывать тебя от дел! И без того ты столько времени нам уделил!

— Эмма, — мне доставляло удовольствие смотреть на нее, и я то и дело посматривал, отмечая волнение, с которым она теребила в руках ремешок маленькой белой сумочки. — В интернате, я думаю, нам лучше появиться вместе — как доказательство для них будет, что муж, на самом деле, существует. Ну, а потом — обед! Считай, что я привык по режиму питаться!

— А ужин у тебя по режиму в одиннадцать ночи?

— Нет, вчера пришлось отступить от распорядка. В одиннадцать ночи у меня по плану кое-что другое! — не удержался, хоть и не хотел переводить наше общение в эту плоскость, боясь испугать ее, утратить и без того хрупкое доверие.

Эмма, конечно же, намёк поняла — покраснела, но сделала вид, что внимательно рассматривает вывески магазинов, которые мы проезжали.

И на нее такую, смущенную, мне тоже было приятно смотреть! Но больше всего я получил удовольствия в тот момент, когда уже возле ЗАГСа достал из багажника небольшой, но оригинально упакованный букет ромашек! Она была не просто обрадована, она была растрогана до слез! Почему-то подумалось, что после смерти мужа эту женщину, наверное, никто не радовал простыми цветами!

— Боже мой, мне так неудобно! Тебе ещё и потратиться на меня пришлось! Не нужно было! Это совершенно необязательно! — говорила, но с такими глазами счастливыми подносила к лицу цветы, что мне самому было приятно, будто бы сделал что-то по-настоящему стоящее.

— Эмма, это всего-навсего цветы! Не нужно преувеличивать их стоимость!

Процедура регистрации брака прошла быстро и без эксцессов. Единственное, чего я не просчитал — кольца. Но служащая на этом внимания не акцентировала, просто спросила и, получив отрицательный ответ, продолжила церемонию.

Но кольца были нужны. Опять же для конспирации. Эмма упиралась, как могла, даже отказалась выходить из машины, но, представив ее тоненькие пальчики, я остановил машину возле ювелирного и все-таки их купил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я не возьму! Зачем? Это уже ни в какие ворота!

— Знаешь такую непреложную истину — жена должна во всем слушаться мужа? Так вот, напоминаю, по закону ты теперь — моя жена! — встретившись с ее испуганным взглядом, я сжалился и пояснил. — Да в интернате в первую очередь на твою руку посмотрят! Давай сюда палец!

Немного подумав, она все-таки протянула руку, не поднимая на меня глаз. И я осторожно взял ее и одел на пальчик тоненькое золотое колечко, обычное, без каких-либо украшений. И что-то странное накатило, словно нечто важное, значимое в моей жизни произошло только что. И я вдруг с трудом удержался от того, чтобы не приложиться к тыльной стороне ее ладони губами.