Читаем без скачивания Предел бесконечности (сборник) - Ирина Крупеникова

— Не пришла твоя Таня?

— Может быть она меня просто за нос водит? — тяжело выговорил он. — Мы точно договорились: в семь вечера, на мосту. На самой середине моста. Я был одет точно так, как ей описал. Я даже домой не заходил после занятий!

Я задумалась. «За нос водит» представлялось самым простым объяснением. Однако меня это объяснение не устраивало. Мой брат был достаточно чутким и достаточно умным парнем, и не клюнул бы на простую вертихвостку. Я знаю, как и о чем разговаривает молодежь в чатах. Володя никогда бы не позволил себе и одного процента той болтовни. Раз уж он заочно заинтересовался девушкой, опираясь лишь на одну беседу «по компьютеру», значит девушка того стоила.

— Таня утверждает, что вчера прождала меня целый час под проливным дождем, — продолжал Вовка. — Представляешь, как она обиделась? Я едва упросил меня выслушать! Вроде бы мы и вправду друг друга не заметили… И вот опять.

— Володя, — меня вдруг осенило, — а про какой мост идет речь?

— Как про какой? Про Старый, — он, похоже, струхнул.

— Ты уверен? В черте города три моста через Волгу, и два через Тверцу. И по крайней мере два из них называют Старым.

— Ну да, — он рассеянно качал головой, — правильно… Нет. Слав, я же не болван какой-нибудь! Старый Мост, это Старый Мост!

— Для коренных жителей, — возразила я. — А для приезжих наши местные названия совсем не так очевидны. Откуда Таня родом?

— Об этом мы не говорили. Но живет она с родителями в микрорайоне Южный, на улице Буденного. Я ей тоже адрес назвал, и телефон дал. Она не звонила?

Вовке никто не звонил. Ни сегодня, ни вчера. А ситуация с его Таней мне меньше и меньше нравилась.

— Володь, есть одна идея, — я начала говорить, хотя идея в моей голове вырисовалась не полностью. — Завтра запиши ваш разговор в лог-журнал и покажи мне.

— Зачем?

— Во-первых, я хочу выяснить, действительно ли твоя таинственная знакомая сидит на компьютере в университете. А во-вторых…

Брат продолжил за меня:

— Хочешь понять по ее репликам, насколько она честная?

— Пожалуй. И не называй это шпионажем. Я исхожу из презумпции невиновности.

Он хмыкнул, встал и полез на свой «этаж». Спустя минуты две сверху раздалось:

— Да-а, сестрица, что б я без тебя делал…

Рабочий день выдался на редкость бурный, и когда Вовка возник передо мной из толпы снующих вокруг посетителей, я чуть было не брякнула — а ты что тут делаешь.

— Слав, я принес, — переведя дух, доложил он и потряс дискетой.

— Что принес?

— Лог-журнал, как ты сказала. Я на секунду. Дома поговорим. Таня обещала позвонить сегодня после лекции.

И он выскочил из зала.

Ближе к вечеру, оставшись в относительном одиночестве, я просмотрела Володину дискету. Беседа брата и его неуловимой приятельницы была похожа больше на обмен короткими информативными письмами, чем на общепринятый чат. Стиль девочки мне понравился. Ее записки были обстоятельны, логичны и в то же время достаточно эмоциональны. Ни единой грамматической ошибки, чего я не могла сказать о Вовкиной писанине, ни единой опечатки, ни единого речевого огреха. Несколько странно для второкурсницы с юрфака. С другой стороны, почему бы не предположить, что у Татьяны хорошо развито чувство языка? В остальном ничто не вызвало у меня подозрений. Возмущения по поводу второй подряд несостоявшейся встречи выглядели совершенно искренними. Интерес девушки к Володе тем не менее не погас, пожалуй даже усилился. Результатом беседы стало обоюдное замешательство. Оба верили друг другу, и оба не видели объяснений происходящему.

Объяснений, кстати, не было и у меня. Ошибку с местом встречи я исключила сразу: в разговоре однозначно определялось — Старый волжский мост. Время так же устанавливалось четко. И мой брат, и его знакомая на мост приходили — за брата я могла поручиться головой, а на порядочность девушки указывали ее записки, моя интуиция и здравый смысл. Назревал парадокс.

— Чего домой не идешь? — оторвал меня от глубоких размышлений голос моего напарника.

Я оглянулась и вдруг выпалила:

— Ты ведь в Южном живешь? Где у вас там улица Буденного?

Не знаю, что меня заставило задать этот вопрос.

Напарник вытаращил на меня глаза.

— Первый раз слышу. Зачем тебе?

— Да вот, братишка приятеля нашел. Живет на улице Буденного в Южном.

— Чатились, что ли? — усмехнулся мой товарищ по работе, скользнув взглядом по экрану, где висел текст лог-журнала. — А твой братишка спросил, из какого города его приятель?

Эту фразу я переваривала всю дорогу до дома. Действительно, микрорайон под название Южный мог быть где угодно. Однако вместо «из какого города» у меня вертелась совершенно сумасшедшая мысль, которую я даже боялась озвучить для себя в словах. Перевернув вверх дном все телефонные справочники и убедившись, что никакой улицы Буденного в микрорайоне Южный не было и нет, я набралась наглости и послала запрос на домашний электронный ящик администратора университетского Интернет-класса. Мы знали друг друга по работе, но никогда до сего момента не общались на отвлеченные темы. А я просила ни много ни мало узнать, кто работал вчера на компьютере с таким-то номером.

Второе письмо я послала своей приятельнице-студентке с экономфака с просьбой отыскать среди юристов второго курса девочку по имени Таня — черноглазую, с длинными русыми волосами.

Ответ от подружки я получила в этот же день. Она относительно мягко высказала мне все, что думает о моем «задании», и ничего конструктивного сообщать не собиралась.

А вот университетский коллега дал мне исчерпывающую информацию на основании электронного журнала регистрации посещений. На компьютере с таким-то номером работали… Ниже приводился список из двадцати имен и фамилий, и ни одной Татьяны с юрфака там не значилось.

По телефону Вовкина Таня так и не позвонила. Однако на следующий день брат примчался домой как на крыльях и кинулся к моему компьютеру.

— Слав, запусти мне что-нибудь графическое, пожалуйста! — вы бы видели, каким счастьем горели его глаза. — Она прислала фото!

Отсканированная фотография идеальным качеством не отличалась, однако позволяла рассмотреть общие черты запечатленной на ней девушки. Я отметила про себя, что представляла Таню именно такой. Стройная, широколицая; глаза большие, темные; длинные распущенные волосы. Она стояла во весь рост на фоне белой, будто ледяной, стены. Изображение было мелким, и в деталях рассмотреть лицо Татьяны, мне не удалось.

Я ничего не сказала брату о моих расследованиях. Решила так: если я выясню, что Таня — чей-то изощренный обман, я представлю Володе неоспоримые доказательства. Если обмана нет, какой смыл вообще сбивать с толку парня?