Читаем без скачивания Эдуард Дженнер. Его жизнь и научная деятельность - В. Святловский

Наконец, в мае 1796 года Эдуард Дженнер решился произвести свой первый опыт оспопрививания, то есть прививки человеку умышленно коровьей оспы.

Для своего опыта он взял здоровенного восьмилетнего мальчика, Джона Фипса, и, сделав 14 мая 1796 года на его руке 2 укола, привил в них оспу, взятую из оспенных прыщей, развившихся у некоей Сары Нельме, молочницы по профессии. У Сары оспины развились вследствие случайного заражения при доении оспенной коровы. Все пошло так, как и ожидал Дженнер. Оспа привилась, мальчик слегка прихворнул, как хворают все здоровые дети после прививки оспы, и спустя несколько дней снова был совершенно здоров.

Теперь оставалось произвести лишь контрольный опыт, чтобы убедиться, обеспечен ли Фипс против настоящей заразы. И вот 1 июля того же года Дженнер взял оспенную материю из прыща человека, пораженного натуральной оспой, и несколькими уколами привил ее снова к рукам мальчика. Нетрудно представить себе ту страшную нравственную пытку, которую вынес Дженнер, в течение трех дней ожидая последствий этой прививки. Дженнера самого лихорадило все это время, он не спал ночей и ежеминутно навещал своего мальчика. Кажется, захворай он в это время случайной простудой, – Дженнер сошел бы с ума, так велико было напряжение его нервной системы в эти трудные, тяжелые для него дни испытания.

Но прошли роковые три дня, мальчик оставался здоров, и восторгу изобретателя не было пределов. Теперь на деле осуществились заветные мечты его жизни, венчались успехом его неустанные труды и заботы. В течение нескольких дней Дженнера нельзя было узнать: он ходил в каком-то упоении и был просто подавлен своим счастьем.

Так скромный сельский врач совершил свое великое открытие.

Вторая половина дела Дженнера, то есть распространение благодетельного изобретения, потребовала всей его колоссальной энергии и по справедливости может считаться более трудной, чем само изобретение. Начался самый тяжелый период в жизни Дженнера; появились серьезные враги; злоба и интриги преследовали его на каждом шагу, хотя все же в конце концов ему выпало на долю великое счастье видеть еще при жизни полное торжество своих идей.

Глава IV. Зрелые годы

21 июня 1798 года Дженнер выпустил свое знаменитое сочинение «Исследование причин и действий коровьей оспы» (An inqyiry into the causes and effects of the variolae vaccinae), считаемое ныне и в Англии большой библиографической редкостью. В этом сочинении, которое Королевское общество наук отказалось напечатать в своих «Трудах» по причине «невероятной смелости высказываемых в нем предположений», Дженнер рассказал о своем открытии. Сочинение это, составившее эпоху в науке, заключало в себе всю сущность многолетних наблюдений Дженнера и отчетливо выясняло все преимущества его способа перед вариолацией (прививкой натуральной оспы), причем Дженнер выяснял, насколько его метод гарантирует безопасность не только отдельных лиц, но и всего общества. В этой же книге Дженнер впервые высказал, что оспенная материя, снятая с человека, передается от одной генерации к другой, и потому бесспорно, что ему принадлежит заслуга открытия «гуманизированной вакцины», которая в честь его и была названа «Дженнеровым прыщом». Дженнер не скрыл тогда же, что в исключительных случаях вакцина успешно может быть привита субъектам, уже однажды перенесшим натуральную оспу, и, наоборот, что после успешной прививки вакцины ее удавалось привить несколько раз тому же самому субъекту. Дженнер подробно описал 23 случая коровьей оспы, причем описание этих случаев снабжено было прекрасными раскрашенными рисунками. Сочинение Дженнера было переведено на многие языки, и вскоре открытие его стало известно во многих странах. В самой Англии оно выдержало четыре издания, в 1798 году, 1799, 1800 и 1801 годах. В последнем году уже до 6 тыс. лиц были подвергнуты Дженнером вакцинации.

Нашему профессору Здекауэру, большому знатоку вопросов оспопрививания, удалось обнаружить в библиотеке Великого князя Константина Николаевича, в Павловском загородном дворце, драгоценную инструкцию, составленную самим Дженнером, относительно прививки коровьей оспы. Она была приложена к четвертому изданию сочинения Дженнера.

Профессор Здекауэр находит, что эту инструкцию напрасно подвергли теперь забвению и что выполнение ее необходимо и поныне для верных успехов оспопрививания.

Вообще книга Дженнера была для Англии настоящей сенсацией. Не хотели верить, что простой сельский врач, и даже не профессор, предлагает изобретение, которое в состоянии освободить человечество от исконного его врага – натуральной оспы. Насмешки градом посыпались на голову Дженнера, и не было ни одного юмористического журнала, где бы не красовалось более или менее злой карикатуры на великого изобретателя. Так, пущены были в ход рисунки, на которых в лицах изображалось, как человек, которому привили коровью оспу, постепенно превращался в быка. Лицо его покрывалось шерстью, на лбу вырастали рога, и ноги украшались копытами.

Все завистники и враги Дженнера подняли голову и старались наделать побольше вреда великому человеку. Пускались в ход все средства, чтобы унизить и уронить в глазах общества Эдуарда Дженнера. Его печатно называли шарлатаном и лжецом. Идея Дженнера еще была непонятна толпе. Даже знаменитый в то время лондонский врач Мозелей объявил себя противником открытия Дженнера: «К чему ведут эти выдумки, – писал он. – К чему эта смесь болезней скотских с человеческими? Неужели хотят расплодить у нас чудовищ вроде минотавров, кентавров и им подобных?».

Тут Дженнеру пришлось убедиться в справедливости афоризма, сказанного, впрочем, гораздо позже: «Слава – это золотая постель, в которой водятся клопы». Но вскоре и в Англии многие выдающиеся врачи начали распространять оспопрививание, и в Лондоне был основан публичный оспопрививательный институт. В Лондоне же за счет государства был основан «Королевский Дженнеровский институт для уничтожения оспы», и сам Дженнер был назначен первым его председателем; благодаря его усилиям, во всей стране были открыты оспопрививательные приюты и при крещении детей священники выдавали родителям печатные наставления о пользе оспопрививания.

Тем не менее сам Дженнер не захотел оставаться в Лондоне и на приглашение доктора Кляйна, сулившего ему здесь золотые горы, отвечал: «До сих пор я не искал высоких мест на пути жизни, любил долину, а не горы: ужели теперь, когда приближается вечер моей жизни, пойду искать богатства и почестей?» И он вернулся назад в свою излюбленную деревню, к своей скромной трудовой обстановке, а врачи всех стран закопошились, засуетились и принялись проверять его открытие; и хотя уже тогда же известный Пирсон писал Дженнеру, что «имя Ваше будет жить в памяти людей до тех пор, пока чувство благодарности и уважения к благотворителям не иссохнет в их сердце», но нападки посыпались со всех сторон на голову бедного изобретателя и не давали ему покоя целых три года подряд, а именно до 1801 года. Так, прежде всего до Дженнера дошло известие, что один доктор (Вудвиль в Лондоне), проделывая опыты с вакцинацией, убедился в их полной непригодности – все привитые им субъекты опасно занемогли натуральной оспой; затем племянник Дженнера прислал ему письмо следующего содержания: «Спешите сюда, – присутствие Ваше необходимо. Ваши лавры хотят присвоить другие. Доктор Пирсон обратился письменно ко всем врачам, предлагая снабжать их материей коровьей оспы и убеждая брать ее исключительно у него, так как только у него одного имеется запас свежей и зрелой материи. Кроме того, он читал публичные лекции об коровьей оспе и таким образом, в глазах публики, заявил себя как бы изобретателем вакцинации. Впечатление произведено. Друзья советуют Вам скорее вступиться за себя».