Читаем без скачивания Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального - Михаил Делягин

В конце 90‑х вместе с другими руководителями ВШЭ (в том числе Ясиным) Кузьминов организовал выработку новой либеральной социально- экономической политики России, — взамен так позорно обанкротившейся в дефолт 1998 года. В силу своих научных склонностей он сфокусировал внимание на эффективности институтов (в первую очередь судов и органов государственной власти), которым монетаристы 90‑х годов не уделяли внимания.

В декабре 1999 года именно ВШЭ вместе с четырьмя другими научными структурами (включая гайдаровский Институт экономической политики и Рабочий центр экономических реформ) было доверено выступить учредителем Центра стратегических разработок (ЦСР) под руководством Грефа. ЦСР разрабатывал стратегию развития России до 2010 года для обеспечения продвижения в президенты В. В. Путина, а вошедший в его Совет Кузьминов возглавил в нем подготовку целого ряда направлений стратегии, — в первую очередь, конечно, реформы образования. Его жена Набиуллина как верная и при этом тогда мало известная (и потому не вызывающая раздражения у общества) сотрудница Ясина стала вице–президентом ЦСР.

ЦСР работал по весьма оригинальной схеме: приглашали максимум экспертов, собирали все имеющиеся у специалистов предложения, а затем комбинировали их в соответствии со своей идеологией, отбрасывая все не подходящее.

В результате Кузьминов без помех и лишней огласки включил в стратегию реформы образования все свои идеи. Именно при Филиппове, бывшего Министром образования с 1998 по 2004 годы, его стали называть «серым кардиналом» Министерства.

Однако в силу осторожности Филиппова основой модернизации образования во время его пребывания на посту Министра стала компьютеризация. В 2001 году была принята федеральная целевая программа (ФЦП) «Развитие единой образовательной информационной среды (2001–2005 годы)», смысл которой был прост: Интернет — в каждую деревню. Деньги на ее реализацию в бюджете предусмотрены не были в силу ужасного состояния школ: было не до Интернета. Для решения проблемы более 1,7 млрд. руб. в бюджете образования, выделенные на текущие нужды, были перераспределены на «прочие расходы», — на «развитие информационной среды». В 2005 году правительство взяло у Мирового банка заем еще на 100 млн. долл, под проект «Информатизация системы образования».

Результаты информатизации школ обнажило международное исследование SITES‑2006:70 % представителей 800 школ из 45 регионов еще не были обеспечены компьютерами, а значительная часть имеющейся техники находилась на складах либо не имела необходимого программного обеспечения. Деньги же были успешно «освоены».

Поскольку в целом осторожный и рациональный Филиппов сдерживал либеральную реформу образования, Кузьминов посвятил силы другим сферам.

С конца 90‑х он занимался вопросами реформы государственной службы, — возможно, потому, что некоторые либеральные разработчики этой реформы из числа помощников Ельцина и сотрудников его администрации, потерявшие работу во второй половине 90‑х, стали преподавателями ВШЭ. В 1999 году он опубликовал «Тезисы о коррупции», в которых сформулировал основные направления административной реформы, в 2000‑м под его руководством был подготовлен доклад об административной реформе, в 2002–2003 годах — целая серия докладов по анализу и упорядочению функций органов исполнительной власти, бюджетированию и составлению административных регламентов.

Кузьминов участвовал в подготовке экономической программы, подготовленной объединенными в Госсовет губернаторами в качестве альтернативы пагубной либеральной стратегии ЦСР («программы Ишаева»).

В 2001 году участвовал в разработке Федеральной целевой программы «Электронная Россия» (провалившейся, насколько можно судить, из–за неспособности Минэкономразвития договориться с Минсвязи о разграничении обязанностей и, соответственно, разделении денег).

В 2002–2003 годах вместе со своим заместителем Яковлевым Кузьминов выпустил серию докладов

[5301о «новой экономике», основанной на инновациях и использовании в качестве основного ресурса интеллектуального капитала. Эта концепция была использована и полностью дискредитирована Медведевым во время его президентства.

Главные усилия Кузьминова были сосредоточены на административной реформе — и он достиг успеха: в 2003 году идея «бюджетирования по результату», то есть финансирования чиновников в зависимости от успешности их работы, была принята правительством Касьянова в качестве цели. Особенно ратовал за этот принцип глава аппарата Шувалов.

Однако более чем десятилетние попытки внедрить этот принцип провалились, показав его порочность: на практике оказалось невозможным не только вычленить вклад отдельного чиновника в успех его ведомства, а ведомства — в успех государства в целом, но даже определить, в какой степени успешность действий государства была вызвана объективными обстоятельствами, а в какой — работой его сотрудников. Люди, пытавшиеся на этой основе определять финансирование целых структур, просто не имели представления о реальной бюрократической работе, — но идея была красивой и позволила многим из них существенно улучшить свое положение.

В 2004 году с панической отставкой Касьянова началась административная реформа, основанная, насколько можно судить, на наработках Кузьминова.

Результатом стал бюрократический паралич правительства: искусственное разделение функций определения политики, контроля и «оказания государственных услуг», возложенных на сделанныенезависимыми друг от друга министерства, службы и агентства, сделало работу институционально невозможной. Резкий рост числа федеральных начальников при сокращении выполнявших основную работу заместителей министров и лишении аппарата правительства функций арбитра и организатора работы ведомств довершили картину.

Парализованное административной реформой, правительство лишилось способности сдерживать либеральные социальные реформы, начиная с людоедской «монетизации льгот». Оно оправилось от удара, — и то не полностью, — насколько можно судить, лишь в начале 2005 года.

Но к тому времени Кузьминов, опираясь на нового Министра образования Фурсенко, уже инициировал форсирование реформы образования.

Как превратить человека в «квалифицированного потребителя»

Выдающаяся и, по–видимому, не оцененная по достоинству заслуга Кузьминова перед либеральным кланом заключается в том, что он, похоже, первым открыл технологию создания структур управляемой им «общественности», которые поддерживали любые либеральные начинания, создавая ощущение общественной поддержки и позволяя им говорить от имени общества, ссылаясь на его мнение, — даже если на самом деле общество отвергало их людоедские идеи почти единодушно. При этом добросовестные представители общественности, не понимающие, с кем имеют дело, тратили свои силы на заведомо бесплодные обсуждения проблем с ангажированными «специалистами» и, впадая в отчаяние от полного непонимания «авторитетными и уважаемыми профессионалами» самоочевидных вещей, теряли силы и волю к сопротивлению.

Так, в 2001 году Кузьминов стал сопредседателем созданного по его же инициативе Российского общественного совета по развитию образования (РОСРО), организовывавшего интенсивные обсуждения вплоть до 2009 года. РОСРО приобрело значительный вес как лоббистская организация и, как отмечается даже в официальных справках, «помогла серьезно скорректировать содержание школьных стандартов по математике, литературе и истории».

С приходом Фурсенко в 2004 году Кузьминов представил на обсуждение РОСРО фундаментальный доклад о необходимости полной реструктуризации всей системы образования, который был триумфально одобрен и торжественно направлен президенту В. В. Путину.

Три ключевых принципа советского образования — всеобщность, бесплатность и фундаментальность — подвергались полному пересмотру как нерентабельные.

Кузьминова возмущало, что Россия является слишком образованной страной: «в нищей России учится 98,6 % подростков в возрасте 16 лет, на среднее образование тратится больше, чем на высшее» (вот он, лоббизм ректора вуза!) Справедливое указание на переизбыток специалистов с высшим образованием полностью нейтрализовывалось возмущением по поводу финансирования «изживших себя» и «ущербных» ПТУ. Фактическая их ликвидация усугубила чудовищный дефицит рабочих кадров и стала самостоятельным фактором, блокирующим развитие российской экономики.

В качестве примера того, как деньги государства уходят сквозь пальцы, приводилось содержание и питание детей в детских садах (то, что это позволяет родителям полноценно работать, либеральных реформаторов, разумеется, не интересовало). Возмущение вызывало и то, что школы должны были концентрироваться на обучении детей программе, а не предоставлять им платные услуги за пределами учебного плана (что неминуемо привело бы к отвлечению сил от собственно учебы и к снижению ее качества).